Рекс Стаут - Ниро Вульф и умолкнувший оратор (сборник) Страница 20

– Не буду говорить, чье пальто и чей шарф, и, по-моему, их владельцам тоже надо держать язык за зубами. Если газетчики что-нибудь пронюхают…

– Ну уж нет! – вскинулся Элджер Кэйтс. – И вас, и Ниро Вульфа, и Национальную ассоциацию промышленников это бы, конечно, устроило, но мне вы рот не заткнете! Пальто мое, а шарф я никогда и в глаза не видел. Возможно…

– Кэйтс, довольно! – прикрикнул на него Соломон Декстер.

– Таким образом, – как ни в чем не бывало продолжал Кремер, – шарф обнаружен в пальто мистера Кэйтса, но он утверждает, что раньше никогда его не видел. Это…

– Шарф мой, – сказал Уинтергоф. – Он был украден у меня здесь, в пятницу вечером, и с тех пор я его не видел. Поскольку вы позволили Кэйтсу недостойный выпад в адрес Ассоциации промышленников, я…

– Хватит! – стукнул по столу Кремер. – Можете ссориться в другом месте. Я же хочу повторить то, что уже говорил тут несколько часов назад: один из вас убил мисс Гантер. Теперь это бесспорный факт. Мы могли бы сейчас задержать вас, но что толку? Люди вы богатые и тут же добьетесь освобождения под залог. Именно поэтому я вынужден вас отпустить, в том числе и пока неизвестного мне убийцу. Но мы его все равно найдем. Не исключено, что нам потребуется навестить вас или вызвать в любое время суток. Без нашего разрешения вы не имеете права уезжать из города ни на час. По всей вероятности, мы будем держать вас под наблюдением, и тут вам не помогут никакие протесты.

Кремер обвел взглядом присутствующих и продолжал:

– Сейчас полицейские машины развезут вас по домам, а пока выслушайте на прощание еще несколько слов. Я прекрасно понимаю, что все это крайне неприятно вам, но ничего не поделаешь, придется потерпеть, пока мы не найдем убийцу. Если кто-нибудь располагает ценными для следствия сведениями, худшее, что он или она может придумать, – это утаить их от нас. Я настоятельно рекомендую этому человеку задержаться и передать сведения нам. Кроме меня, тут находятся и начальник полиции, и прокурор, и вы можете переговорить с любым из нас.

Никто из присутствующих не ухватился за любезное предложение Кремера, и вскоре все разъехались.

– Будут указания на утро, сэр? – спросил я Вульфа.

– Да, будут! – рявкнул он. – Оставить меня в покое…

Глава 23

Начиная с этой ночи мне стало казаться, что меня не посвящают в ход расследования. Позже, правда, выяснилось, что это не совсем так, однако кое-какие основания для сомнений у меня были.

Во вторник утром Вульф заявил, что теперь я должен буду передавать ему пакеты от Бэскома, не вскрывая их. Дил Бэском был руководителем детективного агентства.

– Его отчеты? Значит, расследование расширяется?

– Да, – поморщившись, ответил Вульф. – Уже работают двадцать человек. Может, хоть один из них что-нибудь раздобудет.

– Не перебраться ли мне на жительство куда-нибудь в гостиницу? – спросил я. – Чтобы ненароком не услышать что-либо такое, чего мне не положено слышать.

Вульф не потрудился ответить. Когда это возможно, он старается не нервничать перед едой.

Несколько позже выяснилось, что, по мнению Вульфа, я еще могу на что-то сгодиться. В шесть вечера он появился в кабинете, позвонил, чтобы ему принесли пива, посидел молча минут пятнадцать и вдруг изрек:

– Арчи!

Его обращение застало меня как раз в тот момент, когда я раскрыл рот, собираясь зевнуть.

– А-а-а, – протянул я.

– Ты уже порядочно работаешь у меня, – хмурясь, заявил Вульф.

– Ага. Прикажете подать заявление об уходе по собственному желанию?

– Я изучил тебя, вероятно, значительно лучше, чем ты думаешь, – пропуская мои слова мимо ушей, продолжал Вульф. – Ты наделен острой наблюдательностью, не дурак, не трус, тебя невозможно подбить на измену, поскольку ты слишком высокого мнения о собственной персоне.

– Я просто душка! Вы должны прибавить мне жалованье – цены на все растут, и…

– У тебя тут и еда, и крыша над головой, но по молодости и тщеславию ты тратишь кучу денег на наряды. – Он погрозил мне пальцем. – Но обо всем этом мы поговорим в следующий раз. А сейчас я хочу сказать другое. Я имею в виду одно из твоих качеств, которого не понимаю, но которое тебе безусловно присуще. Это твое качество почему-то заставляет молодых женщин охотно проводить время в твоем обществе.

– Так я же употребляю одеколон «Холостяк на вечер»! – Я с подозрением взглянул на Вульфа. – Послушайте, вы явно к чему-то клоните! Может, хватит? Говорите прямо.

– Прямо так прямо. Скажи, сумеешь ты быстренько улестить мисс Бун?

Я ошалело уставился на Вульфа.

– Ай-ай-ай! – приходя в себя, с укоризной воскликнул я. – Вот уж не ожидал, что вы способны держать в голове такие постыдные замыслы! Улестить мисс Бун! Каково, а? Нет уж, если вы допускаете подобные мысли – улещивайте ее сами.

– О чем ты? – ледяным тоном осведомился Вульф. – Я же говорю о необходимости заручиться ее доверием, чтобы облегчить нам дальнейшее расследование.

– Но это еще хуже! – вскипел я. – Давайте попробуем смягчить формулировки. Вы хотите, чтобы я втерся в доверие к мисс Бун и добился от нее признания, что она отправила на тот свет своего дядюшку и мисс Гантер? Нет уж, благодарствую!

– Чушь! Тебе прекрасно известно, чего я хочу.

– На всякий случай все же разъясните.

– Мне нужны следующие сведения: поддерживала ли она личный, деловой или какой-нибудь другой контакт с кем-либо из Ассоциации промышленников, особенно с теми, кто был вчера вечером. То же самое в отношении ее тетки, миссис Бун. Необходимо установить, насколько были близки между собой мисс Бун и мисс Гантер, что они думали друг о друге, часто ли встречались на прошлой неделе. Для начала достаточно. Если обстановка позволит, можешь перейти к конкретному делу. Кстати, почему бы тебе не позвонить ей сейчас же?

– Ну, ничего плохого я в этом пока не вижу, если не вдаваться в определение того, что вы имеете в виду под «конкретным делом», поскольку это выражение допускает самое широкое толкование… Между прочим, вы действительно думаете, что преступник – один из этих фруктов из Ассоциации промышленников?

– А почему бы и нет?

– Но это же слишком очевидно! Каждый из этих типов должен понимать, что подозрение падет прежде всего на кого-то из них.

– Чепуха! Ничто само по себе не очевидно. Очевидность – дело сугубо субъективное. Очевидности всегда можно избежать, противопоставляя ей тонкость ума… Ты знаешь номер телефона мисс Бун?

Я набрал коммутатор гостиницы «Уолдорф» и попросил соединить меня с мисс Бун. Ответил мужской голос. Я назвал себя и попросил к телефону мисс Бун. Мне показалось, что она медлила больше, чем следовало бы.

– Нина Бун слушает. Вы Арчи Гудвин? Я не ошибаюсь?

– Так точно. Спасибо, что ответили на мой звонок.

– Что вы, пожалуйста! Вы хотели что-нибудь…

– Разумеется. Но речь пойдет не обо мне. Я звоню вам вовсе не потому, что чего-то хочу, или хотел, или мог бы хотеть. Я звоню по поручению одного человека, который действительно чего-то хочет, но он, по моему глубокому убеждению, самый натуральный псих. Вы понимаете мое положение? Сам-то я не решился бы позвонить вам, назвать себя, сказать, что я сию минуту взял из банка некоторую сумму и хочу спросить, как вы относитесь к предложению пообедать вдвоем в бразильском ресторанчике на Пятьдесят второй улице. А если я не могу на это решиться, то какое значение имеет для вас, чего я хочу?.. Я не отрываю вас от какого-нибудь важного занятия?

– Нет… У меня есть несколько свободных минут. Так что же нужно вашему «одному человеку»?

– Всему свой черед. А пока скажу: здравствуйте, говорит Арчи Гудвин, и в данную минуту он, по поручению Национальной ассоциации промышленников, сует свой нос во всякие разные дела. Мне бы хотелось истратить часть полученных от ассоциации денег и пообедать с вами вдвоем в бразильском ресторане на Пятьдесят второй улице. Причем заранее ставлю в известность, что это будет сугубо деловая встреча с человеком, которому нельзя доверять… Ваши свободные минуты уже истекли?

– А вы, кажется, действительно опасный человек… Послушайте, а может, ваш таинственный Некто только того и хочет, чтобы вы своим игривым тоном уговорили меня пообедать с вами?

– Что вы! Затею с обедом придумал я сам, как только услышал ваш голос, пусть и по телефону. Что же касается моего Некто… Ну, вы же должны понимать, что в процессе этого расследования мне приходится общаться с различными людьми, а не только с Ниро Вульфом, который… ну, в общем, таков уж он есть. Так вот, я вынужден общаться и кое с кем из полиции, и из ФБР, и из прокуратуры. Что бы вы, например, сказали, если бы узнали, что один из них поручил мне позвонить вам и спросить, где Эд Эрскин?