Джон Гришэм - Дело о пеликанах Страница 16

Была полночь. Он поднялся по лестнице, ведущей на балкон, усмехаясь при мысли о Джейнсене с удавкой на шее. Дверь на балкон была заперта. Он сел на место в центральном секторе партера, в стороне от всех.

Он никогда раньше не смотрел порнографические фильмы и после этой ночи больше не собирался делать этого впредь. Это было его третье подобное заведение за последние полтора часа. Он не снимал солнечных очков и старался не смотреть на экран. Не смотреть было трудно, и это раздражало его.

В зале находилось еще пятеро. Через четыре ряда впереди сидели два целующихся и заигрывающих голубка.

Была бы у него в руках бейсбольная бита, он бы прекратил их страдания. Или хороший кусочек желтого шнура.

Промучившись двадцать минут, он собрался уже залезть в карман, когда на его плечо опустилась рука. Мягкая рука. Он воспринял это спокойно.

— Можно посидеть с тобой? — раздался из-за его плеча довольно низкий мужской голос.

— Нет, и можешь убрать свою руку.

Рука двинулась. Прошло несколько секунд, и стало ясно, что просьб больше не будет. Затем мужчина ушел.

Для человека, который терпеть не мог порнографии, это была пытка. Его тошнило. Глянув назад, он осторожно засунул руку в карман кожаного пиджака и достал черную коробочку размером пятнадцать на тринадцать и толщиной семь сантиметров. Положив ее между ногами на пол, он сделал аккуратный разрез скальпелем на сиденье рядом с собой. Затем, оглядываясь по сторонам, засунул коробку между пружинами сиденья так, чтобы в разрезе слегка виднелись только переключатель и трубка.

Закончив, он перевел дыхание. Хотя устройство было изготовлено настоящим профессионалом и гениальным создателем миниатюрных бомб, ему не доставляло удовольствия носить эту чертову штучку на груди в кармане, всего в нескольких сантиметрах от сердца и других жизненно важных органов. Он чувствовал себя неуютно даже сейчас, сидя рядом с ней.

Это была его третья закладка. В эту ночь ему предстояло сделать еще одну — в другом кинотеатре, где показывали старомодную гетеросексуальную порнографию. Ему не терпелось сделать это, поэтому пребывание здесь еще сильнее раздражало его. Посмотрев на двух голубков, которые, отключившись от фильма, с каждой минутой все больше возбуждались, он пожелал им находиться здесь именно в тот момент, когда из маленькой коробочки начнет с шипением выходить газ и через тридцать секунд появится огненный шар, который превратит в пепел любой предмет, находящийся между экраном и автоматом для приготовления воздушной кукурузы. Ему бы это понравилось.

Но его группа не занималась насилием и выступала против бездумного убийства невиновных или незначительных людей. Они совершили всего несколько необходимых убийств. Их специализацией был подрыв сооружений, используемых врагами. Они выбирали легкие объекты. Незащищенные абортарии, офисы Союза борьбы за гражданские свободы и ничего не подозревавшие порноклубы. Сегодня у них был день действий. И ни одного ареста за полтора года.

Часы показывали двенадцать сорок, и ему надо было спешить к машине, стоявшей в четырех кварталах отсюда, за очередной черной коробочкой, чтобы, пройдя еще шесть кварталов, добраться до кинотеатра «Пуссикэт», который закрывается в час тридцать. «Пуссикэт» был восемнадцатым или девятнадцатым по списку, он не помнил точно, но зато хорошо знал, что ровно через три часа и двадцать минут вся сеть грязного кинопроката в округе Колумбия взлетит на воздух. В двадцати двух таких заведениях этой ночью предполагалось установить черные коробочки и в четыре утра, когда все кинотеатры опустеют и закроются, взорвать их. Три кинотеатра, работающие всю ночь, из списка были исключены, потому что их группа не совершала убийств.

Он поправил свои солнечные очки, бросил последний взгляд на сиденье рядом с собой. Судя по разбросанным на полу оберткам и кукурузе, уборка здесь производилась не чаще одного раза в неделю. Вряд ли кто заметит переключатель и трубку, едва видневшиеся из рваной обивки кресла. Он щелкнул переключателем и покинул «Монтроуз».

Глава 10

Эрик Ист никогда прежде не встречался с президентом и не был в Белом доме. Он также никогда не сталкивался с Флетчером Коулом, но знал, что тот ему не понравится.

В семь утра в пятницу он вслед за директором Войлзом и Льюисом К.О. вошел в Овальный кабинет. Улыбок и рукопожатий не было. Войлз представил Иста. Президент кивнул из-за стола, но не встал. Коул что-то читал.

Двадцать порноклубов вспыхнули как факелы в округе Колумбия этой ночью, и многие все еще дымились. Они видели дым над городом из окна лимузина. В притоне под названием «Энджелз» сильно обгорел сторож, и врачи не надеялись на его спасение.

Час назад они получили сообщение о том, что на радиостанцию позвонил неизвестный и заявил, что ответственность за содеянное берет на себя «Подпольная армия», и пообещал устроить такое же в день празднования ею смерти Розенберга.

Президент заговорил первым. Исту он казался уставшим. Это был слишком ранний час для него.

— Сколько всего было взрывов?

— Двадцать здесь, — ответил Войлз, — семнадцать в Балтиморе и еще пятнадцать в Атланте. Похоже, что акция была тщательно скоординирована, поскольку все взрывы произошли ровно в четыре часа утра.

Коул оторвал взгляд от докладной записки.

— Директор, вы верите в то, что это «Подпольная армия»?

— На настоящий момент они единственные, кто заявил о своей ответственности. Похоже на их работу. Вполне возможно, — ответил Войлз, не глядя на Коула.

— В таком случае когда вы собираетесь начать аресты? — спросил президент.

— Как только мы будем иметь достаточные основания, господин президент. Закон есть закон, вы же знаете.

— Я знаю, что эта группировка — ваш главный подозреваемый в убийствах Розенберга и Джейнсена и что вы уверены в совершении ею убийства федерального судьи в Техасе. Она, вероятнее всего, устроила взрывы в пятидесяти двух непристойных заведениях прошлой ночью. Я не понимаю только, почему они взрывают и убивают безнаказанно. Черт возьми, директор, мы в осаде.

Шея Войлза побагровела, но он ничего не сказал, а лишь смотрел в сторону, пока президент произносил свою тираду, уставившись на него. Льюис К.О. откашлялся.

— Господин президент, если разрешите, мы не уверены, что «Подпольная армия» замешана в убийствах Розенберга и Джейнсена. Действительно, у нас нет доказательств ее причастности. Она лишь одна из десятка подозреваемых. Как я уже говорил, убийства были выполнены чрезвычайно чисто, организованно и очень профессионально.

Коул сделал шаг вперед.

— Вы пытаетесь сказать, что понятия не имеете о том, кто убил их, и можете никогда не узнать этого?

— Нет, я хочу сказать другое. Мы найдем их, но для этого потребуется время.

— Какое время? — спросил президент.

Это был вопрос дилетанта, на который трудно было что-либо ответить. Ист сразу же невзлюбил президента за это.

— Месяцы, — сказал Льюис.

— Сколько месяцев?

— Много.

Президент округлил глаза и затряс головой, затем встал и с видом отвращения прошел к окну. Дальше он обращался к окну.

— Я не могу поверить в отсутствие связи между тем, что произошло прошлой ночью, и убийством судей. Я не знаю, может быть, у меня просто паранойя.

Войлз бросил многозначительный взгляд на Льюиса. Паранойя, мания преследования, дебильность, маразм… Директору еще много чего приходило на ум.

Президент продолжал, задумчиво глядя в окно:

— Я просто становлюсь нервным, когда вокруг разгуливают убийцы и рвутся бомбы. И меня можно понять. Президентов не убивали уже больше тридцати лет.

— О, я думаю, вы в безопасности, — сказал Войлз, забавляясь про себя. — Секретные службы держат обстановку под контролем.

— Здорово. Тогда почему я чувствую себя, как будто нахожусь в Бейруте? — пробормотал он в окно.

Коул почувствовал неловкость момента и взял со стола докладную записку. Держа ее в руках, он заговорил, обращаясь к Войлзу, совсем как профессор, читающий лекцию:

— Это краткий список кандидатов в Верховный суд. Здесь восемь фамилий с биографиями каждого. Документ подготовлен министерством юстиции. Мы начали со списка из двадцати имен, затем президент, генеральный прокурор Хортон и я сократили его до восьми. Никто из них даже не подозревает, что рассматривается в качестве кандидата.

Войлз все еще смотрел куда-то в сторону. Президент медленно вернулся к своему столу и взял свой экземпляр записки. Коул продолжал:

— Некоторые из этих кандидатур весьма спорные, и, если в конечном итоге они будут выдвинуты для назначения, нам придется выдержать небольшую войну, чтобы утвердить их в сенате. Нам бы не хотелось начинать ее сейчас, поэтому все должно держаться в секрете.