Охота на Волколака - Диана Маш Страница 30

– Наслышана об этой своей особенности, Евсей Борисович, и вас ни в чем не виню. Дело у нас общее – поймать убийцу, только методы разные. Вы похищением людей не гнушаетесь. А мы с господином приставом закон блюдем. Но это не мешает нам с вами действовать сообща, тем более что у вас, в силу… занимаемой должности, возможностей-то поболее. Предлагаю сыграть честно, выложить карты на стол. Я расскажу, что знаю, но с двумя условиями.

Мужчина хмыкнул про себя, склонил голову к правому плечу.

– Необычно оно как-то, с барышней откровенный разговор вести. Я все больше с мужичьем привык, – сложив руки на стол, Игла подался вперед. Улыбка исчезла. Теперь меня прожигал полный подозрений взгляд. – Извольте, госпожа Леденцова, озвучить ваши условия.

– Во-первых, вы поможете нам с Гордеем Назаровичем раскрыть душегуба. А во-вторых, если вам удастся поймать его первым, откажетесь чинить самосуд и выдадите его полиции.

– И почему вы полагаете, я должен согласиться?

– Потому что без нашей помощи вам дальше не продвинуться. Поиски зашли в тупик. А человек этот – может даже не один – орудует на вашей территории. Не боится старшины воров. Нагло себя ведет. Тень на вас отбрасывает.

Он приподнял правую бровь.

– Какую это, позвольте поинтересоваться, тень?

– Евсей Борисович, мне ли вам об этом рассказывать? Надоест полицейскому начальству в столице на эдакие бесчинства любоваться. Потребуют к ногтю всю преступность в городе прижать. Верхушкам головы порубить, чтобы остальным неповадно было. Высунуться боялись. А чья голова в Китежском воровском миру выше всех на плечах сидит?

– Страшная вы барышня, Софья Алексеевна, – после небольшой паузы насмешливо протянул Игла. – Запугали так, что не вздохнуть. Будь по-вашему, согласен я на условия. Только и вы, уж будьте добры, ничего от меня не скрывать.

– Как я могу, Евсей Борисович? Честность – это самое важное в любой сделке. Я привыкла всегда держать слово. Будет лучше, если вы первым поведаете, что знаете. А я уже дополню.

Игла кивнул и начал свой рассказ, который, впрочем, очень быстро закончился. Накопали его подельники не так уж много. И все что накопали, полиции было уже известно.

Связь двух жертв. С Осиповым и так все ясно. А вот господин Хвалёнов, как выяснилось, был тот еще фрукт. Поддерживал связи с преступными элементами, действовал в роли наводчика, так как благодаря профессии был вхож во все богатые дома города, скупал краденное и продавал во втридорога.

Так и жил, пока его убогое существование не окончил внезапно объявившийся в Китеже душегуб. Душегуба этого никто в лицо не видывал, как выглядит – не знают. Свидетелей преступлений нет. Известно лишь, что фигура дерзкая. На поклон к старшине воров не являлся, зато лихо топчет его территорию. Чем, как я поняла из услышанного, шибко действует оному на нервы.

Если срочно не изловить, свои же уважать перестанут. Трон под некоронованным королем может пошатнуться.

– Я не последний в Китеже из людей, Софья Алексеевна, потому и интересно, кто такой смелый надумал дорогу перейти, – иронично подвел итог своей речи Игла. – Два убийства, это вам не шутки…

– Есть все основания полагать, что убийств было не два, – поделилась я своими мыслями, посчитав, что их обнародование на полицейское расследование никак не повлияет, а вот рабочий контакт со старшиной воров может помочь укрепить. – Нынче утром любовница господина Хвалёнова была найдена мертвой в своей квартире. Точно утверждать не смею, в отличие от двух других смертей, следов на ее теле нет. Но если это совпадение, то очень подозрительное. Мы с господином приставом ждем окончания медицинской экспертизы.

– Вот, значит, как, – нахмурился мужчина. – Ваша правда, Софья Алексеевна, дело вырисовывается занятное. Изволю предположить, подозреваемых у вас тоже нет?

– К сожалению, – пожала я плечами. – Однако есть словесный портрет. Мужчина крупный, не в смысле толстый, скорее – мощный, сильный. Высокого роста, выше вас на полторы – две головы. Не старый, годный к активному физическому труду. Имеется ли у вас кто на примете?

Он задумался.

– Да как будто нет. Я еще погляжу, разумеется. Однако, буду честен, госпожа Леденцова. Ремесло у нас дюже опасное. Юркие, незаметные для него нужны. А ежели выделяешься из толпы, то ходу к нам нет. Такого изловить, раз плюнуть. А нам потом голову ломай, куды его язык сыскарей приведет. Но за информацию благодарствую, применю ее к делу.

– Вот и отлично, – улыбнулась я, поднимаясь с места. – А теперь, если вы не возражаете, мне хотелось бы попасть домой.

Мужчина поднялся вслед за мной, не сводя с моего лица пристального взгляда. Вроде бы серьезного, но в то же время какого-то… подозрительного.

– У вас ко мне еще какие-то вопросы?

Видимо тон чересчур безразличный, иначе с чего обе его ровно очерченные брови утонули в волосах?

– Не имеется, – отрицательно качнул он головой. – Но может у вас?

Я задумалась…

– На самом деле да, Евсей Борисович. Пять лет назад, прямо перед масленицей, на лесной дороге из столицы в Китеж была убита семейная пара. Не могли бы вы помочь мне разузнать об этом преступлении? Обычный ли грабеж или заказное убийство?

Игла сделал несколько шагов и остановился напротив.

– С чего вас вдруг заинтересовали события столь давние?

– Дело в том, что эта семейная пара – мои родители. Душегубы мне без надобности. А вот если убийство заказали, я хочу выяснить – кто. Уверяю, все сказанное, останется между нами. Даже пристав не будет ничего знать.

– Будь по-вашему, – после небольшой паузы кивнул он. – Ежели появится что дельное, всенепременно весточку вам пришлю. А нонеча… не изволите немного задержаться? Больно по душе, Софья Алексеевна, мне ваше общество. Не встречал еще барышень с цепким умом и горячих нравом, обладающих столь несравненной красотой.

Он начал наступать. Я отступала, пока не уперлась спиной в деревянную стену, источавшую холод. Или это был пробежавший по спине липкий озноб?

Я сглотнула.

– Прошу простить, но вынуждена отказать.

Его глаза странно сверкнули. Губы скривила неприятная усмешка, напоминающая о том, что передо мной совсем не благородный господин.

– Отказы принимать я не привык…

Внезапно послышался шорох и лязг. Мы даже обернуться не успели, как в горло Иглы уперлась острая сабля.

– … однако ж придется.

В зеленых глазах полыхало пламя. Зубы стиснуты до скрежета. Таким взбешенным Гордея я видела впервые.

Рука не дрожит. Голая мужская ладонь так крепко стиснула рукоять, что костяшки пальцев побелели. Малейший чих, и не сносить старшине воров головы.

Нужно срочно