Александр Арсаньев - Третье дело Карозиных Страница 5

В просторном холле с непременным чучелом бурого медведя с серебряным подносом на вытянутых лапах – кстати, эта мода уже отходила в прошлое – Катеньку встретил слуга Антон, разулыбавшийся ей, как старинной знакомой, и без доклада повел ее в кабинет хозяйки, находившийся под лестницей. Это было нечто вроде библиотеки, отделанной в темный тонах, с книжными полками красного дерева, полностью заставленными разнообразнейшими фолиантами, в основном довольно странного содержания. Здесь были самые разные руководства по магии и оккультизму, толкования снов и предсказания, гадания и даже фокусы. Что и говорить, а вкус книгам у Анны Антоновны был довольно своеобычный. Сама она сидела на кожаном диване, а перед ней на столе лежала раскрытая книга.

– Катенька! – радостно воскликнула Анна Антоновна, едва Катенька ступила на пушистый темно-бордовый ковер. – Как же я рада тебя видеть! Иди сюда, голубка, я тебя поцелую! – и Анна Антоновна уютно похлопала ладонью по дивану рядом с собой.

– Добрый день, – улыбаясь, ответила Катенька и, сев рядом, поцеловала в щеку свою родственницу.

Анна Антоновна была дамой слегка за сорок, как говорят французы – очаровательной полноты, но при этом сохранила еще большую часть своей женской привлекательности. Ее живые карие глазки по-прежнему горели лукавым огоньком, а темные косы еще почти и не тронула седина. Одевалась она по последней моде, вот и сейчас на ней было домашнее платье в мелкий рисунок, сшитое по модели последнего английского журнала. А чепцы, которые принято носить дамам ее возраста, Анна Антоновна вообще не признавала. Поговаривали, что среди ее поклонников и по сию пору числились весьма молодые люди.

– Что случилось, голубушка? – спросила Анна Антоновна, слегка отстраняясь и закрывая раскрытую книгу, как успела заметить Катенька, о каких-то индийских гаданиях или что-то в этом роде. – Выглядишь ты замечательно, – добавила она с легкой ласковой улыбкой.

– Что же, вы полагаете, что я так вот просто к вам и приехать не могу? – лукаво заметила Катенька.

– Отчего же, голубка, – мягко возразила Анна Антоновна, – можешь, конечно, можешь, но меня-то ты не обманешь, вижу, что на сей раз у тебя ко мне дело.

– Вы правы, – вздохнула Катенька, – но дело очень простое и даже и не дело, а так, за советом я к вам.

– Что же, можешь спрашивать любого моего совета, ты знаешь, я всегда к твоим услугам. Только вот чаю велю нам подать, – и она, потянувшись к стене, дернула за пеструю ленту звонка.

Почти сразу на пороге появился Антон и, получив распоряжение насчет чаю, деликатно удалился.

– Ну, рассказывай, – повернулась к Катеньке Анна Антоновна и тотчас будто вся обратилась в слух.

– Дело вот в чем, – начала говорить Катенька, – вчера к нам пожаловала госпожа Морошкина, вы ведь ее знаете?

– Галину-то Сергевну, эту вечно юную хохотушку? – с полуулыбкой уточнила Анна Антоновна. – Как же мне ее не знать. А тебе вот известно, что Морошкин, царствие ему небесное, женился на ней на Украине, когда был там, на маневрах, что ли? Очаровала его местная панночка.

– А я все удивляюсь, что за имя у нее такое редкое, – как бы про себя заметила Катенька.

– Да, – подтвердила Анна Антоновна. – Ну так что у нее стряслось?

– Она хотела получить деньги по векселям, которые пару лет назад ее супруг получил за карточный долг, но в банке выяснилось, что векселя – поддельные, а по настоящим деньги давно уже получены. Правда вот когда, этого я к сожалению, не знаю.

– Ах, вот как! – всплеснула ручками Анна Антоновна. – И что, большая сумма? Хотя ей-то, конечно, сумма не важна, но сам факт!

– Да и сумма приличная, – ответила Катенька. – Пять тысяч рублей.

– Вот это новость! – еще больше изумилась Анна Антоновна. – И что же, она к вам, значит, со своей бедой пришла? Никита-то твой ей на этот раз не отказал? – Она была в курсе того, как Никита Сергеевич относится к расследованиям, в которых волею случая, да и собственного, следует это признать, желания, принимает участие его жена.

– Никита, – усмехнулась Катенька, – нет… Никите удалось ее переубедить, что не стоит, мол, всем этим заниматься. Но вот я так не считаю, поскольку на это у меня есть веские причины. Только вы уж меня простите, Анна Антоновна, но вам я их не открою. Это не моя тайна.

– Что ж, очень подозреваю, что тут не обошлось без одной молодой особы, проживающей в доме Галины Сергеевны? – полуспросила, полууточнила Анна Антоновна, чем, признаться, немало удивила Катеньку, но тут же спохватилась: – Я и не настаиваю.

– Кстати, особа эта, если тебе это тоже не известно, живет у Галины Сергеевны пятый год, до этого ее отец служил по военному же ведомству в столице, а маменька скончалась, когда Наталье и пяти лет не было. Девушка она скромная и неглупая, к тому же невеста с хорошим приданым.

Катя помолчала.

– Ладно, оставим, – промолвила Анна Антоновна. – Так ты говорила, тебе мой совет нужен?

В этот момент Антон принес поднос с чайными принадлежностями и, поставив его на стол, удалился. Анна Антоновна налила чаю в тонкие фарфоровые чашки и посмотрела на Катеньку вопросительно.

– Да, совет, – кивнула та. – Хотя, не знаю, можно ли это так назвать, – Анна Антоновна сделала нетерпеливый жест. – Словом, вы как-то говаривали мне, что ведете дела с нотариусом Гольдштейном. Ведь я от вас слышала эту фамилию?

– От меня, от меня, – покивала Анна Антоновна. – А что, выходит, и Михаил Иванович с ним дела вел? Вот уж не знала.

– Да, – подтвердила Катенька. – Так вот, мне бы с ним увидеться и поговорить. У него ведь должны быть какие-то бумаги, подтверждающие подлинность тех векселей?

– Ну, если он и вправду вел дела Михаила Ивановича, то, конечно, должны быть, куда же им деваться. – Анна Антоновна замолчала, прищурив глаза. – Вот что, Катенька. Мы с тобой сейчас пьем чай, а после поедем-ка к нему, к Марку Соломоновичу. Уж мне-то в таком деле он точно не откажет, да и мое присутствие избавит тебя от объяснений. Согласна?

Катя признательно улыбнулась и кивнула. Она и не ожидала такого горячего участия.

ГЛАВА ТРЕТЬЯ

Нотариус проживал неподалеку – в Петровском переулке, куда Катенька с Анной Антоновной добрались в карозинском экипаже. Они въехали в ворота многоквартирного дома, на обширном дворе которого располагались, по всей видимости, различные службы и конюшня, и Васильева, отлично знающая дорогу, указала на боковой подъезд с левой стороны от ворот. Катенька тут же увидала вывеску и подивилась тому, что скромная табличка с именем нотариуса не висит с проезжей стороны улицы.

Дамы вышли из экипажа. По обеденному времени двор был непривычно пуст, но тут из подвального помещения появился здоровенный чернобородый дворник в засаленном фартуке и старом картузе. Увидев незнакомых дам, он было скорчил недовольную рожу, но Анна Антоновна не обратила на него ни малейшего внимания, а нарочито громко сказала Катеньке:

– Катюша, я знаю, он в такое время дома, – и пошла в подъезд.

Катя последовала за ней. Контора нотариуса располагалась прямо на первом этаже и Анна Антоновна деловито постучала по крепкой двери кончиком летнего зонта, который она прихватила с собой.

Через пару мгновений эта массивная дверь распахнулась и на пороге предстал мальчик-подросточек. Черные и кудрявые его волосы и большие влажные глаза, а также удлиненный овал лица и хищный нос с заметной горбинкой, заставляли подозревать, что мальчишка – близкий родственник нотариуса. Так и оказалось.

– День добрый, – вежливо поклонился он, признав Анну Антоновну и добавил: – Проходите, дядя здесь.

Дамы пошли за мальчиком внутрь конторы, состоящей из трех комнат – прихожей, приемной и собственно конторы, где их встретил самолично Марк Соломонович. Внешность его удивила Катеньку – он поразительно походил на собственного племянника. Точнее, это племянник был полной копией дяди. Марк Соломонович был лет около пятидесяти, но сохранил еще юношескую гибкость членов, был довольно высок, строен, а черные и кудрявые его волосы были аккуратно подстрижены и только слегка серебрились на висках. Лицо его, продолговатое, с характерным носом, почти не имело возрастных морщин, только у тонких губ лежали две складки, а большие и влажные карие глаза, спрятанные за пенсне, смотрели не без задора, хотя и с надлежащим почтением. Одет он был строго и аккуратно, как и все нотариусы – в черный костюм-тройку и белую сорочку с крахмальным воротничком, а шелковый галстук был повязан не без щегольства. Глядя на него, Катенька отчего-то подумала, что этот нотариус принадлежит к породе, как выражался Аверин, «хитрых лисов», и еще о том, как хорошо, что Анна Антоновна поехала с ней.

– Добрый день, добрый день, милые дамы, – мягко проговорил Марк Соломонович, склоняясь над ручкой Анны Антоновны. – Чем обязан столь лестному визиту? – и хитро прищурился, переведя взгляд на Катеньку.