Дж. Джонс - Пустое зеркало Страница 17

— Майндль сказал, что на этот раз убийца забрал жизнь у пожилого господина, — проговорил Гросс, крепко ухватившись за ремешок. — Во всем остальном modus operandi[26] тот же самый. Скоро увидим, насколько это так.

Гросс раскрыл стоящий рядом кожаный баул и начал перебирать содержимое. Вертен тоже заглянул внутрь. Там лежали писчая и промокательная бумага, конверты, карта города, ручки и карандаши, бутылочка чернил, измерительная лента, компас, пара чертежных циркулей, шагомер, сосуд с гипсом, стеклянные трубки, свечи, мыло, лупа, гуммиарабик и большой хронометр.

Криминалист проверил, не истек ли срок хранения гипса, и закрыл баул, оставив его на коленях, как пассажир поезда, готовящийся к выходу на станцию.

Они уже въехали в парк, проскочили под гигантским чертовым колесом и помчались по аллее, ведущей вглубь.

— Это там. — Гросс показал тростью направо, где примерно в пятидесяти метрах от аллеи в рощице виднелась группа людей. К высокому каштану были привязаны четыре лошади, которые при приближении фиакра запрядали ушами. Рядом с лошадьми лежали два велосипеда, брошенные в спешке полицейскими.

— Спасибо провидению, что ночь была не очень холодная. — Вертен с недоумением посмотрел на Гросса. — Дружище, как давно наступила смерть, мы можем определить по температуре тела трупа, — пояснил тот. — А при холодной погоде тело остывает быстрее. По крайней мере на эту ночь у нашего приятеля Климта имеется прочное алиби, о котором, я думаю, он не постесняется объявить.

Вертен это хорошо понимал. Если способ убийства здесь такой же, как и прежде, значит, Климт тут ни при чем. И Лизель Ландтауэр стала жертвой того же самого убийцы.

Гросс выскочил из экипажа, не дождавшись полной остановки. Чуть покачнувшись, быстро восстановил равновесие и с баулом в руке направился к группе у каштана.

Вертен собрался сделать то же самое, но его окликнул кучер фиакра:

— Эй, герр доктор, а как же мои чаевые?

Вертен вспомнил об обещанных десяти крейцерах, достал из кошелька монету и положил в протянутую ладонь кучера.

— И за поездку с вас причитается еще двадцать пять, — прогундосил тот.

Адвокат снова полез в кошелек и выдал требуемую сумму.

— Храни вас Господь. — Кучер коснулся края шляпы. — Мне подождать?

— Да, пожалуйста, — ответил Вертен, раздосадованный задержкой, и поспешил к месту преступления, где Гросс уже ползал на четвереньках, а остальные наблюдали за его действиями с веселым изумлением.

Хмыкая время от времени, криминалист рассматривал в лупу землю. Затем с помощью пинцета поднял несколько почти невидимых частиц, которые отправил в конверт.

Тело убитого лежало неподалеку, прислоненное к дереву. На вид ему было лет шестьдесят. Седой, аккуратно причесанный. Одет почивший господин был в трахтен[27] из серой шерсти с зеленовато-серой отделкой и пуговицами из оленьего рога.

В широко раскрытых глазах мертвеца застыла тревога. Его кожа была белой как гипс — такая же, как у фрейлейн Ландтауэр в морге, подумал Вертен, — а на месте носа зияла дыра, что делало его лицо похожим на свиное рыло.

— Кто это здесь наследил?

Гросс резко поднялся на ноги и, переведя дух, строго посмотрел на собравшихся.

Их было шестеро. Двое жандармов, остальные — армейские офицеры. Вид Гросса и его властный тон не оставляли сомнений в его праве тут распоряжаться.

Наконец после долгого молчания один из жандармов, тот, что повыше ростом, ответил:

— Нам нужно было убедиться, что господин мертвый. Так положено по инструкции.

— И что же, инструкция предписывает вам проводить по месту преступления экскурсии? Тут, я вижу, ходили все шестеро. — Гросс посмотрел на армейских. — Прошу объясниться, если не желаете быть направлены на службу в Буковину.

Один из офицеров встал по стойке «смирно» и отдал честь Гроссу.

— Мы виноваты, герр доктор. Подошли, думали, что этому господину требуется помощь. Тогда только начинало рассветать, и мы не могли видеть, что ему уже ничто не поможет.

Гросс кивнул.

— А могу я спросить, что привело вас сюда в такой неурочный час?

Офицер, потупившись, молчал.

— Господа офицеры обнаружили мертвеца и вызвали нас, — пояснил жандарм.

Гросс снова кивнул, спрятал лупу в баул и направился к трупу, уже не заботясь о том, чтобы ступать осторожно. Все равно следы, оставленные преступником, эти солдафоны затоптали. Он наклонился, внимательно осмотрел шею убитого и махнул Вертену, приглашая его подойти.

— Видите? — прошептал он. — На разрезе те же самые белесые неровности, что и у фрейлейн Ландтауэр. Наш убийца по-прежнему пользуется скальпелем с зазубренным лезвием.

Затем он повернулся к жандармам.

— Запишите фамилии этих офицеров, и пусть отправляются к себе в казармы.

Дальнейший осмотр трупа не выявил ничего нового. В сжатом кулаке убитого оказался отрезанный нос, как и у всех остальных жертв.

Гросс отошел, достал из кармана белый носовой платок и начал вытирать колени.

— Зачем, как вы думаете, эти офицеры забрели сюда в такую рань? — Вертен, разумеется, это знал, но криминалист все равно решил объяснить. — Дуэль, друг мой. Пратер — излюбленное место для такого рода встреч. Они случаются почти ежедневно, но всегда нелегально. Этих молодых офицеров, поскольку они засветились, наверное, накажут, хотя и не строго. Но если бы кто-то из них отказался принять вызов, его бы наверняка изгнали из армии. Да что там говорить, даже бывший премьер-министр граф Бадени счел себя обязанным в прошлом году вызвать на дуэль депутата рейхстага, немецкого националиста. Стрелялись на пистолетах, на расстоянии двадцать шагов. — Он покачал головой. — Какое варварство! И это на пороге двадцатого века!

Затем они сели в ожидающий фиакр, и Гросс забыл о дуэлях. Ему вдруг вспомнилось совсем другое.

— Меня возмущает этот англичанин, — произнес он, примостив на полу свой замечательный баул.

— Какой англичанин? — спросил Вертен.

— Дойл, — ответил Гросс. — Думаю, я правильно произнес фамилию. Придумывает разные истории, где его герой, Шерлок Холмс, использует мои методы расследования. Я вам вот что скажу — ничего этот человек в криминалистике не понимает. Просто прочел мои давние статьи, и все. А теперь коллеги-профессионалы надо мной посмеиваются. Получается, что это я заимствую технику расследования у великого Шерлока Холмса, а не наоборот.

Из окна фиакра они увидели, что к месту преступления подъехала карета «скорой помощи», и оттуда вылезли санитары в белых халатах.

Гросс стукнул набалдашником трости в потолок, и фиакр тронулся.

— Итак, Вертен, что скажете?

— Ну, почерк преступника тот же самый.

— А помимо этого?

— Убийство произошло не здесь.

Гросс улыбнулся:

— Почему вы так думаете?

— Чисто кругом. Нет никаких следов крови.

Гросс кивнул:

— Как и во всех остальных случаях. А это о чем говорит? — Он устремил на Вертена свой пронизывающий взгляд. — Правильно. Значит, у нашего преступника есть уединенное место, где можно сцедить с жертв кровь. А иметь такое место может только человек с деньгами. Я серьезно сомневаюсь, чтобы он работал где-то на свежем воздухе. Слишком рискованно. Стало быть, в его распоряжении имеется какое-то помещение. А также транспорт. Скорее всего он убивает в разных местах, где предоставляется возможность, а затем перевозит тело к себе, сцеживает там без всяких помех кровь, а после доставляет тела в Пратер.

— Может быть, он живет поблизости? — предположил Вертен.

— Возможно, но не обязательно. Пратер он выбрал не случайно. Тут ведь рядом еврейский квартал. Мы уже это обсуждали.

Некоторое время они ехали молча. На улицах стало оживленнее. Открылись магазины. По широким тротуарам сновали пешеходы с корзинками для покупок. «Эти люди не ведают, какие зверства творятся в их прекрасном городе, — подумал Вертен. — И слава Богу».

— А кто, по-вашему, этот убитый? — неожиданно спросил Гросс.

Вертен пожал плечами:

— К сожалению, я не ясновидящий. А вы что, уже догадались?

Гросс улыбнулся:

— Тут все ясно как Божий день. Этот человек, несомненно, из слуг. Преданных слуг. Возможно, даже состоял при ком-то из членов императорской семьи.

— Как вы это?.. — Вертен был настолько потрясен, что не закончил фразу.

— Успокойтесь, Вертен, тут нет никакого чуда. Просто у этого человека при себе оказалась пенсионная карта.

— Великолепно. — Вертен откинулся на спинку сиденья и прикурил от кремниевой зажигалки сигару.

— Ну что, мой друг, — продолжил Гросс, — наша работа подходит к концу?

Вертен понимал, что имеет в виду криминалист. Климта теперь выпустят, и адвокат ему больше не будет нужен. А как же быть с тем, что фрейлейн Ландтауэр так похожа на его Мэри?