Дж. Джонс - Пустое зеркало Страница 18

— Ну что, мой друг, — продолжил Гросс, — наша работа подходит к концу?

Вертен понимал, что имеет в виду криминалист. Климта теперь выпустят, и адвокат ему больше не будет нужен. А как же быть с тем, что фрейлейн Ландтауэр так похожа на его Мэри?

— Полагаю, теперь вы скоро уедете в Черновцы? — с неохотой проговорил он.

Гросс вздохнул:

— Да. Наверное, уеду.

Но ни тому ни другому не хотелось в это верить.

Гросс решил подождать, пока полиция уведомит фрау Фрош о гибели ее мужа, а затем уже нанести ей визит.

— Нам необходимо снискать расположение этой дамы, Вертен, — объяснил он, когда они подходили к дому на Гусхаус-штрассе, сразу за церковью Святого Карла.[28] — Однако это не получится, если мы принесем плохую весть. Вернее, трагическую. Пусть этим занимается полиция. Правда, они могут рассказать женщине что-то такое, что она позднее может выдать за свое. Но тут придется рискнуть. В таких делах это необходимо. Впрочем, жизнь вся состоит из компромиссов, верно?

Дверь открыла женщина, которую Вертен принял за служанку или, возможно, знакомую хозяйки. Глаза у нее не были красными от слез, и вообще она не была похожа на убитую горем вдову.

— Мы бы хотели видеть фрау Фрош, — сказал Гросс. Очевидно, он подумал то же самое.

— Я фрау Фрош, — спокойно ответила дама. — А кто вы?

— Мы занимаемся расследованием этого преступления, — ответил Гросс, в очередной раз извлекая письмо Майндля, уже довольно истрепанное.

— Из полиции сюда уже приходили утром. — Она оглядела их так, будто собиралась снимать мерку для шитья костюмов.

Гросс тактично кивнул.

— И несмотря на это, сударыня, мы бы хотели задать вам несколько вопросов. Если вы, конечно, не возражаете. Я понимаю, у вас такое горе, но мой опыт криминалиста подсказывает, что первые двадцать четыре часа после совершения преступления следует использовать с максимальной эффективностью.

Выражение ее лица не изменилось.

— В таком случае входите.

— Вы так любезны, сударыня, — произнес Гросс елейным тоном. Вертену показалось, что он переигрывает.

Квартира четы Фрош являла собой образец чистоты, граничащей со стерильностью. Нигде ни пылинки, не говоря уже об увядших цветах. Полная противоположность дому приятельницы Климта в Оттакринге. Ни малейшего намека на обычный домашний беспорядок, придающий любому жилищу жилой вид.

Фрау Фрош проводила их в гостиную, как будто сошедшую с холста Макарта. Тяжелые шторы на окнах и громоздкая мебель в стиле «старой Германии», модная лет двадцать назад. Сейчас это все казалось скучным. Стены от пола до потолка были увешаны темными картинами с мрачными сюжетами. В одном углу стоял впечатляющих размеров буфет, в другом поблескивала изразцами голландская печь.

Фрау Фрош осторожно присела на край кушетки, предложив им занять обитые тисненой кожей кресла с прямыми спинками. Вертену показалось, что она чувствует себя в этой обстановке так же неуютно, как и он.

— Вообще-то мне нечего добавить к тому, что я уже рассказала полицейским, — произнесла она.

— А мы поговорим о чем-нибудь другом, фрау Фрош, — заверил ее Гросс. — Видите ли, сударыня, в нашем деле мелочей не существует.

— Гросс, — неожиданно прервал его Вертен, — я думаю, нам следует уйти. Полицейские, наверное, уже достаточно потрепали нервы достойной фрау Фрош. Мы все равно ничего нового не узнаем.

— Прошу вас, Вертен, — Гросс взмахнул рукой, — не мешайте. Я намерен поговорить с фрау Фрош и убедиться, действительно ли ей больше нечего добавить.

— Извините моего коллегу, фрау Фрош, — не унимался Вертен. — Порой он не в меру усерден в своей работе. И глух к чувствам других.

— О чувствах, Вертен, в таких случаях приходится забывать. — Гросс повернулся к фрау Фрош. — Могу я продолжить?

Она холодно кивнула.

— Когда вы в последний раз видели супруга?

— Да что вы, Гросс, — не унимался адвокат. — Этот вопрос полицейские наверняка уже задавали.

— Довольно, Вертен! — Криминалист рявкнул так громко, что фрау Фрош вздрогнула. — Итак, когда вы в последний раз видели супруга?

— Вчера вечером. Примерно в семь. Он собирался на встречу с приятелями.

Вертен знал, что полиция уже это проверила. Герр Фрош действительно направлялся через Карлсплац в недавно открытое кафе «Музей», где он и еще трое пенсионеров раз в неделю собирались поиграть в карты. Как позднее выяснилось, до кафе герр Фрош так и не добрался.

— Во что он был одет? — спросил Гросс.

— Как обычно. В трахтен.

— Не слишком ли ваш супруг был тепло одет для такой погоды?

Фрау Фрош пожала плечами:

— Он всегда так одевался. Если угодно, это была его униформа. — Произнося эти слова, она слегка поморщилась. — Извольте посмотреть его гардероб. Там висят еще шесть трахтенов, все одного и того же цвета и покроя. Мой супруг служил при дворе. Камердинером.

— Стало быть, он был педант? — предположил Гросс.

Она кивнула:

— Еще какой.

Криминалист обвел рукой гостиную:

— Я полагаю, эту комнату обставили по его настоянию?

— Почему вы так решили?

— Сударыня, я представляю вас окруженной не столь мрачными предметами. Отнюдь. Вам больше подходит светлая, залитая солнцем комната. Где много цветов.

— Вот именно. — Вертен увидел, что ее глаза потеплели. Теперь не было нужды вмешиваться в разговор.

— Фрау Фрош, извините за бестактность, но вы с мужем были счастливы в браке?

Вертен подумал, что Гросс опять перегибает палку, но ничего не сказал.

Фрау Фрош помолчала, а затем неожиданно призналась:

— О каком счастье можно говорить, если у нас не было детей? Он считал, что дети помешают ему служить империи.

— Герр Фрош пил? — вдруг спросил Гросс.

От неожиданности она вскинула руку к левому глазу. Вертен только сейчас заметил то, что наверняка было очевидным для Гросса. Под глазом у нее проступал припудренный синяк.

— Выпивал, — наконец ответила фрау Фрош. — Особенно после того, как вышел на пенсию.

— А какие у него были увлечения, кроме карт?

Она задумалась.

— Не знаю, можно ли это назвать увлечением, но он утверждал, что пишет мемуары. Правда, я так и не увидела ни одной страницы. Запирался на все утро в своем кабинете, приказывал не беспокоить, но что он там делал, неизвестно. Во всяком случае, полицейские ничего не нашли.

— Вы не возражаете, если мы посмотрим его бумаги? — спросил Гросс.

— Вовсе нет. — Она повела их в кабинет в дальнем конце коридора, такой же мрачный, как и гостиная.

— Приводить потом все в порядок нет нужды, — проговорила фрау Фрош, покидая комнату. — В любом случае я все это отсюда вынесу.

Гросс улыбнулся:

— Впустите больше света?

— Да, доктор Гросс, много больше света.

Они провели в кабинете Фроша почти два часа. Просмотрели содержимое всех ящиков, какие были. Обшарили все укромные уголки. Ничего. Гросс простучал паркет, внимательно осмотрел письменный стол и книжный шкаф, но тайников не обнаружил. На стене за картинами сейфа тоже не оказалось.

— Может, она права? — сказал Вертен. — Может, он здесь просто запирался и пил?

Гросс молчал, занятый изучением большого керамического горшка с пальмой. Затем наконец выпрямился.

— Пойдемте, Вертен, хватит здесь копаться.

Герр Фрош был человек педантичный, это правда. Достаточно было взглянуть в его книгу записи расходов за прошлый год. Местный и государственный налог, включая газ: 612 крон 38 хеллеров, аренда: 1475 крон, уголь: 241 крона 14 хеллеров, одежда для супруги: 742 кроны 69 хеллеров, одежда для супруга: 812 крон 98 хеллеров. И так далее.

На свою одежду, как и следовало ожидать, Фрош тратил больше. И еще. Новые деньги ввели в обращение шесть лет назад, но люди до сих пор часто употребляли в разговорах старые флорины и крейцеры. А этот, поди ж ты, только кроны и хеллеры.

Они попрощались с фрау Фрош. Гросс поцеловал ей руку, и дама весело блеснула глазами. Вот вам и безутешная вдова.

— Похоже, Гросс, вы завоевали ее симпатию, — заметил Вертен, когда они вышли на улицу.

— Не без вашей помощи, мой друг, — ответил криминалист, имея в виду запланированное заранее вмешательство Вертена в разговор. — Увидев, как я поставил вас на место, женщина поняла, кто из нас главный.

Некоторое время они шли молча.

— Она не очень-то горюет по мужу, — сказал Вертен.

— Да. Полагаю, вы заметили у нее синяк под глазом?

— Неприятный человек был этот Фрош.

— Неприятный, конечно. Но я в высшей степени сомневаюсь, что эта дама смогла в одиночку убить мужа и доставить его тело в Пратер.

— Но даже если это так, при чем здесь другие жертвы? — добавил Вертен. — Зачем ей их было убивать?