Элизабет Редферн - Золото Ариеля Страница 35

Маги с Востока поднялись на помост пиршественного зала и принялись декламировать самые ужасные стихи из всех, слышанных Недом.

То была последняя репетиция представления Театра масок, которое будет дано перед королем во время рождественских празднеств. Но гармонии, ожидаемой вскоре после праздника Цецилии — святой, которая низводила ангелов на землю своим пением, не получилось. Небесный свод над головами магов, сделанный из шелковых облаков, позолоченных звезд и летящих гипсовых ангелов, все еще прилаживали плотники, и стук их молотков то и дело заглушал чтение стихов; зал, как всегда, наполняли шумные придворные, просители и прихлебатели, которые занимались своими делами, не обращая никакого внимания на приготовления на сцене.

Нед Варринер сидел на полу, скрестив ноги, рядом с главным залом, в маленькой передней, которая использовалась также и музыкантами, участвующими в представлении, — здесь они настраивали и хранили свои инструменты. Чтобы убить время, он бросал кости с тремя слугами Нортхэмптона, сопровождавшими его с тех пор, как он прибыл сюда. Они ясно дали понять, что любая попытка с его стороны отказаться от их общества встретит сопротивление.

В главном зале нестройно завывали цитры и гобои. Нортхэмптон запаздывал. Он любил играть людьми. «Ладно, — думал Нед, — я хотя бы благополучно добрался сюда». Он знал, что люди Нортхэмптона уже могли бы прикончить его, будь на то воля графа. Нед делал ставку на то, что своему хозяину он все еще полезнее живой, чем мертвый, хотя каждый нерв был натянут как струна и он то и дело оборачивался на открытую дверь, ведущую в пиршественный зал.

— Даже и не думай сбежать от нас, — сказал один из людей Нортхэмптона. — Пока игра не закончится. Тебе кидать.

Нед небрежно выбросил две пятерки и потянул к себе монеты.

— Я просто подумал, не нашел ли Нортхэмптон на сегодняшний день чего-то поинтереснее.

— Поинтереснее тебя, Варринер? — протянул второй. — Вряд ли. Ты, верно, умел угодить старику в постели. Может, опишешь нам в точности, как ты это делал…

Нед вскочил на ноги, сжав кулаки. Люди Нортхэмптона тоже встали и окружили его.

Нед поднял руки в знак перемирия и снова сел, скрестив ноги. Игра в кости продолжалась.

На сцене в главном зале, куда Нед посматривал через открытую дверь, маг закончил свою речь. Под звон цепей, скрип веревок и приглушенные ругательства плотников на сцену водрузили искусственную гору, задрапированную зеленым шелком, в сопровождении музыки, которую музыканты, сидя высоко на галерее, исполняли на расстроенных трубах. Группа купидонов выбралась из Стигийской пещеры в основании горы и принялась бегать вверх-вниз по ступеням, вырезанным в ее склоне, разбрасывая пригоршни золотистой пыли. Нед подумал, глядя на полураздетых юношей-актеров, что если уж они не заставят Нортхэмптона появиться, тогда и ничто не заставит.

Как только он снова вернулся к игре в кости, то увидел, что кто-то быстро идет сквозь толпу через пиршественный зал, направляясь в переднюю. Но это был не Нортхэмптон, а Пелхэм. Нед медленно встал на ноги, а его старый враг остановился в дверях, лицо его потемнело от возмущения. Он словно не верил собственным глазам.

Конвоиры Неда тоже поднялись и стали позади него.

— Ну как, Френсис Пелхэм, — сказал Нед, — все еще пытаете и убиваете католиков?

Пелхэм проговорил:

— Поверить не могу, Варринер, просто не могу поверить, что вы здесь и на свободе.

— Почему бы и нет?

— Узник-католик Эшворт — ведь вы помогли ему бежать два года назад.

Нед сказал холодно:

— У вас разыгралось воображение, Пелхэм. Но я вот что скажу: я рад слышать, что кто-то избежал клещей такого фанатика, как вы.

Пелхэм проговорил еле слышно:

— Это был враг государства, слуга папы…

Неожиданный звук труб, донесшийся с галереи, заглушил его слова.

— Клянусь, я добьюсь, чтобы вас посадили в Тауэр, Варринер, где вам и место.

Нед устало ответил:

— Господи, я просто не понимаю, о чем вы говорите, и никто не понимает. Вы ведете себя как круглый дурак, Пелхэм.

Он снова повернулся к людям Нортхэмптона, но Пелхэм схватил его за плечо и повернул к себе.

— Дурак? Позвольте вам сказать, что я должен встретиться здесь сегодня с Уадом, чтобы получить ордер на ваш арест; но я хочу вызвать стражников сам, сейчас же, чтобы вас взяли под стражу.

Пелхэм уже озирался с возбужденным видом. Нед подумал: «Черт побери, он собирается позвать кого-то и арестовать меня прямо здесь, они будут сражаться за честь отвести меня в тюрьму».

Но он получил отсрочку, потому что, когда музыка, сопровождающая представление, снова заполнила зал, Нед понял, что наконец-то прибыл Нортхэмптон. Великолепный, но зловещий, в черном бархате, украшенном множеством драгоценных камней, старый граф стоял у входа в переднюю и смотрел в спину Пелхэма.

Пелхэм, поняв, что им больше никто не интересуется, обернулся и увидел Нортхэмптона. Он натянуто поклонился и пробормотал с горечью, так что услышал только Нед:

— А! Теперь я понимаю.

И он, пятясь, вышел из комнаты, все еще кланяясь Нортхэмптону, но последний взгляд, который он бросил на Неда, был полон ненависти.

Нортхэмптон жестом велел своим людям отойти, а Неда поманил к себе.

— Я дал тебе задание, Варринер. Но ты что-то тянешь.

— Милорд… Это дело не такое простое, как кажется…

— Мне оно кажется достаточно простым. Слушай, Нед. Ты солдат. Ты убивал людей. Я думал, что мы поняли друг друга. Доверились друг другу.

Нед вспомнил распаленную плоть Нортхэмптона, его горячие сухие губы на своих губах. Он изо всех сил старался не показать сейчас свое отвращение. Он сказал:

— Если вам угодно представить это таким образом…

И он добавил с легким поклоном:

— …милорд.

Нортхэмптон продолжал:

— Сейчас опасное время. Смерть ходит незаметно. Ведь только накануне одного из моих людей нашли выброшенным на берег реки, половину его лица разнесло взрывом. Убийство кажется делом довольно простым.

Нед не отводил взгляда от его глаз.

— Возможно, милорд. Но если жертва — человек, занимающий видное положение, убийство не самый лучший выход. Иногда правда бывает более убийственной.

— Правда? Но мне нужна только смерть Ловетта, — спокойно сказал Нортхэмптон. — Разве я не ясно выразился? Если ты все еще нуждаешься в моем покровительстве, а судя по выходке Пелхэма, свидетелем которой я только что был, оно тебе очень скоро понадобится, лучше выполни мои приказания, и побыстрее. Иначе я начну думать, что ты больше не можешь быть мне полезным.

Он повернулся, собираясь уйти. Нед бросился за ним.

— Милорд, вы знаете, что Ловетт незаконно ввозит оружие, прикрываясь именем принца Генриха?

Нортхэмптон поджал губы. Тени, отбрасываемые свечами, подчеркивали старческую изможденность его морщинистого лица.

— Какое оружие? Несколько шпаг? Несколько дротиков для мальчишеских турниров принца в Сент-Джеймском дворце?

— Нет, милорд, гораздо больше. Ловетт устроил так, что ввозится значительное количество огнестрельного оружия — я думаю, что из Франции, и его хранят на складе принца в Дерптфорде. Рядом с вашим складом. Я видел небольшую часть его. На них стоит метка Ловетта, как на произведениях искусства. Он что-то затевает. Я надеюсь узнать больше, и очень скоро. Я был в Сент-Джеймском дворце, и там жена Ловетта сообщила мне кое-что по секрету. Она обещала передать мне больше сведений, когда я приду туда опять. У меня есть приглашение. Через пару дней.

Нортхэмптон подошел ближе. Он схватил Неда за плечи. Изо рта у него сильно пахло, хотя он и пытался ароматизировать свое дыхание лепешками с корицей.

— Знает ли что-нибудь об этом Сесил? Видел ли ты там его соглядатаев?

— Если у Сесила и есть шпионы во дворце, то они таятся. Мне, кажется, повезло, что я получил эти сведения от жены Ловетта.

Нортхэмптон отступил, его тонкие губы скривились в злобной усмешке.

— Ты ей понравился, не так ли? Ну-ну, ты и впрямь стараешься. Я надеюсь, что это не просто рискованная игра, чтобы потянуть время. Я дам тебе его еще немного, чтобы ты принес мне действительно важные сведения о Ловетте и принце, его господине. Но если я узнаю, что ты лжешь, Варринер, тогда я пошлю кого-то еще сделать то, что не смог сделать ты.

Призывный звук труб в главном зале объявил о высшей точке представления. Нортхэмптон нетерпеливо повернулся в ту сторону, а потом снова обратился к Неду:

— Кстати, я вижу, что Френсис Пелхэм может стать костью у тебя в горле. Ты знаешь, потому что я не думаю, что ему это известно, что хорошенькая женушка Пелхэма навещает узника Рейли в Тауэре? За Рейли и всеми его друзьями внимательно следят в настоящее время люди Сесила. Ей следует быть поосторожнее.