Тони Рейнольдс - Потерянные рассказы о Шерлоке Холмсе Страница 4

Время от времени к нам приходил полисмен с очередным сообщением от Лестрейда. Спустя день после побега гигантская крыса стала кошмаром Ист-Энда. Матери запирали своих детей, да и сами рисковали выйти на улицу лишь днем, и то ненадолго. Самые закоренелые пьяницы долго колебались, прежде чем присоединиться к веселой компании в кабачке. То и дело обнаруживались трупы выпотрошенных и наполовину съеденных собак и кошек. К счастью, крыса явно предпочитала мелкую добычу крупной и чаще питалась падалью, нежели убивала. Несколько раз с ней сталкивались обитатели предпортовых районов. Она выскакивала из мусорных куч, какие нередки на здешних улицах, и быстро скрывалась в темноте. Когда нам становилось известно о таких встречах, Холмс наносил на карту красную точку и писал рядом с ней дату и время.

— Заметьте, Уотсон, зверя поймать легче, чем человека. Конечно, у этого животного есть свои преимущества: оно проворнее и с легкостью укрывается в туннелях, куда мы не сможем или не отважимся сунуться следом за ним. Зато зверь не обладает способностью мыслить и уступает человеку хитростью. Он думает лишь о том, как отыскать удобное логово, еду и пару. Это существо верно своим повадкам, зная которые мы можем легко его поймать. Мой план готов. Теперь мы вычислим, где находится гнездо крысы. Это всего лишь вопрос времени.

И уже на следующий день, проанализировав очередной поток сообщений о ночных похождениях крысы, Холмс издал торжествующий возглас:

— Готово, Уотсон! Она скрывается здесь, в этой трубе, поджидая наступления темноты. — Концом линейки он ткнул в синюю линию на карте. — Это труба, по которой сточные воды направляются из Лаймхауса в Темзу. Из схемы передвижений крысы ясно, что она бродила по этому району в поисках под ходящего логова, а сейчас нашла идеальное убежище, сухое и укромное место с выходом на улицу, где можно промышлять. А теперь, Уотсон, я должен вас оста вить на несколько часов. Мы снова встретимся сего дня вечером, и я рассчитываю на вас и ваш армейский револьвер!

Наступление сумерек застало нас на Дэнджерфилд-стрит, в Лаймхаусе. Холмс подвел меня к широкому люку у обочины улицы, откуда тянуло сквозняком и исходило зловоние.

— Думаю, именно отсюда, Уотсон, крыса отправится на охоту. Правда, существуют две другие возможности, и не исключено, что мы напрасно будем сторожить ее сегодня. Однако давайте попытаемся!

Он запустил руку в холщовую сумку, которую принес с собой, и вытащил пригоршню зерен.

— Мы разбросаем немного приманки с небольшими интервалами в надежде, что это направит зверя куда нам нужно. Мы используем тот же принцип, что и рыболовы с их донной приманкой: еды достаточно, чтобы вызвать аппетит, но маловато, чтобы насытиться.

Сделав несколько шагов по направлению к входу в глухой переулок, он насыпал еще одну маленькую горку зерен.

— Мы сделали все, что могли, Уотсон, а теперь займем наблюдательный пост, который я подготовил, — заявил он.

Еще немного пройдя по переулку, он постучал в дверь. Вскоре она открылась, обдав нас запахом прелой рогожи и известкового раствора. Холмс поблагодарил отворившего нам старика и начал подниматься по узкой лестнице. Достигнув верхней площадки, мы вошли в маленькую комнату. Из окна ее был виден только что покинутый нами переулок.

— Мы будем ждать здесь, — сказал мой друг. — Я заступлю в дозор первым, а вы потом меня смените. Мы будем наблюдать вон за тем сараем. В нем я оставил полуразложившегося барашка, которого приобрел у Смитфилда — увы, не без трудностей. Как вы видите, дверь приоткрыта. Я сменил петли на особые, так что теперь дверь захлопывается сама собой под тяжестью собственного веса. Черная нитка, привязанная к туше, держит дверь открытой. Если нитка порвется, дверь захлопнется. Но не стоит рассчитывать на то, что ловушка надолго удержит крысу. Зверь такой силы, несомненно, быстро сломает или прогрызет непрочную преграду.

Холмс умолк и занял свой пост у окна. Через час, когда он почувствовал, что его внимание ослабевает, мы поменялись местами. Около одиннадцати, после того как я в четвертый раз заступил на дежурство, мне показалось, будто кто-то крадется во мраке. Я пригляделся, но ничего не увидел, а затем вдруг услышал, как захлопнулась дверь сарая. И сразу же раздался звук удара, что-то тяжелое бросилось на дверь, громко и яростно заскребли дерево длинные когти.

— Бежим, Уотсон! — крикнул мой друг.

Мы сбежали по лестнице, выскочили за дверь и со всех ног помчались по переулку к сараю. Там я, к своему ужасу, обнаружил, что одна из досок двери уже поддается под непрерывными ударами.

— Возьмите это! — заорал Холмс, в руках которого оказалась рыболовная сеть, и бросил мне один конец. Я едва успел его схватить, когда мой друг положил руку на задвижку и закричал: — Теперь держитесь!

Как только тусклый ночной свет проник внутрь сарая, я услышал цокот когтей — животное ринулось на улицу. Оно с такой силой врезалось в сеть, что я свалился с ног. Однако сеть я не выпустил, а изо всех сил вцепился в нее и тянул к себе. Холмс обежал вокруг крысы, крепко опутывая ее сетью.

— Попалась! — ликовал мой друг. — Я как никогда у вас в долгу за бесценную помощь. Какой уникальный, какой превосходный экземпляр!

Он с восторгом смотрел на крысу, которая не могла высвободиться, но тем не менее все еще яростно боролась. В свою очередь я не отрывал от нее глаз, преисполненный ужаса. Эта темно-серая зверюга действительно достигала четырех футов в длину. Ее взгляд встретился с моим, и, пожалуй, я никогда не видел, чтобы чьи-то глаза выражали столько бессмысленной ярости. Большие желтые резцы были обнажены, длинные когти высовывались сквозь сеть в бессильном стремлении добраться до нас.

— Еще одно, последнее усилие, Уотсон, и мы сможем отдохнуть, — пообещал Холмс. Он завернул в сарай и сразу же возвратился с большой и прочной клеткой. — Мне ее сегодня сколотил местный плотник, — пояснил он. — Что хорошо в Ист-Энде, мастера всегда под рукой. На Бейкер-стрит мне потребовалось бы гораздо больше времени, чтобы все организовать.

Следуя его указаниям, я взялся за свободный конец сети с одной стороны, он ухватил его с другой. Подняв сеть, мы посадили крысу в клетку. Я, признаться, испытал немалое облегчение, когда увидел, как Холмс надежно ее запирает.

— Если вы посторожите, — обратился ко мне мой друг, пребывавший в прекрасном расположении духа, — я дойду до возчика, вывеску которого заметил за пару кварталов отсюда. Правда, сейчас почти полночь, но несколько соверенов, конечно, возместят ему прерванный сон.

Полчаса спустя Холмс вернулся в двуколке. К этому времени зверь затих. Я нашел большой кусок мешковины и накрыл клетку. Чем меньше народу увидит крысу, тем лучше, рассудил я. Мы с Холмсом подняли клетку и поместили в двуколку, затем заняли места рядом с возницей.

— В Королевские доки, дружище! — объявил Холмс, когда возница щелкнул кнутом.

— В доки? — прошипел я Холмсу. — Но мы, конечно же, должны отвезти это животное инспектору Лестрейду!

— У вас нет никакого уважения к собственности, Уотсон? — сардонически осведомился мой друг. — Этот зверь по праву принадлежит мистеру Ли, и наш долг — вернуть его владельцу.

Я больше не сказал ни слова, и не прошло и часа, как мы снова оказались у причала, где стояла «Матильда Бригс». Мы сняли клетку, Холмс заплатил вознице, и тот, поблагодарив нас, отправился домой досыпать.

Когда мы двинулись к сходням, на палубе появилась зловещая фигура мистера Ли. Я усомнился, спит ли он когда-нибудь. Китаец молча поклонился нам.

— Очень доброе для вас утро, мистер Ли! — сердечно приветствовал его Холмс, стоявший на причале. — Счастлив сообщить вам, что мы нашли вашу крысу и она сейчас отдыхает в этой клетке.

Услышав это, Ли прошествовал по сходням, держась с истинно восточным достоинством, и подошел к клетке. Он приподнял уголок мешковины и долго смотрел на зверя. Немного постояв так, он снова втянул руки в рукава, затем низко поклонился. Вся его поза выражала недоверие.

— Я очень благодарен вам, джентльмены, — сказал он, впервые за всю ночь обратившись к нам. — Крыса очень ценная для меня. Может быть, вы окажете мне честь, приняв маленький подарок?

— Большое вам спасибо, мистер Ли, но мы не сможем его принять. Мы просто исполнили свой долг перед обществом. Кроме того, охота оказалась очень захватывающей! До свидания, сэр! Пойдемте, Уотсон. Мы пошли прочь, и, оглянувшись, я увидел, что мистер Ли неподвижно стоит у клетки, глядя нам вслед.

Когда мы возвращались на Бейкер-стрит в кэбе, я рискнул заговорить с Холмсом:

— Несомненно, Британский музей купит крысу, но, по-моему, цирк заплатил бы больше.

— Вы, конечно же, не поверили этой басне, Уотсон? Отдел естественной истории Британского музея, вне всякого сомнения, заинтересовался бы крысой, но они предпочитают не живые экземпляры, а чучела. Цирк и впрямь был бы лучшим вариантом, но мистер Ли вряд ли знаком с нашими английскими учреждениями. Нет, когда мистер Ли взялся доставить крысу живой на наши берега, он пустился в это хлопотное и опасное предприятие в надежде на крупную прибыль. Капитан Блейк был явно посвящен в его план и тоже рассчитывал, что ему хорошо заплатят. За всем этим, Уотсон, стоит какая-то личность, пожелавшая, чтобы крысу доставили ей живой, причем тайно, и способная за это щедро заплатить.