Яма - Акунин Борис "Чхартишвили Григорий Шалвович" Страница 45

Имам прошел в Медный Покой, где всё было подготовлено для магического сеанса. Комната, сплошь окованная листами надраенной меди, сияла красноватыми бликами, отражая огни множества свечей. Посередине, на полу стояло золотое блюдо. На нем возвышалась отсеченная голова Сафара, омытая, прекрасная в смерти, со скорбно приподнятыми бровями.

– Готов? – спросил, войдя Хасан. Больше в покое никого не было.

Глаза открылись.

– Готов и всё исполню, – почтительно ответил Сафар великому старцу.

Телохранители не убили его – не догнали. В темноте и суете ловкий юноша ушел от погони. Сельджуки объявили всем, что убийца сераскера убит и обезглавлен, дабы не потерять лица. Поздно ночью Сафар вернулся в Аламут, никто кроме Имама его не видел. Так и придумалось новое чудо.

В полу была выемка, в золотом блюде – отверстие. Сафар сидел на корточках, целый и невредимый.

– Потом втайне переправлю тебя отсюда в другое место, начнешь новую жизнь. Такой удалец мне еще пригодится, – сказал Хасан, помазав шею юноши кисточкой – получилась запекшаяся кровь. – Тебя назначат рафиком.

– Лучшей наградой мне была бы смерть, – вздохнул Сафар, но без роптания, мечтательно. Он был лучший из лучших.

С ролью мертвой головы он справился безупречно. Глухим потусторонним голосом поведал окоченевшим фидаинам, как взлетел узкой, темной пещерой к ослепительному сиянию, был встречен смеющимися гуриями, увенчан цветами и отведен во дворец, описать который земными словами невозможно, ибо слова такой красоты неведомы человекам.

– Молю, Учитель, отпусти меня поскорее обратно. Я вернулся сюда, в юдоль грязи и лишений, лишь из благодарной почтительности к тебе.

– Отпускаю тебя, пребывай в вечном блаженстве, – склонился перед головой Хасан, и сияющие очи сомкнулись.

Юноши простерлись ниц, обливаясь счастливыми слезами. Если у кого-то из них и оставалось сомнение, не был ли увиденный однажды Рай наваждением, теперь оно исчезло. На любого из этих двенадцати теперь можно будет положиться без малейших колебаний. Сеанс удался.

Когда фидаины ушли, Хасан сказал Сафару:

– Ты так хорошо исполнил мой приказ, что я, так и быть, выполню твое заветное желание.

Вынул кривой кинжал дамасской стали и отсек шахиду голову. Иначе потом все спрашивали бы – куда делась голова Сафара? Свидетели чуда расскажут всем, как мертвец разговаривал, и возникнет еще одна легенда о Старце Горы. Легенды и страх – вот что обеспечивает надежную власть над миром.

Ну и, конечно, нельзя было оставлять в живых того, кто знает, как сотворяются чудеса. Это опасно.

Довольный, Имам приступил ко второму делу, великой важности. С некоторых пор Хасан стал замечать в себе признаки недуга, который однажды – может быть, скоро – остановит спотыкающееся сердце. Жизнь, козни которой Старец успешно отбивал в открытых сражениях, готовилась нанести удар изнутри. Что ж, значит, придет время переместиться в Иное Место, более возвышенное, и наблюдать за человечьим миром оттуда. Уходя, достойный муж должен оставлять дом, дававший ему приют, в порядке. Для этого следует назначить вместо себя нового надежного хозяина.

Пришел час выбрать преемника. После долгих размышлений и молитв решение было принято.

Хасан призвал к себе Бузурга, начальника барсовой стражи, и сразу, без предисловий, объявил:

– Я болен. Может быть, я справлюсь с болезнью и проживу еще много лет. А может быть, Аллах призовет меня скоро. Пора подготовить наследника. Им будешь ты.

Вот и всё, что было сказано.

Тридцатилетний Бузург никогда не проявлял волнения, он был как око урагана – всегда спокоен, какие бы вихри вокруг ни ярились. Это он придумал барсовую стражу: ловить горных барсов, дрессировать их и потом использовать для охраны подходов к замку. Барсы ластились к Бузургу, как кошки. Хасан предугадывал, что, если молодого человека как следует обучить, так же к нему будут льнуть и люди.

Бузург дважды моргнул – и только.

– Ты хочешь задать вопрос, – кивнул Хасан. – Задавай.

– У тебя четырнадцать сыновей. Почему ты выбрал меня?

– Потому что ты обладаешь наилучшими задатками. Но их предстоит еще развить, и я этим займусь. Быть хорошим государем – особое искусство. Ты постигнешь его с самых азов. Сегодня начальный урок. Садись и слушай.

Бузург был хороший кандидат в преемники. Он не стал тратить время на изъявление благодарности, просто сел на подушки и приготовился слушать.

– Истина первая, с которой всё начинается, такова: быть хорошим государем и быть хорошим человеком – совсем разные вещи. Более того, хороший человек никогда не станет хорошим государем, а хороший государь не опустится до того, чтобы быть хорошим человеком. У Аллаха для государей составлены особые хадисы, не предназначенные для остальных. Есть качества, считающиеся у обычных людей плохими, но для государя они хорошие. И наоборот. Попробуй назвать три необходимых качества, без которых государь ни на что не годен.

Ученик надолго задумался. Хасан его не торопил.

– Неколебимость – окружающие ее всегда чувствуют. Храбрость – все боятся, а ты нет. Предвидение – способность видеть дальше. Есть и другие важные качества, но если только три, то, наверное, эти.

– Ты руководствуешься опытом укротителя барсов. Для того, чтобы править людьми, потребны совсем иные таланты. Забудь про неколебимость. Государь должен быть гибок, как змея. Это главное. Второе качество, без которого государь ничего не стоит, – целеустремленность. Третье – понимание людей. Каждое из этих умений представляет собой целую науку. Ты должен будешь постичь все три в совершенстве. К трем наукам присовокупляются мастерства, без владения которыми государь уязвим. Они тоже потребуют обучения, хоть и менее обстоятельного. Мастерство первое: научись ни к кому и ни к чему не привязываться сердцем, это для государя слабость. Иначе в решительный миг ты сделаешь неправильный выбор. Цени не человека, а его полезность. Второе: будь умен, но не будь мудр. Мудрец никогда ничего не добьется, мудрость помешает ему действовать. Третье: не будь храбр, а будь бесстрашен. Это значит: в минуту необходимости без колебаний рискуй жизнью, но никогда не рискуй собой без нужды. Четвертое: не истребляй в себе страсти, не пытайся заледенеть изнутри. Держи страсти глубоко-глубоко, как земля таит огненную лаву. Следи, чтобы лава никогда не выплеснулась наружу. Ты не вулкан, ты – государь. Однако без внутреннего пламени ты мертвый камень. Лелей свой огонь, согревайся им. Вот семь дисциплин – три главных и четыре вспомогательных – которым ты будешь обучаться. Лишь поднявшись на все семь ступеней, ты будешь готов занять мое место. Тебе всё понятно?

Бузург кивнул.

– Тогда приступаем к учебе. Начнем с гибкости…

Но в этот день учебе начаться было не суждено. Вошел глава лазутчиков Джафар, пошептал Имаму на ухо, и тот сомкнул очи.

Новость была великая. В Аль-Кудсе объявилось Око Шайтана.

Велев Джафару задержаться, а наследника отослав, Старец долго и истово молился, чтобы известие не оказалось ложным.

Про Око Шайтана написано в тайных трактатах, известных очень немногим посвященным. Это идеально круглый розовый алмаз весом 64 кирата, в котором, согласно преданию, заключена великая сила – сила Зла. Владеющий Камнем властвует над миром, ибо ведает все помыслы Шайтана и может обращать их себе на пользу.

Где обретается Око, неведомо никому. Известно лишь, что оно с древних времен сомкнуто и почивает мертвенным сном. А известно это по Туманному Зеркалу, поверхность которого окутана дымкой. Когда она прояснится, это будет означать, что Око вернулось в этот мир.

Туманное Зеркало прежде хранилось в сокровищнице багдадских калифов и считалось одним из самых драгоценных достояний мусульманского мира. Но Хасан отправил к калифу посланца: «Отдай Зеркало, или умрешь» – и калиф прислал Старцу Горы заветную реликвию, потому что боялся смерти.

Хасан повесил Зеркало у себя в молельне. Пока Око Шайтана было сомкнуто, он мог считать себя самым могущественным человеком Божьего мира.