Дарья Симонова - Пятнадцатый камень Страница 9

Клим отправился спать почти сразу после Ноны. Силя с Тимуром о чем-то спорили в бильярдной, а потом вышли, и, кажется, Гарин напоследок давал пьяные напутствия насчет Лизхен, вместо спокойной ночи желая завтрашней победы над "внутренним врагом".

Гарин несколько раз объявлял о намерении уйти "на базу" вслед за удалившейся супругой, но, судя по его игривой стрельбе глазами, — а ими он стрелял не менее результативно, чем из ружья по несчастным кабанам, — супружеское ложе вряд дождалось его до рассвета. Тут Клим не рискнул бы выстраивать даже намека на алиби, — если б он не знал Сильвестра как облупленного. Гарин в эту ночь мог бы натворить что угодно. И стремительно увязал в уликах… Кажется, именинник одновременно ревниво и снисходительно заострился на увлеченно беседующих Ромчике (как называли Квасницкого) и Иде. Что было потом — неизвестно. С уверенностью можно констатировать, что Рома, которому, видно, все возрасты покорны: и с хозяйкой отметился, и с Лизхен, и с Дольской, — умчался в ночь.

Чего ему не хватало?!

Эля вчера большую часть времени находилась в поле зрения Бурова. А вот Муази к концу вечеринки ускользнула от радаров. Мунасипов атаковал Лизхен, а той вроде было все равно с кем, лишь бы не скучать одной. Была ли она настроена на продолжение романа с Гариным? Наверняка, иначе зачем ей торчать на этом дне рождении? Он ей не по возрасту, таким девицам впору на дискотеки шастать с молодняком. Но Тимур решительно и незаметно оттеснил ее от Гарина, — на всякий случай… Силе это было по барабану, за что Клим ручался. Более того, возможно, Сильвестр даже испытал облегчение: он опасался настойчивых девушек, берущих от жизни все, как советует реклама «Пепси-Колы». А Чеганову он опасался в особенности, потому как подозревал. Следовательно, для преступления на почве страсти никаких резонов. Вот если бы тут присутствовал мало-мальски постоянный партнер Лизы… но его не было!

А что если Собакин не так ровно дышит, как кажется? Ведь это он ввел Лизхен в здешнее общество. Тайная страсть? Экая пошлость, однако. Нет тайных страстей — есть невнимательные глаза. А почтенная Леди? Что если Мунасипов ее шантажировал или угрожал легкомысленному Роме? Женщины идут на многое ради последней любви… Рассуждая таким образом, Клим некстати вспомнил анекдот про Кая, который должен был из букв «ж», "о", «п», и «а» выложить слово "вечность".

К черту все эти мелодраматические отрыжки! Буров неожиданно почувствовал себя то ли примитивным золотоискателем, то ли просеивающим муку кондитером. На поверхности нескладных любовных уравнений блеснула и моментально погасла ужасающая своей безапелляционностью крупинка, которую до этого его сознание суетливо футболило по закоулкам, стараясь припрятать поглубже под ворохом неубедительных предположений. А суть-то лежала на поверхности, нежась, как Мураками, бесстыдно вылизывающий свои «сокровища» под хвостом. Если убийство совершил кто-то из своих, а после аккуратно протер шар и оставил его на месте преступления, то… стоп! Обрыв связи с озарением. Так бывает с озарениями, тем более со скороспелыми. Но Клим недолго сетовал в кулачек.

"То, что не заметит одна птица, обязательно заметит вторая", — так он в свое время, упростив Риг Веду, объяснял свой принцип Дольской. А, может, и еще паре-тройке подружек.

Итак, в стратегически важные субъекты можно смело записывать Собакина и скромницу-экономку, потому как оба ночевали на первом этаже. Во всяком случае, когда Клим удалился в предназначенную ему комнату, Гогель уже блаженно похрапывал посреди банкета. Судя по всеобщему к тому безразличию, диванчик, видимо, уже давно имел своего рода приписку к невоспитанному поэту. Впрочем, на мертвецки пьяного надежды мало. Остается Муази, комната которой расположена аккурат рядом с бильярдной. Кроме того, именно она обнаружила убиенного. Но еще не время ее расспрашивать…

Глава 4. Гоголь и охота на мамонтов

Первый дедуктивный сеанс комом, чего и следовало ожидать. На кухню тем временем вошла Муази, и Клим был благодарен ей за прерванное уединение. Он уловил в том спасительную возможность имитировать подобие деятельности, пока Гарин докладывает обстановку своему «профессионалу». Изобразив на лице благую озабоченность, Клим осведомился у почтенной Веры Палны о завтраке, и та с виноватым видом институтки, уличенной в недобросовестном выполнении домашнего задания, ринулась исправлять как будто бы оплошность. Хотя вряд ли сейчас кто-либо мечтал о трапезе, и потому, наверное, в действиях Муази трудно было угадать четкие гастрономические устремления. В холодильнике она наткнулась на распотрошенную кем-то, самодельно-подарочную упаковку перепелиных яиц и вопросительно-недоуменно уставилась в пустоту. Как скрупулезная экономка, она, наверное, припоминала, откуда здесь этот непривычный продукт, и Буров в том мог ей помочь, но вместо этого быстро спросил:

— Вера Павловна, вы вчера слышали что-нибудь… ночью?

Она повернула к нему испуганное лицо и несколько секунд разглядывала Клима, словно решая, можно ли ему доверять. Но тот испытывал неподдельное и мучительное смущение от собственного любопытства. Возможно, она сказала правду:

— Нет, только смех. Все еще отмечали, когда я легла. Я всегда очень быстро засыпаю.

Из гостиной донеслась тирада Эли, в коей она отчетливо сквернословила. И через минуту Буров услышал приближающиеся мужские голоса, один из которых — явно раздраженный — принадлежал Сильвестру. "А я вижу необходимость!.." — эта была последняя фраза, предшествующая шумному появлению ее хозяина на кухне.

— Куда ты делся? — Силя с порога набросился на Бурова, словно Клим уединился не кухне, а на горе Арарат. — Вера Павловна… — запоздалое извинение полетело уже вслед в спешке покидающей свою законную вотчину Муази.

Утратив милую ее сердцу атмосферу хотя бы мнимого, но покоя, «Пална», как и свойственно правильно воспитанной "даме при доме", отдала все существующие и несуществующие права на деятельность в руки мужского пола, подчиняя свои действия единственно, как ей казалось, верному в данной ситуации принципу: не мешать.

— Клим, это Алим! — Чуть поморщившись от неуместного почти каламбура, Силя кивнул на вывернувшего из-за его спины крепкого, средних лет типа неприятной наружности. — Знакомьтесь…

Хотя Буров и не надеялся на то, что начальник службы безопасности казино будет олицетворением обаяния, но реалии превзошли все ожидания. В лучшем случае Алим Юсупов напоминал питбуля. Причем хорошо отдрессированного.

— Алим Юсупов, командир моих оперов, — угрюмо повторил Силя, изобразив официальную вежливость.

По демонстрируемой им отстраненности Клим понял, что тот не очень-то жалует своего «бодигарда». Точнее, относится к нему с изрядной долей осторожности, как, собственно, и следует держаться с представителем хоть и преданной, но опасной породы.

Клим инстинктивно двинулся вперед для обычного в таких случаях рукопожатия, но остановил себя, почувствовав нерасположение только что представленного ему индивида. Словно какой-то невидимый для глаз, но тактильно ощутимый холодок потянулся к нему от Юсупова. Если Силя и заметил возникшую дисгармонию, то уж принимать ее во внимание точно не собирался.

— Всю возможную информацию я вам дал, — продолжал он, — вы оба знаете о документах и моих подозрениях. Думаю, не надо повторять, что времени в обрез. Ментам мы должны выдать готовое решение. Хотя они — дело второстепенное. Мне нужно знать, что здесь произошло. Не думаю, чтоб кто-то сюда проник извне. Значит, убийца из наших. Может, даже я или Клим. Т. е. под подозрением все без исключения. Народу сейчас все объявим без пафоса. Реакция возможна любая, надо быть готовыми ко всему. Напирать будем на то, что… — Силя осекся и беспомощно зыркнул на Бурова, видимо, желая, чтобы он сформулировал мысль за него.

Клим молчал, хотя понял, что тщился объяснить Гарин. Мол, хитрите «по-честному». Поселяйте в головах иллюзию защищенности по принципу "покайтесь — и скидка будет", все устроим шито-крыто, в руки правосудия никто не попадет. Разумеется, если мы, посланники истины, того захотим! Однако достаточно было перебрать в памяти всех «подследственных», чтобы усомниться в подобной тактике.

— Играйте классически в "доброго и злого", — бодро продолжил Силя. — Мне нужны соображения с двух углов. Алим, твоя задача — четко выяснить у каждого, когда и где он видел Тимура. Пусть точнее вспомнят время…впрочем, не мне тебя учить. Клим, тебе будет удобней пользоваться формулировкой "во сколько вы легли спать?". Так вроде безобидней звучит, особенно для женщин: чем меньше тетки чувствуют себя обвиняемыми, тем больше от них получишь информации… И еще — на тебе выяснение нюансов, склок, всякой хренотени… причина конфликта может быть совершенно непредсказуема! Роману я буду дозваниваться… Да, Алим… пусть твои уберут тру… тело Тимура в гараж. Только аккуратнее там… Все, кажется… я ухожу разруливать с остальными. Жду вас в гостиной.