Тони Рейнольдс - Потерянные рассказы о Шерлоке Холмсе Страница 5

Когда мы возвращались на Бейкер-стрит в кэбе, я рискнул заговорить с Холмсом:

— Несомненно, Британский музей купит крысу, но, по-моему, цирк заплатил бы больше.

— Вы, конечно же, не поверили этой басне, Уотсон? Отдел естественной истории Британского музея, вне всякого сомнения, заинтересовался бы крысой, но они предпочитают не живые экземпляры, а чучела. Цирк и впрямь был бы лучшим вариантом, но мистер Ли вряд ли знаком с нашими английскими учреждениями. Нет, когда мистер Ли взялся доставить крысу живой на наши берега, он пустился в это хлопотное и опасное предприятие в надежде на крупную прибыль. Капитан Блейк был явно посвящен в его план и тоже рассчитывал, что ему хорошо заплатят. За всем этим, Уотсон, стоит какая-то личность, пожелавшая, чтобы крысу доставили ей живой, причем тайно, и способная за это щедро заплатить.

— Боже правый! Так за этим скрывается какой-то мерзкий преступный заговор?

— Не исключено. Правда, кое-какие детали указывают на иные возможности. Завтра ночью мы наверняка все узнаем.

— Вы считаете, что Ли не побоится действовать так быстро?

— А с какой стати ему медлить? Как мы видели, крыса — опасный зверь. К тому же Ли боится, как бы Лестрейд не предъявил ему обвинение в том, что он позволил крысе сбежать. В его интересах как можно скорее получить свои деньги и убраться из нашей страны.

Итак, следующим вечером мы снова оказались в Королевских доках. На этот раз мы выбрали себе место за поворотом дороги, ведущей к причалу. Оттуда мы могли следить за «Матильдой Бригс», и нас не видно было с клипера. В тот день мы спали до полудня, так что чувствовали себя бодрыми и отдохнувшими.

В восемь часов к судну подкатил наемный экипаж. Мы наблюдали, как возница и несколько матросов сначала выгрузили клетку с гигантской крысой, затем вернулись и покатили вниз по сходням первую большую бочку.

— Бог ты мой, Холмс, — вырвалось у меня, — а я-то совсем забыл о бочках! Что в них такое, как вы думаете?

— Урановая смолка, Уотсон, — ответил мой друг. — Она также известна как уранинит. Когда мы были на борту судна, мне удалось взять образец из одной бочки, у которой отошла клепка.

— Уранинит? А для чего его применяют?

— Из него можно извлечь некоторые вещества, но, насколько мне известно, он не обладает никакими уникальными свойствами. Будем надеяться, что, раздобыв побольше сведений, мы проясним дело.

Моряки работали быстро и споро, и вскоре весь груз перекочевал в экипаж. Мистер Ли уселся рядом с возницей, и они отбыли.

— Мы последуем за ними пешком, — сказал Холмс. — Они тащатся с такой черепашьей скоростью, что погоня на кэбе была бы замечена.

Преследование выдалось долгим и утомительным. Экипаж все время двигался в западном направлении и примерно через три часа прибыл на Оксфорд-стрит. Оттуда он повернул на Кэвендиш-сквер, затем на Харли-стрит. Проехав немного по этой оживленной улице, он остановился перед импозантным домом.

— Тут уж вам карты в руки, доктор[2], — сказал мой друг. — Чей это дом?

— Думаю, доктора Трелони, — ответил я. — Я несколько раз слушал его лекции. Его специализация — наука о питании. Он пользуется большой популярностью у знатных особ — консультирует их относительно диеты, когда им нездоровится. А еще он уделяет много времени Вестминстерской детской больнице, где бесплатно лечит больных детей.

— Достойный человек, — заметил Холмс. — Давайте немного подождем.

Ли позвонил в колокольчик, и дверь открыл хорошо сложенный человек. Я узнал в нем доктора Трелони. Втроем мужчины разгрузили экипаж. После того как очередной груз вносили в дом, следовала долгая пауза — вероятно, его приходилось тащить далеко. Наконец работа была закончена, и возница вернулся на козлы. Ли низко поклонился доктору и занял свое место рядом с кучером. Трелони на прощание помахал китайцу и вошел в дом.

— Что мы теперь будем делать, Холмс? — спросил я, когда наемный экипаж скрылся из виду.

— Мы спросим доброго доктора, — ответил мой друг. — Почему бы и нет? Ведь он не совершил никакого преступления.

С этими словами он подошел к двери и позвонил в колокольчик. Вскоре на пороге появился Трелони, на лице которого было написано подозрение.

— Добрый вечер, господа, — обратился он к нам. — Вы, конечно, знаете, что сейчас почти полночь? Я не сомневаюсь, что у вас ко мне срочное дело.

— Честно говоря, нет, — признался Холмс. — Однако именно благодаря нашим усилиям был вновь пойман огромный грызун, которого вам доставили, и мы испытываем естественное, пусть и нескромное, любопытство относительно его дальнейшей судьбы.

— А как вас зовут, сэр?

— Шерлок Холмс.

— Я о вас слышал, мистер Холмс. Должен сказать, что считаю вашу деятельность ненужной, поскольку у нас уже более полувека существует компетентная полиция. Однако в данном случае я благодарен вам за вмешательство. Я следил за развитием событий по газетам, опасаясь, что крысу убьют или что она навсегда исчезнет. Это значительно затормозило бы мои исследования. Пожалуйста, заходите.

— А теперь, джентльмены, — продолжил он, когда все мы уже стояли в холле, — у меня нет особых возражений против того, чтобы удовлетворить ваше любопытство. Ведь я в любом случае намерен подарить миру плоды моих исследований, когда они будут завершены. Однако я рассчитываю на ваше молчание. Мои исследования произведут революцию в обществе, и я боюсь преждевременного переворота, который может случиться при одном лишь намеке на них.

— Для человека моей профессии, детектива-консультанта, сохранение тайны является непременным условием, — заверил его Холмс. — Вы можете спокойно доверить мне ваши секреты.

— И мне, конечно, тоже, — добавил я.

— Очень хорошо, господа. Прошу вас следовать за мной.

Трелони привел нас на четвертый этаж к тяжелой двери, запертой на два замка: один располагался высоко, на уровне его подбородка, второй — совсем низко. За дверью скрывалась большая комната, оборудованная как лаборатория. На первый взгляд все здесь было обычным: клетки для подопытных животных у одной из стен; полки для химикатов и реактивов; полный набор стеклянных колб и пробирок на рабочем столе. Словом, все как в лаборатории любой из наших больших больниц, при которых обучают студентов. Клетка с гигантской крысой стояла на полу. Когда мы вошли, крыса уставилась на нас, оскалившись с явной угрозой. Возможно, я склонен фантазировать, но мне подумалось, что она узнала тех, кто лишил ее свободы.

Единственной необычной вещью была большая гипсовая модель на столе в центре комнаты — я сразу узнал Суматру. Модель была раскрашена синей, зеленой и коричневой краской, чтобы обозначить характер местности, и утыкана множеством тонких деревянных прутиков.

— Могу я попросить вас сначала взглянуть на эти образцы? — спросил Трелони, указывая на витрину на стене.

Посмотрев на нее, я застыл в изумлении. Никогда прежде я не видел такой коллекции образцов гипертрофии. Всего-то четыре короткие полки, но какое разнообразие организмов — широко известных и при всем том поражающих большими размерами. Вот, например, гигантская улитка длиной девять дюймов, помещенная в банку с формальдегидом. Несколько листьев в рамках принадлежали неизвестным мне тропическим растениям, но я узнал знакомые очертания дубового листа — правда, он был длиной почти в фут. Присутствовал тут и череп гигантской обезьяны, а также ананас, которого хватило бы для всех гостей на банкете у лорд-мэра. А еще засушенный навозный жук величиной с кошку. Имелись здесь и другие экспонаты, и всех их объединяли поразительные размеры.

— Все, что вы видите здесь, джентльмены, — продолжил Трелони после того, как мы вдоволь насмотрелись на его коллекцию, — собрано в определенной области острова Суматра моим агентом мистером Ли. Он держит аптеку в Пенанге. Много лет назад я вступил с ним в переписку. Мне потребовалась его помощь для приобретения одного редкого растения, которое возбуждает аппетит. Однажды он прислал мне образец этого растения, в десять раз больше обычного. Мистер Ли пояснил, что во время путешествия в глубь острова с целью пополнить запасы наткнулся на местность, где, к его изумлению, многие представители флоры и фауны разрастаются до гигантских размеров. Я предложил хорошо заплатить за новые образцы, и хотя в те места очень трудно проникнуть, ему удавалось в течение ряда лет присылать мне экземпляры, которые вы видите здесь, а также подробнейшие отчеты.

Как вы заметили, здесь представлен весь естественный мир: растения, насекомые, пресмыкающиеся, млекопитающие и даже человек. Отсюда я делаю вывод, что гигантский размер не унаследованное свойство. Скорее, рост стимулируется какой-то особенностью окружающей среды.