Марджори Эллингем - Загадка Мистери Майл

Марджори Эллингем

Загадка Мистери Майл

1. Еще одна попытка

— Держу пари на кругленькую сумму в пятьдесят долларов, — сказал американец, сидевший ближе всех к двери в роскошном салоне возвращавшегося на родину «Элефантина», — что не пройдет и двух недель, как вот тот человек будет убит.

Его сосед, англичанин, взглянул через ряды стульев на красивого старика, за которым они наблюдали.

— Десять фунтов, — сказал он. — Прекрасно, я поймаю вас. Вы не представляете себе, до чего безопасное место Англия.

Медленная улыбка расползлась по лицу американца.

— Вы не представляете себе, до чего опасен старина Кроуди Лобетт, — сказал он. — Если ваша полиция собирается присматривать за ним, ей придется держать его в стальной камере, и я не позавидую их работе. Мне почти жаль брать ваши деньги, хотя мои условия лучше, чем могла бы предложить любая страховая компания в Штатах.

— Все это для меня звучит нереально, — сказал англичанин. — Но мы встретимся через две недели и прокутим всю ночь. Устраивает?

— Двадцать второго, — сказал американец, делая пометку в записной книжке. — Это своего рода язычество — праздновать над трупом старика. Тем более что он — великий старик…

— Вы хотите сказать, что мы выпьем за его здоровье, — сказал англичанин с иронией. — Скотленд-Ярд весьма проворен в последнее время. Это напоминает мне, — добавил он весело, — что я должен повести вас в один из наших ночных клубов.

В другом конце корабельного салона болтливый турок, так надоевший пассажирам с момента отплытия из Нью-Йорка, атаковал свою очередную жертву.

— Очень смело с его стороны прийти на концерт, — говорил он. — Знаете, он стал знаменитостью. Четыре убийства среди домочадцев за последний месяц, и каждый раз он чудом избегал смерти!

Жертва турка — бледный молодой человек, который, казалось, пытался спрятаться за огромными очками, — очнулся от задумчивости, в которую он впал, как только разговорчивый житель Востока принялся за него, и совиным взглядом окинул своего преследователя.

— Не о том ли милом старом джентльмене с седыми волосами идет речь? — спросил он. — Четыре убийства в его доме за месяц? Полагаю, он знает об опасности?

Поскольку это было первое замечание, которым молодой человек удостоил его, турок сделал поспешный вывод, что беседует с психически неполноценным человеком. Он не мог вообразить, что кто-нибудь не слышал о знаменитых «Неудавшихся Убийствах», как назвала их пресса, и сообщениями о которых были заполнены нью-йоркские газеты последние четыре недели.

— Но кто этот старик, вызывающий такие бури? — спросил молодой человек.

Его собеседник посмотрел на него с удовольствием, которое испытывает сплетник, встретив неинформированного слушателя. Его тяжелое красное лицо оживилось, и он проворно повернул к молодому человеку свою странную грушевидную голову, которая одна уже выдавала его национальность.

— Этот красивый старик — типичный образец стойких жителей Новой Англии, — начал он риторическим шепотом, — не кто иной как судья Кроуди Лобетт. Именно он был предполагаемой жертвой необыкновенной серии преступлений. Я не могу понять, как вы пропустили сообщения об этом!

— О, я уезжал в Небраску для поправки здоровья, — сказал молодой человек. — Знаете, он — настоящий мужчина, мужчина до мозга костей, — добавил он своим слегка срывающимся голосом.

Старый турок согласно кивнул и продолжал:

— Сначала был застрелен его секретарь, сидевший в кресле хозяина. Затем отравился его дворецкий, очевидно, после употребления шотландского виски хозяина. Вскоре его шофер попал в невероятно таинственную аварию и, наконец, на голову человека, шедшего рядом с ним по улице, упал кусок карниза, — он откинулся назад и почти победно посмотрел на собеседника. — Что вы скажете на это? — спросил он.

— Ужасно… — проговорил молодой человек. — У кого-то очень плохой вкус. А также никуда не годная меткость, — добавил он после некоторого раздумья. — Полагаю, теперь судья путешествует ради здоровья, как и я?

Турок наклонился ближе и перешел на еще более конфиденциальный тон.

— Ходят слухи, — пробормотал он, безуспешно пытаясь говорить тише, — что молодой Марлоу Лобетт сделал все, чтобы заставить отца навсегда уехать в Европу. Но каков старик! Меня всегда восхищают люди, которые не боятся того, что с ними будет…

— О, да! — откликнулся молодой человек. — А этот изящный представитель современной молодежи, сидящий рядом со старым джентльменом, я полагаю, сын, о котором вы говорили?

Турок кивнул.

— Верно, а девушка, сидящая по другую сторону, — его дочь. Эти очень черные волосы придают обоим своего рода оригинальность. Странно, что парень такой большой, а девушка — такая маленькая… Знаете, она пошла в свою мать, одну из Эдвардсов из Теннеси.

— Когда начинается концерт?

Турок улыбнулся. Он почувствовал, что пришло время представиться.

— Меня зовут Барбер, — сказал он. — Али Фергюссон Барбер — довольно глупая шутка со стороны моих родителей, как я всегда думал.

Он вопросительно посмотрел на собеседника, надеясь на взаимное доверие, но не был вознагражден. Молодой человек, казалось, совсем забыл о нем и вскоре, к совершенному отвращению жителя Востока, вытащил из кармана куртки маленькую белую мышку и начал ласкать ее. В конце концов, он протянул ее мистеру Барберу.

— Довольно хорошенькая, не правда ли? — сказал он. — Ее дал мне на время один юнга. Он держит ее, чтобы она напоминала ему о его брате Хэйге. Он назвал ее Хэйгом в честь брата.

Мистер Барбер повернул свой огромный нос к маленькому созданию и отпрянул.

Молодой человек не сказал больше ничего, так как золотоволосая дама в пенсне уже кисло исполняла Шестую венгерскую рапсодию.

Ее исполнение было встречено со слабым энтузиазмом, и турок, преодолев свою антипатию к мышонку, наклонился к молодому человеку и сообщил, что на пароходе путешествуют несколько эстрадных звезд и программа, несомненно, должна улучшиться. Со временем его оптимизм, однако, не был вознагражден.

Наконец суетливый молодой человек с волосами песочного цвета, который вел представление, объявил, что всемирно известный японский маг Сатсума сегодня покажет один из своих наиболее прославленных фокусов, и попросил публику потерпеть, пока будет готовиться сцена.

Собеседник мистера Барбера, казалось, впервые заинтересовался происходящим и с энтузиазмом присоединился к аплодисментам.

— Я неравнодушен к фокусникам, — заметил он дружелюбно. — Думаю, что Хэйгу это тоже понравится. Интересно, как это подействует на него?

Мистер Барбер снисходительно рассмеялся.

— Вы шутите, — сказал он.

Молодой человек метнул на него быстрый взгляд из-под очков.

— Я сам немного фокусник, — продолжал он доверительно. — Я был знаком с человеком, который всегда мог вынуть из старого цилиндра несколько картофелин или полбутылки «Басса». Однажды он таким путем добыл немного шампанского, но оно было невысокого качества, не марочное. Алло! Что там происходит?

Он уставился на сцену с неподдельным интересом.

Несколько энтузиастов-любителей с помощью электромонтера были заняты установкой аппаратуры мага. Пианино пришлось отодвинуть, чтобы освободить место для большого ящика, и публика с любопытством наблюдала, как соединяли кабели и размещали различные ярко раскрашенные шкафы и коробки.

Маг сам руководил операцией из-за ширмы. Когда последний рабочий сцены ушел, он вышел и церемонно поклонился.

Он был высок для японца, темнокож, с умным маленьким лицом.

Мистер Барбер слегка подтолкнул молодого человека.

— Старый Лобетт не позволяет своим неприятностям помешать ему развлекаться, не так ли? — заметил он, взглянув туда, где человек, являвшийся предметом многочисленных пересудов, сидел, подавшись вперед, на своем стуле. Его живой интерес и волнение были почти детскими, и вскоре неудовлетворенный тем, как ему видно сцену, он оставил свое место и прошел в первый ряд. Собеседник мистера Барбера никак это не прокомментировал. Он, по-видимому, был поглощен своей любимой мышкой и поднял ее, очевидно, с тем, чтобы позволить ей наблюдать представление.

Маг начал с одного или двух жонглерских трюков, сопровождая каждый номер короткими репризами.

— Очень умно, очень умно, — прошептал мистер Барбер своим зычным голосом. — Говорят, эти трюки переходят по наследству из рода в род, от одного поколения к другому. Думаю, я и сам мог бы проделать нечто подобное с помощью зеркал…

Его сосед не ответил. Он сидел, выпрямившись, пристально глядя на сцену через свои сильные очки.

Тем временем Сатсума с удивительной ловкостью «произвел» уток, золотых рыбок, голубей и даже пару японок.