Георгий Персиков - Дело о Сумерках богов Страница 30

Родин заплатил условленную сумму, добавил сверху столько же и попросил подождать часок-другой, укрывшись в подлеске.

Максим рванулся к замку, не разбирая дороги. Его более сдержанный товарищ кинулся следом и с трудом догнал буйствующего молодого человека. Крепко держа за плечо горячего мстителя-спасителя, Родин рукой указал на неприступные высокие стены и мощные дубовые ворота, укрепленные толстыми стальными полосами.

– Как вы собираетесь штурмовать эту крепость, голова садовая? Охолонитесь же, иначе и сестер погубите, и сами сгинете. – Максим перестал вырываться и начал прислушиваться к жаркому шепоту. – Вы знаете, кто наш враг? Как он умен и коварен? Нужно тщательно разведать обстановку и нанести удар так, чтобы ответить у него не было ни единого шанса.

– Да, вы правы! – с трудом проговорил Максим. – Но как нам провести эту разведку, если внутрь попасть невозможно?

Родин добродушно пихнул его в грудь и хлопнул по полевой сумке, болтавшейся за спиной у Максима.

– Раз нет приглашений, то мы и не будем внутрь торопиться. Мы и так все прекрасно выясним. Про бинокль забыли?

Максим скорчил конфузливую гримасу. Действительно, он уже порядком намозолил глаза своим спутникам, хвастаясь прекрасным морским биноклем «Карл Цейс». Надо же забыть об этом чуде оптики, когда оно понадобилось по-настоящему!

Родин увлек моряка к одиноко стоящему дубу, росшему в десятке саженей от крепостной стены. Его раскидистая крона высотой готова была соперничать с мрачным замком, стрельчатые окна которого уже начали разгораться в сгущающихся ранних сумерках.

– Ну-с, господин морской волк, настало время похвастать умением карабкаться по мачтам, – сказал Родин, касаясь ладонью морщинистой коры старого дерева. – А то я лазил, конечно, по деревьям в детстве, но давно уже, стоит признаться, утратил сей полезный навык.

– Да уж, а моя практика марсового матроса здесь тоже будет бесполезна. Дерево-то не обхватить! – Максим наглядно продемонстрировал толщину ствола, приложившись к нему расставленными руками. – Но недаром говорят, что Индия – кладезь древних знаний. Видел я, как тамошние парнишки взбираются на баньяны – те деревья даже пошире дуба будут. Мне линь потребуется – такой, чтоб до нижних ветвей хватило.

Веревка нашлась, Максим привязал ее к ремню и ловко просунул в пряжку мощный складной охотничий нож, проверив надежность крепежа. Широко размахнувшись, он забросил ремень на ветвь. Утяжеленная пряжка с размаху впечатала свой стальной зуб в древесину. Поплевав на руки, Максим споро начал взбираться по стволу. Через минуту он уже восседал на ветке и подбадривал Родина:

– Натягивайте линек и ногами упирайся в ствол. И вверх подтягивайтесь. Да-да, именно так!

Эта процедура у ветерана африканских баталий отняла вчетверо больше времени, чем у моряка. Затем верхолазы забрались еще на пару древесных этажей и приступили к наблюдению.

Родин последовательно разглядывал комнату за комнатой через мощные окуляры. Максим нетерпеливо ерзал рядом, рискуя сверзиться оземь. Вдруг зоркий доктор негромко вскрикнул и протянул бинокль его хозяину.

– Взгляните сами. Только умоляю – держите себя в руках!

Максим прильнул к биноклю и зашептал:

– Вот же мерзавцы, морских ежей вам в гузно! Я же вас на рее вывешу в рядок!

В знакомом им кабинете Шараевского у пылающего камина на стуле с высокой резной спинкой в просторных белых одеждах сидела Юленька. Перед ней стоял хозяин замка и, воздев руку, вдохновенно вещал о чем-то. В сторонке стоял тот самый загадочный карлик и то ли внимал оратору, то ли обдумывал какие-то свои коварные планы.

Максим зашевелился и пополз по ветке к стене. Родин схватил его за ворот.

– Опомнитесь! Вы не сможете пробраться к ней. Ждите подходящего момента.

Голос разума хоть и с трудом, но все же пробивался к сознанию Максима. Он скрипнул зубами, ничего не ответил и снова вернулся к биноклю.

В комнате появились двое здоровяков, которые встали за спинкой стула пленницы, почтительно ожидая распоряжений. Карлик подошел к Шароевскому и что-то вложил ему в руку, прикрывая предмет корпусом от остальных. Магнат довольно ухмыльнулся и резким жестом что-то велел сделать здоровякам. Максим с ужасом наблюдал, как тот, что стоял ближе к окну, извлек из-за пазухи плотно набитый песком носок и обрушил его на затылок ничего не подозревающей Юленьки!

Бедная девушка рухнула на каменный пол. Разъяренный брат выронил бинокль и полез за револьвером. Родин остановил его.

– Тихо, тихо! Момент для нападения на мерзавцев скоро наступит. Думаете, они ее в замке оставят? А зачем тогда лишили ее сознания?

– Что? Опять ждать?! – не таясь уже, вскричал Максим. – Мы дождались уже до того, что ее бьют. Нужно, чтобы они ее совсем убили? Тогда вы решитесь действовать?

– Не глупите, прошу вас! Они сейчас чувствуют себя в безопасности. И эта уверенность не должна покидать их. Иначе они действительно могут убить Юленьку!

– Можно подумать, что вас это тревожит! – саркастически рассмеялся Максим. – Вы кружите головы обеим девочкам, а сами холодны, как говядина с ледника!

– Я… Я честен и с Полей, и с Юленькой! Вы не можете упрекнуть меня в двойной игре! Я… – Родин осекся. – Смотрите, я же говорил, что сейчас будет шанс расквитаться с негодяями.

Здоровяки положили бесчувственное тело девушки на носилки и в сопровождении Шароевского и карлика вышли из кабинета. Родин ухватился за веревку и спустился вниз – куда проворнее, нежели взбирался. Максим отцепил нож, смотал ремень и веревку, а потом отчаянно сиганул вниз с ветки. Он мягко приземлился и перекувыркнулся.

– Что же, я готов повстречаться с паном – любителем кровушки! – очень недобро блеснул глазами разгоряченный молодой человек.

Они притаились по обе стороны декоративной кустарниковой изгороди, обрамлявшей дорогу к замку. Дверца в тяжелых воротах вскоре заскрипела, и на аллее показалась процессия: двое гигантов с носилками, коротышка за ними и хозяин замка в качестве замыкающего. Максим высунул голову из зарослей. Родин поднял вверх ладонь – не спеши, остынь! Но стоило моряку увидеть бледное личико сестры, как он потерял всякий контроль над собой.

– Стойте, ублюдки! – завопил он и рванулся сквозь живую изгородь.

Пока он продирался сквозь ветви, оказавшиеся удивительно цепкими и прочными, Шароевский со своей шайкой успел отбежать на приличное расстояние. Родин с Максимом кинулись вдогонку.

– Что ж ты наделал! Они сейчас двинут к соляной шахте! – отчаянно кричал Родин.

Молодые люди выкладывались, как призовые легкоатлеты, но расстояние между ними и похитителями не сокращалось. Шароевский и его подручные споро подбежали к входу в штольню и скрылись внутри.

Георгий и Максим потеряли след как только выскочили из дощатого пристроя в черный зев соляных копей. Вокруг было темно хоть глаз выколи. Шаги звучали совсем иначе – эхо множило звуки, и определить направление на слух стало решительно невозможно. Да и высчитать расстояние до цели было сложнейшей головоломкой. То дуновение из вентиляционных каналов и крысиных лазов отчетливо доносило уверенные команды Шароевского. То дробный топот вражеских ног вдруг делался тише комариного писка и словно укатывался за линию подземного горизонта. Родин подсвечивал дорогу тускло горящей лучиной, которую удалось отщипнуть от закаменевшего дерева тоннельного крепежа. Порывы сквозняка то и дело грозили лишить незваных гостей единственного источника света.

Наконец молодые люди очутились на развилке. Максим взвыл от отчаяния – направление дальнейшего продвижения было совершенно непонятно. Он начал было сыпать ругательствами, но Родин резко схватил его за рукав и быстро прошептал:

– Помолчите!

Откуда-то снизу доносился голос Шароевского, который по-русски говорил карлику:

– …история этой шахты, почтенный Сигурд, насчитывает почти девять веков. Польские короли владели Величкой до Первого раздела Речи Посполитой. И немало золота им принесли эти недра. Уже тогда, сто пятьдесят лет назад, здесь было четыре уровня. А сейчас их уже десяток – спасибо австрийцам, которые отхватили в ту пору сии земли. Их новшества до сих пор используются – пневматические дрели, к примеру. Я собираюсь полностью механизировать солеварню. А вот и подъемник. Сейчас он паровой, а раньше работал на конной тяге. Но даже во времена Анри Валуа, который процарствовал у нас годик, прежде чем усесться на французский престол, здешние кабины опускали и поднимали по пятьдесят человек за раз! Кстати, тогда шахту могла посещать исключительно высшая знать. Сейчас, конечно, правила у меня здесь куда демократичнее. Порой, хе-хе, заходят и непрошеные гости, но далеко уйти у них не получается.

– Подъемник – единственный путь вниз? – с сильным акцентом спросил карлик.