Владимир Брюханов - Смертоносный призрак Страница 3

– Гели, дорогая, я зашел попрощаться.

Запирает дверь, резко поворачивая ключ, вставленный в замок с внутренней стороны.

Этот звук слышат и Анна Винтер, и Мария Рейхерт, находящаяся в своей соседней закрытой комнате; Мария также после этого начинает прислушиваться к доносящимся звукам.

Гитлер бросается от двери к племяннице.

Она в это время что-то писала; услышав звуки за спиной, а затем и голос Гитлера, она лишь успела поднять глаза от написанного, ожидая развития событий.

Он подскакивает к ней вплотную – своей грудью к затылку сидящей женщины, обхватывает ее рот левой рукой в перчатке, с силой прижимая ее затылок к своей груди, правую руку с пистолетом заносит справа, утыкает дуло пистолета в верхнюю часть ее тела повыше ее левой груди – и сразу стреляет.

Выстрел пистолета небольшого калибра, плотно прижатого к человеческому телу, играющему в такой ситуации роль глушителя, оказывается совсем негромким – и не характерным для звука выстрела.

Из правой руки Гели выпадает пишущая ручка и скатывается на пол. Гели обеими руками вцепляется в левую руку Гитлера, пытаясь оторвать от своего лица. Он бьет ее рукояткой пистолета по лицу, она взмахивает руками, а он, отшвырнув пистолет, уже обеими руками затыкает девушке и рот, и нос, изо всех сил прижимая ее затылок к своей груди.

Звук падения пистолета, брякнувшего об пол, слышит в своей комнате Мария Рейхерт.

Гели снова пытается оторвать от своего лица руки Гитлера, извивается всем телом, мычит. Стул громко скрипит ножками об пол. Гитлер еле ее удерживает, перехватывает правую руку к ее горлу – и старается прижать сонную артерию. Это ему удается. Гели перестает сопротивляться, судорожно взмахивает руками – и замирает.

Нос и подбородок Гели, ее грудь и все спереди и ниже залито кровью. Гитлер осторожно, продолжая прижимать ее спину к себе и стараясь не запачкаться, опускает ее тело со стула на пол. Стягивает перчатку со своей правой руки, прощупывает пульс у жертвы – и убеждается, что она мертва. Затем выпрямляется и, не сдержавшись, с размаху дважды бьет ногой по лежащему телу. Тяжело дыша, распахивает окно на улицу.

Идет снег – и окна в доме напротив неразличимы и невидимы.

Быстро отдышавшись, Гитлер принюхивается к запахам в комнате, стараясь учуять запах пороховых газов. Одновременно пробегает взглядом по тексту, написанному Гелей – и оставляет бумагу на столе.

Его движения снова легки и стремительны.

Надевает снятую перчатку, поднимает с полу и кладет на стол пишущую ручку.

Затворяет окно на задвижку, оставляя открытую щель. Наклоняется над телом, вглядывается в лицо мертвой, переворачивает – и с силой прижимает голову носом к полу. Затем поднимает с пола пистолет, вкладывает его в правую руку Гели, сжимает ее так, чтобы остались отпечатки ее пальцев, оставляет пистолет в ее руке.

Вновь разгибается, прислушивается к звукам в коридоре; там – тишина.

Хорошо освещенная дневным светом через окна лестница в подъезде Гитлера.

Гоффман ждет внизу, теряя терпение. Раскрывает дверь и выходит на улицу.

Гитлер в комнате Гели. Подходит к двери, в последний раз оглядывается на лежащее тело.

Бесшумно отпирает ключом и отворяет дверь и быстро и внимательно оглядывает коридор. Там – никого. Ключ оставляет вставленным изнутри, но поворачивает в промежуточное состояние: язычок замка – в выдвинутом, но не жестко зафиксированном положении – так же, как и при экспериментах Гитлера за несколько дней до этого.

Гитлер снова стягивает правую перчатку, заталкивает ее в наружный боковой карман пиджака, затем выхватывает из кармана брюк ножичек, раскрывает его, делает еще шаг вперед в коридор, поворачивается к двери лицом, затворяя ее за собой, затем бесшумно запирает дверь тем же способом, что и раньше – придерживая язычок замка лезвием перочинного ножа. Закрывает ножичек, прячет его в карман и вновь оглядывается по сторонам. Все эти операции с дверью занимают совсем немного секунд.

В коридоре по-прежнему никого нет, и Гитлер решительно идет к выходной двери, продолжая имитировать звук походки Гели. Отпирает дверь, выходит, громко захлопнув ее за собою.

Анна и Мария слышат эти звуки.

На лестнице Гитлер заглядывает вниз – Гоффмана не видно. Стягивает левую перчатку, достает из кармана правую, разглядывает их: они перепачканы в крови, слюне и соплях Гели. Засовывает их снова в карманы пиджака. Разглядывает руки, приподнимая по очереди обшлага рукавов: они в царапинах и синяках. Пытается разглядеть, как выглядит спереди его одежда, но это не очень-то удается.

Махнув в досаде рукой, быстро сбегает по лестнице, выходит на улицу. Идет снег.

В машине уже сидят Гоффман и Шауб. Работающий мотор урчит на холостых оборотах. Шофер Юлиус Шрек (33 года) протирает стекла машины снаружи. Он распахивает перед Гитлером заднюю дверь. Гитлер старается отвернуться от Шрека, заглядывает в машину и говорит, поеживаясь:

– Дайте-ка, Шауб, мне все же шарф и пальто. Шляпу не нужно.

Шауб протягивает из машины шарф, затем вылезает с пальто в руках. Гитлер старается отвернуться и от него, закутывается в шарф. Шауб сзади помогает натянуть ему пальто. Гитлер застегивает пальто на все пуговицы, усаживается в машину. Шауб захлопывает за ним дверь снаружи, обходит машину и садится на свое место. Шрек идет к водительскому месту и тоже садится.

– Ну, как племянница? – полюбопытствовал Гоффман, сидящий рядом с шофером.

– Ничего, мило побеседовали, – улыбнулся Гитлер и процитировал, имитируя голос Гели: «До свидания, дядя Алеф»!

Все рассмеялись. Машина тронулась.

Анна Винтер выходит из кухни, заглядывает в незапертый кабинет Гитлера – там никого нет. Она подходит к двери комнаты Гели, негромко стучит – никакого ответа. Затем берется за дверную ручку, пытается толкнуть дверь, но она заперта.

Анна замахивается постучать погромче, но принюхивается к запаху в коридоре, задумывается и возвращается на кухню.

На выезде из Мюнхена машина останавливается у бензоколонки.

Во время заправки Гитлер выходит, заходит в туалет (кабина без унитаза, с дырой в полу, но со сливом воды), запирается, распахивает пальто и вытаскивает из карманов пиджака перчатки, бросает их по очереди в дыру туалета, спуская воду. Потом с облегчением мочится, спускает воду в третий раз. Выходит к умывальнику, моет руки, вглядывается в мутное висящее зеркало, поправляет рукой прическу, успокаивается, снова запахивает шарф и застегивает пальто, возвращается в машину, усаживается поудобнее – и замирает.

Машина трогается. Спутники молчат – инициатива беседы обычно исходит от него.

Дорога довольно тяжелая; слегка порошит снег, но на асфальте тут же тает, а окрестные поля покрываются легким слоем снежка.

Под вечер того же дня, квартира Гитлера. У выходной двери одевается, собираясь уходить, уборщица Анна Кирмайр. Квартирная дверь отпирается снаружи и входит муж Марии Рейхерт – Эрнст Рейхерт (около 50 лет), живущий с нею в этой квартире.

Он сразу шутливо пытается обнять уборщицу, но тут в коридоре появляется Мария Рейхерт. Уборщица торопясь выскакивает за дверь, а Эрнст снимает пальто и целуется с женой.

– Ладно-ладно, – говорит она. – Переодевайся, мойся: ужин уже на столе.

На кухне у накрытого стола супруги Винтер и Мария Рейхерт.

Рейхерт:

– Фрау Винтер, я стучалась в комнату Раубаль – спросить, когда она будет ужинать. Но дверь заперта и никто не отвечает.

– Она сказала мне, что уйдет в кино и что ужин собирать не надо, – заявляет Анни Винтер.

Мария Рейхерт хочет еще что-то сказать, но тут на кухню входит ее муж – и здоровается с Винтерами. Все четверо усаживаются за стол и принимаются за еду.

Гитлер со спутниками доехали до Нюрнберга (порядка 160 км от Мюнхена) и выгрузились в отеле «Дойчер Хоф».

Багаж Гитлера вносят в его номер, он остается один, запирает дверь. Далее все время прислушивается к звукам в коридоре; кто-то проходит мимо – Гитлер выхватывает из кармана пистолет, но шаги удаляются – и Гитлер кладет пистолет на стол.

Снимает пальто – и, оставшись в костюме, придирчиво разглядывает себя в зеркале. Задирает рукава – и снова видит царапины на собственных руках. С досадой ударяет кулаком по стене.

Снимает пиджак – и рассматривает его напрямую; на обшлагах – застывшие капли крови; испачканы и карманы, в которых были перчатки, выброшенные на бензоколонке. Снимает галстук – и, не разглядывая, присоединяет к пиджаку.

Снимает ботинки, рассматривает и их – и сверху, и подошвы; не видит ничего подозрительного, облегченно вздыхает.

Вынимает кошелек из кармана брюк, затем снимает брюки. Рассматривает брюки – и не обнаруживает ничего подозрительного. Потом выворачивает наизнанку пальто – и тоже разглядывает. Рассматривает и шарф. Не увидев заметных следов, снова облегченно вздыхает, покачивая головой.