Замороженный страх - Валерий Георгиевич Шарапов Страница 23

все тело целиком, он бы проверил кожные покровы лица и шеи на предмет цианоза. Также он мог бы обнаружить точечные кровоизлияния в соединительные оболочки век и тогда с уверенностью сказал бы, что смерть наступила в результате удушения. Он мог бы обнаружить жидкость в легких и на основании анализа воды узнать, утонула ли жертва в естественном водоеме, а по частицам микроорганизмов, если повезет, можно было бы определить, в каком именно водоеме это произошло. Будь тело целиком, на нем могли остаться отпечатки пальцев преступника, или же характер механических ран дал бы возможность определиться с орудием убийства. По этим зацепкам можно было выйти на злоумышленника, особенно если бы орудие убийства оказалось специфическим, как когда-то в одном деле, когда преступник для реализации своих планов воспользовался острым топориком, каким обычно пользуются скалолазы.

— Но вся проблема в том, что тел у нас нет. — Юдин прервал свои мысли. — Думать о том, что мог бы выяснить патологоанатом и чего мы как оперативные работники могли бы с этими сведениями добиться, пустая трата времени. Пять жертв погибли от руки одного преступника, а мы даже не можем найти их тела!

И все же не думать об этом Юдин не мог. Он снова и снова прокручивал в голове все отчеты, которые прочел за четыре недели. Он пытался найти зацепку, какой-то малюсенький штрих, который покажет, в каком направлении двигаться дальше. Искал и не мог отыскать. Версии одна бредовее другой возникали в голове, и он за неимением лучшего пытался подогнать их под имеющиеся данные.

Например, братья Капишниковы. Насколько бредовой выглядит мысль, что тот, кто первым обнаружил останки, и есть преступник? Как показывает практика, такой расклад вполне возможен. Преступник совершает преступление в состоянии аффекта. Затем, испугавшись содеянного, начинает искать выход из создавшейся ситуации. Он придумывает, как замести следы, как избавиться от трупа, и воплощает задуманное в реальность. Но потом его начинают раздирать противоречивые чувства. Он боится, что что-то упустил, оставил след, который приведет милицию к нему. И тогда он решает: если я сам наведу на труп, все подумают, что я не при делах. Кто же станет сам себя закладывать? Преступник искусно подводит оперативников к мысли, что обнаружил труп совершенно случайно, но ниточка, которую начинает раскручивать милиция, приводит прямиком к тому, кто эту ниточку ей подсунул.

Версия красивая, но не выдерживающая никакой критики. Первое, что она не учитывает, это количество трупов. Не один, не два, а целых пять. По стойкому убеждению подполковника Юдина, жертвы умерли в разное время. Убеждение его ничем не подтверждалось, но в глазах самого Юдина не становилось от этого менее правдоподобным. Напротив, он с трудом мог себе вообразить ситуацию, когда злоумышленнику пришло бы в голову убить сразу пятерых подростков.

Так вот, возвращаясь к братьям Капишниковым: для того чтобы совершить пять эпизодов, требовалось время. Для того чтобы сохранить трупы в первозданном состоянии — требовался большой холодильник. И этот факт Юдин считал вторым минусом в версии причастности к убийствам братьев Капишниковых. Третьим фактом являлось место жительства братьев. Они проживали в двухэтажном бараке старой постройки, занимая две комнаты в четырехкомнатной квартире. Находясь под постоянным надзором соседей, они никак не могли устроить в своих комнатах холодильную камеру для хранения трупов. Вздумай они носить туда-сюда свертки с останками жертв, кто-то из соседей обязательно бы заподозрил, что дело нечисто, и накляузничал на братьев в милицию. Даже если к тому времени братья успели бы избавиться от всех тел, свидетельства их злодеяний все равно остались бы в квартире.

Откуда он все это узнал? Все просто: на третьей неделе расследования, когда напряжение достигло своего пика, он отдал приказ проверить братьев, собрав на них всю возможную информацию. Тогда-то и выяснились обстоятельства их жизни. Барак, где чихнуть нельзя, чтобы соседи не узнали, никак не способствовал сохранению тайны «темной стороны жизни», которую, будь они преступниками, должны были вести братья не один месяц. В распоряжении братьев имелся крохотный холодильник марки «Север» на шестьдесят пять литров. В таком не то что трупы, еду сохранить сложно, а, как известно, фрагменты тел подверглись глубокой заморозке, такой, какую могла предоставить только качественная морозильная камера. Другого жилья, гаража или хотя бы сарая у братьев не было, и это тоже подтвердила проверка, после чего пришлось исключить версию о причастности братьев Капишниковых к преступлению.

Еще одна не менее бредовая идея возникла у помощника Юдина майора Кухарчука. Он предложил пройтись по спискам подростков, которые когда-либо убегали из дома, так называемых подростков-бегунов. Кто-то сбегает из дома, не желая подчиняться родителям. Кто-то из-за чувства обиды, посчитав, что родные относятся к ним враждебно. Кто-то просто из любопытства, из желания узнать, каково это — оказаться один на один с жестоким миром. Большинство бегунов ловили в момент, когда те садились в автобус, идущий до соседнего городка, или снимали с поездов дальнего следования, когда обнаруживалось, что парнишка, притулившийся на боковой лежанке, едет вовсе не с дяденькой в двубортном пиджаке. Кого-то находили на окраине города или под мостами, где они пили горькую наравне с нетрезвыми тунеядцами. Кого-то не находили вовсе, но таких было очень мало. Еще меньше было тех, кто пытался бежать повторно.

Что хотел отыскать в этих списках майор Кухарчук? Оказывается, он нацелился не на подростков, а на их окружение. Если кто-то планомерно убивает подростков, то почему не предположить, что это делают родители или близкие родственники тех детей, кто по тем или иным причинам решил, что жить в их доме невыносимо? В тот момент подполковнику Юдину эта идея показалась весьма перспективной, и он дал добро Кухарчуку на разработку этой версии. Работа заняла две с половиной недели и в результате дала двух подозреваемых. Вернее, даже трех, если считать супружескую пару за отдельных подозреваемых.

Первый подозреваемый, Силантий Дикушин, ранее судимый за преступления на бытовой почве, привлек внимание майора Кухарчука тем, что избил до полусмерти свою сожительницу, а вместе с ней семилетнего пасынка, за что и угодил в тюрьму. В личном деле имелась запись о том, что у сожительницы, кроме получившего увечья сына, имелись еще двое сыновей возрастом помладше. Подняв материалы на Дикушина, Кухарчук узнал, что тот освободился год назад и, согласно данным надзирающего следователя, проживает в Москве все с той же сожительницей.

Разработка в этом направлении положительных результатов не дала. В доме Силантия Дикушина майор не нашел никаких свидетельств того, что здесь могло быть совершено преступление, не говоря уж о пяти подобных