Эллери Квин - Санаторий смерти Страница 51

Эллери и инспектор удивленно переглянулись. У них, казалось, возник один и тот же вопрос.

— Три… — удивленно повторил Старик.

— Вот-вот… Что, разве это не нонсенс? — взволнованно сказал Эллери и принялся протирать очки.

— Господи! А где же тогда еще два? — обескураженно проговорил Квин.

Эллери ничего не ответил.

Квин нетерпеливо повернулся к Велье.

— Что тебе еще удалось разузнать, Томас?

— Больше ничего. Разве что еще одно: Фильд, кажется, был просто помешан на своем гардеробе. За последний год он купил пятнадцать костюмов и не меньше пятнадцати шляп, считая цилиндры!

— Шляпы, шляпы, шляпы… Я с ума сойду от этих шляп, — простонал инспектор. — А он-то уж точно был сумасшедшим. Впрочем, ты не выяснил, не покупал ли Фильд у «Браунов» трости?

Велье, казалось, был очень огорчен.

— Как же так, инспектор… Надо же, какую я дал промашку. Теперь понимаю… Мне самому-то и в голову не пришло спросить. Ведь ночью вы мне не дали на этот счет никаких указаний…

— Черт бы все побрал! Ну, ничего. Никто из нас от ошибок не застрахован. Попробуй, дозвонись до этого продавца сейчас и дай мне трубку.

Велье взял со стола один из телефонных аппаратов и через некоторое время передал Старику трубку.

— На проводе инспектор Квин! — сказал тот. — Насколько мне известно, вы обслуживали мистера Фильда на протяжении нескольких лет. Мне бы хотелось выяснить кое-какие мелочи. Покупал ли у вас Фильд когда-нибудь трости?.. Как вы сказали? О, я понимаю… Да. Еще один момент. Он не высказывал вам никаких особых пожеланий, когда заказывал одежду? Ну, какие-нибудь там потайные карманы или еще что-нибудь в этом роде?.. Ага. Значит, не припоминаете. Ну, ладно… Что-что? О, я понимаю. Большое вам спасибо.

Он положил трубку и обернулся к Велье и Эллери.

— Наш усопший приятель, — сказал он с явным отвращением, — похоже, настолько же ненавидел трости, насколько обожал шляпы. Продавец сказал, что уже несколько раз пытался продать Фильду тросточку, но тот всякий раз отказывался. Сказал в конце концов, что терпеть их не может. Продавец решительно исключает мысль о потайных карманах или тайниках в гардеробе Фильда. Короче, мы опять у разбитого корыта.

— Как раз наоборот, — задумчиво сказал Эллери. — У нас, наоборот, появляется окончательное доказательство, что цилиндр — единственная часть гардероба Фильда, которую унес убийца. По-моему, это упрощает дело.

— Наверное, я порядочный болван, — хмуро сказал его отец. — Но я не вижу, как именно. Мне это вообще ни о чем не говорит.

— Кстати, инспектор, забыл доложить, — невесело глядя, проговорил Велье. — Джимми принес заключение экспертизы об отпечатках пальцев на бутылке Фильда. Их там обнаружено несколько, но, как утверждает Джимми, все они, несомненно, принадлежат Фильду. Джимми, разумеется, снял отпечатки пальцев у покойного в морге.

— Ну что ж, — сказал инспектор, — вероятно, эта бутылка вообще не имеет ничего общего с преступлением. Но как бы там ни было, нам все равно надо дождаться заключения Праути.

— Есть еще кое-что, инспектор, — продолжил Велье. — Несколько минут назад принесли мусор из театра. Панцер прислал, согласно вашему распоряжению. Хотите на него взглянуть?

— Обязательно, Томас, — ответил инспектор. — А по пути захвати тот список, где помечены люди, у которых не было при себе билетов. Надеюсь, там проставлены номера мест, где они сидели, — в списке, я имею в виду.

Велье кивнул и исчез. Квин задумчиво уставился на затылок сына. С объемистым пакетом в одной руке и отпечатанным на машинке списком в другой появился сержант.

Они осторожно вытряхнули содержимое пакета прямо на письменный стол. По большей части там оказались мятые программки, фантики от конфет и несколько билетов без контроля, которые проглядели во время своих поисков Флинт и его помощники. Здесь же лежали две женские перчатки от разных пар, маленькая коричневая пуговка — видимо, от мужского пиджака, — колпачок от авторучки, дамский носовой платочек и разные другие предметы, которые обыкновенно теряют или выбрасывают в театрах.

— Что-то непохоже, что мы найдем здесь много интересного, — хмыкнул инспектор. — Но, по крайней мере, мы теперь хоть в состоянии проверить эти билеты.

Велье сложил стопкой билеты и стал читать вслух указанные на них номера мест и буквы. Квин делал пометки в списке зрителей, который принес сержант. Билетов оказалось не так много, так что вся процедура закончилась быстро.

— Это все, Томас? — осведомился инспектор.

— Да, это все, шеф.

— Если верить списку, то отсутствуют билеты еще человек у пятидесяти. Где Флинт?

— Где-то здесь, в здании, инспектор.

Квин снял телефонную трубку и отдал краткий приказ. Не прошло и минуты, как появился Флинт.

— Что вам удалось найти сегодня ночью? — тут же спросил его Квин.

— Ну, инспектор, — как-то неуверенно начал Флинт, — мы внимательнейшим образом обследовали все. Нашли множество всякой ерунды, но по большей части — программки и такие вещи, которые мы даже не трогали, а оставляли уборщицам, которые действовали там вместе с нами. Однако мы там насобирали и целую кучу использованных билетов — главным образом, в проходах.

Он достал из своего кармана пачку билетов с оторванным контролем, аккуратно перетянутую резиночкой. Велье взял ее и продолжал читать вслух номера и буквы. Когда он закончил, инспектор бросил список на письменный стол.

— Ничего нового не обнаружилось? — спросил Эллери, отрываясь от книги.

— Черт побери, теперь тут нашлись билеты на всех безбилетников! — проворчал инспектор. — Не осталось ни одного билета лишнего и ни одного безбилетника в списке. Осталось сделать только одно.

Он нашел в куче билетов на столе, справившись по списку, тот, который принадлежал Франсес Айвз-Поуп. Затем достал из кармана те четыре билета, которые взял к себе накануне вечером, и тщательно сравнил линии обрыва на билете девушки и на билете Фильда. Края билетов никак не сходились.

— Меня утешает одно, — продолжал инспектор, засовывая все пять билетов в свой жилетный карман. — У нас нет никакого следа билетов на те шесть мест, которые расположены рядом с местом Фильда и впереди него.

— Я как раз подумал об этом, — сказал Эллери, отложив книгу, и необычайно серьезно посмотрел на отца — А ты не обратил внимания, папа, что мы даже не знаем, почему Фильд вчера вечером пришел в театр?

Брови инспектора изумленно поднялись.

— Именно об этом я сейчас и размышляю. От миссис Рассо и от Майклза мы знаем, что Фильд был совершенно равнодушен к театру.

— Никогда не знаешь, какой каприз может прийти человеку в голову, — сказал Эллери. — Есть множество вещей, которые вполне могли подвигнуть человека, чуждого театру, прийти на спектакль. Факт остается фактом — он там был. Вот я и хотел бы знать, почему он туда пришел.

Старик с серьезным видом покачал головой.

— Может, он договорился там с кем-то встретиться по какому-то делу? Вспомни, что сказала миссис Рассо: Фильд обещал ей вернуться около десяти.

— Идея с деловым свиданием в театре мне очень нравится, — одобрительно сказал Эллери, — однако стоит подумать, какие могут быть еще варианты. Эта Рассо вполне могла солгать, и на самом деле Фильд, может, ничего такого и не говорил. Или сказал, а на самом деле приходить в десять вовсе не собирался.

— У меня сложилось достаточно твердое убеждение, что Фильд вчера вечером приходил в Римский театр не для того, чтобы смотреть спектакль. Он приходил туда, чтобы уладить какие-то свои дела.

— Я думаю точно так же, — улыбаясь, сказал Эллери. — Но всегда следует тщательно рассмотреть все без исключения возможности, чтобы ничего не упустить.

— Если же он был там по делу, то исключительно для того, чтобы встретиться с кем-то. Может быть, этот кто-то и стал его убийцей?

— Ты ставишь чересчур много вопросов, Эллери, — вздохнул инспектор. — Томас, давай-ка посмотрим еще раз содержимое пакета.

Велье снова разложил перед инспектором те предметы, которые они уже видели. Перчатки, колпачок от авторучки, пуговицу и носовой платок Квин сразу же отложил в сторону. Остались только фантики от конфет и смятые программки. Поскольку конфетные обертки вряд ли могли дать что-либо интересное, Квин занялся программками.

Проглядев примерно половину из них, он вдруг воскликнул:

— Поглядите-ка, что я нашел, парни!

Все трое склонились над столом, заглядывая через плечо инспектору. Квин разгладил программку: ее смяли и выбросили. На внутренней стороне, рядом с традиционной для Римского театра рекламной заметкой о мужской моде от руки было написано несколько цифр, а также красовались всякие каракули, которые люди обычно рисуют на бумаге, когда задумываются.