Эд Данилюк - Пожар Саниры Страница 47

– Ну нет! – хмыкнула Дарини. – Те, кого я видела, точно были нашими. Лесные ходят по-другому. И вообще двигаются не так, как мы. Одежду я, может быть, и не рассмотрела, но их жуткие шапки ни с чем не спутаешь. И запах я бы почувствовала. К тому же рост у лесных такой, что… Нет, это были люди Города.

– И стрелы наши, – Санира вертел в руках обгоревшие палочки. – Совершенно не понимаю, зачем понадобилось подбрасывать эти стрелы. Какой в этом смысл?

Дарини пожала плечами.

– Знаешь, теперь мне кажется, что на боку одного из ночных гостей что-то блеснуло…

– Клевец? – повернулся к ней Санира. – Медный клевец?

– Темно было! – Дарини поднялась. Схватила юношу за руку и потянула вверх. Поддаваясь, Санира подобрал под себя ноги, а потом, в неожиданной для самого себя попытке впечатлить женщину, упруго вскочил.

– Блеск-то ты разглядела?

– Ну, вот и связывайся после этого с непрошедшими обряд детьми, – сдерживая улыбку, сказала Дарини. – Говорю же тебе – я не присматривалась, было темно, да и про блеск мне только кажется, я не уверена. Теперь понятно? – Она шутливо хлопнула ладонью Саниру по лбу.

Дом Фебути

Тревога за Варами, оттеснённая на некоторое время странными словами Наистарейшей и поразительной находкой зажигательных стрел, вернулась с новой силой. Требовалось что-то сделать, срочно сделать, а самые очевидные способы остановить поход на деревню лесных уже были испробованы…

Кроме одного.

Нужно показать эти новые зажигательные стрелы вождю Города! Нужно поговорить с ним! Он всё поймёт! Он отменит поход на деревню!

Санира бросился искать старшего стражника. Он метался от дома к дому, высматривая воина, и никак не мог его найти. Уже нужно было идти в поля, рыхлить землю, готовиться к обряду сева, а Гаролы нигде не было видно!

Лишь свернув на всякий случай к дому Фебути, юноша неожиданно обнаружил стражника.

Тот вместе с Наистарейшей стоял в центре небольшой толпы. Субеди переоделась в церемониальный наряд. Старший воин держал в руках то, что издалека казалось сухими веточками.

– Что случилось? – спросил юноша у какого-то муж чины.

Тот покосился на него, но всё же ответил:

– Нашли зажигательные стрелы.

– Как «зажигательные стрелы»? – оторопело вскрикнул Санира.

Гарола говорил, и рой слов над толпой то редел, то сгущался, вторя ему.

– …теперь это совершенно очевидно. Лиходеи ненавидят нас!

Мужчина рядом с Санирой повернул голову и тихо сказал прислонившейся к его плечу женщине:

– Опять Субеди ошиблась. Пожар не был местью богинь…

– Но… – начал говорить Санира.

Никто не обращал на него никакого внимания. Люди слушали только Гаролу.

– …Но я ведь здесь всё осмотрел! – тихо закончил юноша.

Старший воин всё больше распалялся, и его голос нёсся над головами собравшихся.

– …Не остаётся сомнений, что вероотступники подожгли наш Город! Когда мне вчера принесли первые стрелы, я не мог поверить в такое лиходейство! Но сегодня эти следы обнаружили и здесь! Смотрите!

Гарола поднял над головой кулак с обломками стрел.

Санира испытал огромное облегчение. Теперь не нужно было заговаривать с вождём, убеждать его в невиновности лесных. Гарола сам сказал, что лиходейства совершили вероотступники!

Дом Цукеги

Санира не искал встречи с Цукеги, но так получилось, что, подойдя к дому, он сразу же на неё натолкнулся. Она скользнула по нему равнодушным взором и вновь повернулась к беременной посетительнице. Разговаривали они тихо, наклонившись друг к другу. Впрочем, нетрудно было догадаться, что женщина накануне родов искала заступничества жрицы перед богом-Змеем. В руках гостья держала чашу, полную колосков пшеницы. Не иначе пожертвование.

Кратковременное спокойствие, нахлынувшее на Саниру при виде вождя Города с зажигательными стрелами в руках, теперь почти полностью исчезло, сменившись неясной тревогой. Гарола сам понял, что лесные невиновны. Отчего же в животе снова завязывался тугой холодный узел? Отчего вновь хотелось броситься невесть куда, говорить непонятно с кем, сделать неведомо что?

Сын Цукеги, Тисака, сидел у пахнущих свежим срубом колод и скалывал тонкие пластинки кремня с наконечника копья, делая его острее.

– Бовина здесь? – спросил Санира в нетерпении.

– Наверное, у своих, – пожал плечами молодой мужчина.

Он неправильно заострял наконечник, тот крошился, на кромке оставались ненужные зазубрины. Санира поморщился. В другой ситуации он бы обязательно вмешался, но сейчас только заворчал и бросился прочь. Он не знал, что скажет Бовине, зачем вообще ищет встречи с ним, и всё же не мог стоять на месте.

Времени было мало. Утро разгоралось, и нужно было идти в поля, но что-то в груди требовало хоть с кем-нибудь обсудить всё, что произошло!

Санира пронёсся мимо строящихся домов, перескочил через несколько луж; кто-то толкнул его, он кого-то обогнал, промчался через чьи-то участки и оказался у городских ворот.

Здесь стройка шла вовсю. Мощные колоды, не чета тем, которые используют при возведении домов, толстые брёвна, сдвоенные верёвки – всё это должно было создать неприступный щит на пути любого врага.

Гигантское пустое пространство за рвом, как всегда, заставило Саниру на миг замереть. Юноша коснулся ладонями макушки, забормотал песню, обращённую к сёстрам-богиням, и побежал к лагерю торговцев.

Двое разбойников Текуры выгуливали по кругу лошадей[28]. Захлёстнутые вокруг шей верёвки то натягивались, то ослабевали, чёрные глаза косили на людей, раздавалось фырканье, копыта мерно ступали по земле. Остальные купцы чуть поодаль укладывали многочисленные богатства. В мешки с тяжёлым стуком опускались завёрнутые в сено и тряпки кремнёвые пластины. На это действо глазело несколько горожан.

– Всё, обчистили нас до нитки. Теперь уходить собрались, – пробурчал какой-то мужчина, возле которого Санира остановился. И, повернувшись, добавил: – Ты слышал? Город сожгли какие-то злоумышленники! Гарола нашёл остатки зажигательных стрел. Кто бы мог подумать! Всё-таки вероотступники…

Текура важно стоял на виду. У него единственного из всей шайки в руках ничего не было, он положил ладони на торчащие из-за пояса рукояти клевца и ножа. Медные поверхности поблёскивали на солнце, глиняные амулеты на широком поясе позвякивали, гордый взгляд скользил поверх голов собравшихся. Предводитель купцов, несмотря на свои лета, получал удовольствие от подобных представлений.

Санира бросился дальше, к кострам других странников. Десуны и его бродяг нигде видно не было, а вот Бовина оказался на месте. Он тащил по земле тяжёлый мешок, а его люди дружно раскладывали товар по кучам.

– Милостью сестёр-богинь! – издалека пророкотал торговец своим низким голосом.

Он оставил мешок на земле и подошёл к Санире.

– Вы что, все уходите? – с ходу спросил юноша.

– Текура – на полудень, я – на всход, – ответил Бовина. – Десуна остаётся.

Он двинулся вдоль городского рва, Санира зашагал рядом.

Богиня-Небо прикрыла глаз серой тучей, залитые ярким светом поля погрузились в темноту. Проницаемую, прозрачную, но всё же темноту. Лёгкий порыв ветра шевельнул оставшейся с прошлого лета травой, приподнял длинные волосы Бовины и Саниры, подтолкнул в спину.

– Но… – юноша замялся, не зная, как облечь в слова то, что рвалось из его груди. – Мы ведь ещё не знаем, кто злоумышленник!

– И что?

Как же это объяснить?

– Неправильно, если люди, которые были здесь во время пожара, уйдут!

Странник некоторое время смотрел на Саниру своим пронзающим, будто нож, взглядом. Потом сказал, и от его слов по коже побежали мурашки:

– И всё же мы уходим. Завтра. По обычаю мы покинем Город вечером, чтобы переночевать недалеко от селения, в котором торговали, – губы Бовины растянулись в странной усмешке. – Думаю, сразу после нашего ухода Гарола поведёт свой отряд на лесных. Насколько я понял, он собирается подобраться к деревне ночью и напасть на рассвете.

Холодный порыв ветра бросился на Саниру, вырвав тепло из объятий одежды.

– Нет, нет! – поспешно заговорил юноша. – Ты не знаешь! Нашли зажигательные стрелы, новые стрелы, Гарола нашёл! Нет сомнений, что все злодеяния – дело рук горожан!

– Нет, – ровно ответил Бовина. – Это ты не знаешь. Поход на лесных нужен Гароле, и никакие доводы его не остановят. Наистарейшая сама обвинила дикарей, когда вы несли Радигу по улице, а потом снова подтвердила, что это они, уже от имени сестёр-богинь, и вождь, конечно, такую возможность не упустит. Его власть над Городом растёт с каждым днём, и быстрая военная победа, даже над слабым врагом, победа, где каждый будет славить старшего воина и только старшего воина, подпитает это могущество. Гарола найдёт доводы, чтобы не отменять поход.

Санира недоверчиво посмотрел на торговца.