Марджори Эллингем - Загадка Мистери Майл Страница 5

Отец теперешнего сквайра Джайлса Паджета оставил сыну и дочери дом, землю и немного денег, чтобы все это поддерживать. Двадцать или тридцать селян тоже рассчитывали на их помощь.

Мэйнор Хауз, почти невидимый из-за плотного кольца вязов, окружавших дом, освещался только одной лампой, свет которой был виден за большими окнами. Это было длинное, низкое здание с остроконечной крышей, построенное, вероятно, около 1500 года и содержащееся в хорошем состоянии.

В библиотеке у камина сквайр Джайлс Паджет и его сестра Бидди беседовали со священником.

Двадцатитрехлетние Джайлс и Бидди были близнецами. Когда они сидели вместе, то выглядели еще более молодыми на фоне комнаты, обставленной старинной мебелью из темного дуба.

Джайлс был светловолосый Юноша крепкого сложения с квадратным, не очень красивым лицом, но с очаровательной улыбкой.

Бидди, необычайно изящная для деревенской девушки, высокая, как брат, с мальчишеской фигурой, обладала более практическим взглядом на жизнь, чем кто-либо из семьи Паджетов в течение столетий.

Их посетитель, Преподобный Свизин Каш, священник Мистери Майл, смотрел на них с улыбкой. Он был уже старым человеком с крючковатым носом и глубоко посаженными черными глазами, окруженными сетью морщинок. Когда его длинные шелковистые волосы спускались на воротничок, Бидди подстригала их. Одет он был в старый костюм с заплатами на коленях и локтях. Белоснежный воротничок — единственная уступка общественному мнению, которую он делал в своей одежде. Его гордостью было большое кольцо-печатка с гелиотропом, которое тускло сияло на его пальце. Вот уже почти пятьдесят лет он крестил, венчал и хоронил людей в округе. Деревня была консервативной, если не сказать — средневековой, по своим религиозным взглядам, и старая библия в маленькой церквушке поздне-норманского стиля, была единственной книгой законов, которую здесь признавали.

Предметом обсуждения у камина в библиотеке была бумага, которую Джайлс Паджет держал в руке.

— Свизин может взглянуть на телеграмму, — сказала Бидди, называя священника домашним именем, — первую в Мистери Майл с того времени, когда Джайлс выиграл забег. Я не знаю, как Алберт собирается попасть сюда, Джайлс! Водители такси не любят ездить сюда ночью.

Священник взял телеграмму и прочитал ее вслух, держа у огня:

«СЛУШАЙТЕ РЕБЯТКИ ДЯДЯ БЕРЕТ ДОМ ВНАЕМ ТОЧКА ЗВОНИТЕ В КОЛОКОЛА ТОЧКА ЦВЕТОВ НЕ ПРИСЫЛАТЬ ТОЧКА ПРИБЫВАЮ В ДЕВЯТЬ ТРИДЦАТЬ ТОЧКА БУДУ ЖДАТЬ ЕДЫ И ВИНА ТОЧКА ВАША ЕВА БУС».

— Если я хоть немного знаю Алберта, — сказал священник, — он прибудет на помеле.

Бидди вздохнула.

— Подумайте только, он сдал дом! — сказала она. — Я никогда не думала, что он воспримет нас всерьез. Я надеюсь, мы получим хоть что-то за это. У третьей дочери Кадди в сентябре будет ребенок. Нужен подарок. Эти древние обычаи порой так тяжелы для бюджета…

— Бог милостив, — сказал священник, — я очень верю в Алберта.

Бидди хихикнула.

— Сант Свизин, — сказала она, — у Алберта подозрительный характер, и он не подходит для церкви.

Старик улыбнулся ей, и его маленькие черные глазки засияли в свете огня.

— Дочь моя, — сказал он, — и от дьявола исходит добро. Почему бы нам не посидеть в тени лаврового дерева, пока оно цветет. Наш друг Алберт — истинный сын церкви. Во времена Ришелье он несомненно был бы кардиналом. Его приятели не одни только преступники. Посмотрите на нас, например.

— О нет, — сказал Джайлс, — он не мошенник. Не совсем, я имею в виду, — добавил он, немного подумав.

— И он также не сыщик, — сказала Бидди. — В действительности, он разновидность Универсальной Тетушки, не так ли? О, я люблю Алберта! Джайлс ухмыльнулся.

— Я знаю, что любишь, — сказал он. — Она приготовила для него угощение в соседней комнате, Сант Свизин. Думаю, она запрет нас в доме и убежит с ним.

Бидди рассмеялась, а затем внимательно посмотрела на них своими карими глазами.

— Я не могу, он несерьезно относится к женщинам, — она вздохнула.

— Он вообще несерьезен, — сказал Джайлс. — Я не рассказывал вам, Сант Свизин, что когда я в последний раз видел его, мы встретили пятерых его знакомых, включая виконтессу и двух епископов? Они остановились и приветствовали его как старого друга. И каждый из них назвал его… другим именем.

— Эдлпейт будет рад видеть его, — сказала Бидди, поглаживая каштановую голову собаки, которая положила морду ей на колени. Услышав свое имя, собака посмотрела на нее с чувством собственного достоинства и завиляла обрубленным хвостом.

Джайлс повернулся к священнику.

— Алберт говорил, что когда-то он пытался натренировать Эдлпейта на задержание преступников, но оставил эту затею и привез его к нам. Он сказал, что плоть собаки хотела, но разум не желал. Я этого никогда не забуду, — продолжал он, затягиваясь трубкой. — Когда мы были в Кэмбридже, я слышал, как Алберт, возвратившись после полуночи, объяснял швейцару, что он оборотень, который совершал свою ночную прогулку и неожиданно вернулся в свою обычную форму.

Звук автомобильного сигнала прервал его.

— Вот и он! — Бидди вскочила и выбежала, чтобы самой открыть дверь. Мужчины последовали за ней.

Вглядываясь в темноту, они разглядели очертания двухместной машины, из которой вышел Алберт. Он приветственно поднял руку и в следующее мгновение уже стоял на ступенях.

— Ну-ну, малыши, как выросли! Кажется, только вчера, Сант Свизин, вы баюкали этих младенцев-прихожан на своих коленях.

Когда он сел за стол в столовой, они столпились вокруг него как дети. Эдлпейт, поняв, кто приехал, бился в истерике в зале, пока не присоединился к ним.

Никто не упоминал о деле, Кэмпион болтал обо всем на свете, пока они не расселись у камина в библиотеке.

Кэмпион сидел между Джайлсом и Бидди. Огонь отражался в его очках, скрывая глаза. Джайлс откинулся на стуле, попыхивая трубкой. Девушка сидела рядом с гостем, поглаживая собаку, а старый священник напоминал гравюру Рембрандта, когда пламя камина высвечивало его лицо.

— Итак, насчет нашего дела, — сказал Кэмпион. — У меня кое-что для вас есть, ребятки, — его тон был необычайно серьезен. — Я знаю, о чем вы сейчас думаете, — сказал он. — Вы интересуетесь, откуда дует ветер. Поясню. Так случилось, что мне понадобился дом в деревне в отдаленном месте, для работы, которой я сейчас занимаюсь. Увидев ваше объявление о сдаче дома внаем, я подумал, что мы вместе очень хорошо поработаем. Джайлс, старина, я хочу, чтобы ты помог мне. Бидди, не можешь ли ты уехать, моя дорогая, и провести с тетушкой или еще с кем-нибудь примерно недельки две?

Девушка с удивлением посмотрела на него.

— Ты серьезно? Он кивнул.

— Серьезнее, чем когда-либо.

Бидди откинулась на стуле.

— Тебе придется все хорошенько объяснить. Кэмпион торжественно взял руку Бидди.

— Женщина, это мужская работа! Тебе лучше держать свой курносый носик подальше от этого. Совершенно серьезно, — продолжал он, — это не то, чем ты должна заниматься, моя дорогая.

— Предположим, что ты не болтаешь вздор, — сказал Джайлс, — тогда давай, излагай факты. Ты настолько серьезен, что это уже интересно.

Кэмпион поднялся на ноги и начал ходить по комнате взад-вперед, его шаги гулко звучали на дубовом полу.

— Теперь, когда я здесь, — сказал он вдруг, — я вижу вас, дорогие мои птички, в родимом гнезде, у меня приступ искренности. Мне не следовало бы делать этого, но, видимо, будет лучше, если я вам все разъясню.

Все уставились на него.

— Послушайте, — продолжал он, снова усаживаясь в кресло, — я расскажу вам. Вы читаете газеты, не так ли? Хорошо! Вы слышали о судье Лобетте?

— Судье, которого пытаются убить? — спросил Джайлс.

— Да.

— Помните, я показывал вам сегодня утром, Сант Свизин? Ты занимаешься этим делом, Алберт?

Тот мрачно кивнул.

— Я в нем увяз по горло. Вы примерно знаете содержание дела, не так ли? Старый Лобетт потревожил осиное гнездо в Америке, и совершенно ясно, что «осы» последовали за ним сюда. Думаю, что они не собираются убивать его, а только стараются напугать до смерти. Но судья — крепкий орешек. Я работаю на его сына — Марлоу Лобетта, — очень достойный молодой человек, он всем вам понравится, Джайлс, — он сделал паузу. — Вы все поняли? — они кивнули, и он продолжал: — Старик не терпит полиции. Наша основная трудность — он сам. Но совершенно случайно я столкнулся с одной чертой его характера, которая может быть нам очень полезна. Старикан любит фольклор и все, связанное с древними английскими обрядами. Марлоу представил ему меня как гида по сельской Англии. Сказал, что познакомился со мной на борту корабля, когда они плыли из Америки. Итак, я снял для него этот дом. Его владелец носит титул лорда Мэйнора, не так ли?