Джорджетт Хейер - Рождественский кинжал Страница 6

– Боюсь, голубушка, твои шансы близки к нулю. Не хочу тебя расстраивать, но ты выбрала неподходящее время.

– Это все из-за Стивена. Зачем он притащил сюда свою тупую блондинку? – вспылила Пола. – По крайней мере дядя Джозеф замолвит за меня словечко.

– Думаешь, поможет? – усмехнулся Стивен. – Воображаю их разговор!

– Руки прочь от Джозефа! – скомандовала Матильда. – Может, он старый осел, но это единственный приличный человек во всей вашей семье. К тому же ты ему нравишься.

– А мне не нравится, когда я нравлюсь, – проворчал Стивен.

Глава третья

В сочельник выпал легкий снежок. Завтракая в постели, Матильда с улыбкой представляла, как Джозеф будет весь день толковать о снежном Рождестве и, вероятно, даже нацепит на себя коньки. Конечно, часто он ведет себя довольно нудно, но его наивность всегда обезоруживает. Всем было наплевать на Рождество, особенно Натаниэлю. Как только Джозефу пришло в голову, что из его затеи с «воссоединением семьи» может выйти что-то путное? Поразмыслив над этим, Матильда пришла к выводу, что безмятежный оптимизм Джозефа связан с недалекостью его натуры. Видимо, он воображал себя этаким добрым дядюшкой, всеобщим любимцем, которому каждый поверяет свои секреты.

Она взяла один из тонких бутербродов с маслом, поданных к чаю. Интересно, зачем сюда принесло Стивена? Обычно он приезжал в Лексэм, когда ему что-то требовалось: в первую очередь, конечно, деньги, в которых Натаниэль почти никогда ему не отказывал. Но сейчас деньги нужны Поле, а не Стивену. Судя по тому, что она слышала, Стивен крупно поссорился с дядей несколько недель назад. Ссора, естественно, была далеко не первая – они вечно ругались, – но ее причина, Валери, с тех пор никуда не делась. Непонятно, как Джозеф ухитрился уговорить Натаниэля пригласить Валери! Натаниэль решил, что увлечение Стивена пройдет само собой? Вспоминая вчерашний вечер, Матильда готова была поверить, что это могло произойти – или уже произошло.

Валери, разумеется, уже видела себя хозяйкой Лексэма: кошмарная перспектива! Впрочем, тут имелась своя странность. Почему Стивен вообще рискнул привезти Валери к Натаниэлю? Этого вполне могло хватить, чтобы навсегда расстаться с надеждой на наследство. А Стивен считал себя его наследником, хотя, здраво рассуждая, никто не мог сказать, что об этом думал сам Натаниэль: он молчал о своем преемнике. Прямо как королева Елизавета. Для такого жесткого и черствого человека – не совсем обычная деталь. Но Джерарды вообще все немного странные: никогда не поймешь, что у них за душой.

Взять хотя бы Полу: к чему она завела разговор про зловещий дом? Действительно так думает или хотела напугать Валери и отвадить ее от Лексэма? С нее станется, подумала Матильда. Дело не в доме, а в том, кто в нем живет. Да, атмосфера тревожная, но для чего Поле понадобилось сгущать краски? Какое причудливое, беспокойное создание! Живет в вечном напряжении, отчаянно стремится то к одному, то к другому, однако умеет так ловко владеть собой, что никогда не догадаешься, в какой момент видишь настоящую Полу, а в какой – очередную роль.

Что касается драматурга… Матильда, отнюдь не страдавшая сентиментальностью, чувствовала к нему жалость. Кто знает, может, у него никогда не было случая проявить себя? Скорее всего он написал неглупую пьесу, в меру унылую и почти наверняка обреченную на кассовый провал. Похоже, сидит на мели: смокинг у бедняги плохо скроен и основательно потерт. За его вызывающим взглядом прячется испуг, словно перед ним уже маячит призрак голодной смерти. И вот он пытается заинтересовать Натаниэля, разрываясь перед страхом казаться попрошайкой и отчаянной нуждой в деньгах… Разумеется, Нат не дал ему ни пенни. Пола поступила глупо и жестоко, внушив ему ложные надежды!

Стивен… Матильда поерзала в постели. Жесткий и колючий, не лучше своего дяди Натаниэля. Вроде не дурак, но собрался жениться на смазливой дурочке. Нельзя же списывать все его причуды на молодость. Или можно? Матильда поставила пустую чашку на столик. Считается, что в его возрасте молодые люди склонны к безрассудным поступкам. Впрочем, раньше Стивен обожал еще одну вертихвостку – собственную мать в отличие от Полы, не питавшей насчет Киски иллюзий.

Киска! Даже собственные дети звали ее так! Что это за имя для матери? Бедная Киска во вдовьем трауре, который был ей так к лицу! Милая Киска, столь беззащитная и беспомощная в этом жестоком мире! Умная Киска, которая вышла замуж, да не один, а целых три раза, именовалась теперь миссис Сайрус П. Фэнет и жила припеваючи в Чикаго, шокируя местную публику экстравагантными нарядами! Стивен, долго не желавший видеть правду, наверняка был страшно разочарован и болезненно переживал крушение своих иллюзий. Но кой черт дернул его обручиться с Валери, второй Киской? Кажется, он уже и сам об этом жалел, если судить по тому, как вчера они хохотали с Полой.

Что касается Валери… Матильде не хотелось думать, что она просто охотится за деньгами. Кто знает, может, Стивен привлек ее как раз теми чертами своего характера, которые обычно отталкивают людей: грубостью, резкостью, нежеланием нравиться и острым ироническим блеском в глубоко посаженных глазах?

Любопытно, однако, что обо всем этом думает Мод (если она вообще о чем-либо думает – Матильда так и не решила для себя этот вопрос)? Мод, с ее вечным пасьянсом и дурацкими книжками про знаменитостей, которые она обожает… Матильда подозревала, что Мод скрывает намного больше, чем хочет показать. На свете просто не бывает таких непробиваемых людей! Вероятно, под ее внешней безмятежностью прячется острый ум, хотя при любых попытках Матильды вызвать ее на разговор Мод неизменно демонстрировала лишь скучную банальность, защищавшую ее, как надежная броня. Матильда могла поспорить, что ни одна живая душа не знала, что Мод на самом деле думала о своем нелепом муженьке, его бесцеремонном братце и вечных ссорах в клане Джерардов. Казалось, ее не задевало пренебрежение, с которым Натаниэль относился к Джозефу: она его попросту не замечала, словно раз и навсегда свыкшись с ролью приживалки, из милости принятой в чужом доме.

То, что подобное положение не удручало самого Джозефа, разумеется, никого не удивляло. У него был особый дар превращать суровую реальность в приятные иллюзии. Если он ухитрялся видеть в Стивене неловкого молодого человека с золотым сердцем, что ему мешало вопреки всякой очевидности считать Натаниэля радушным хозяином и добряком, преданным своей семье? Не успев появиться в его доме, Джозеф придумал удобную версию своих отношений с братом. Натаниэль, уверял Джозеф, очень одинок и стареет с каждым днем; вслух он, конечно, в этом никогда не признается, но ему приходится все больше опираться на своего младшего брата. Без Джозефа он просто пропал бы.

И раз уж ему удавалось так ловко искажать образ родного брата, можно представить, сквозь какие розовые очки он видел самого себя! Матильда полагала, что легко читает его мысли. Потерпев в жизни неудачу, он наверняка утешал себя ролью этакого семейного миротворца, всеми обожаемого дядюшки. Вот почему ему так хотелось устроить этот семейный праздник.

Матильда рассмеялась и откинулась на подушки, собираясь встать. Бедняга Джозеф лихорадочно мечется среди гостей, действуя всем на нервы и воображая, будто устраивает их дела! Будет просто чудом, если у Натаниэля не случится нервный срыв. Больше всего Джозеф похож на доброго и бестолкового щенка, который путается под ногами у раздраженных взрослых.

Спустившись в столовую, Матильда заметила, что ее опасения начали оправдываться.

– Доброе утро, – поздоровался Джозеф. – Снег на Рождество, как я и говорил!

Натаниэль уже успел позавтракать и удалиться. Матильда села рядом с Эдгаром Моттисфонтом, надеясь, что тот не станет развлекать ее беседой.

Не считая нескольких замечаний о погоде, Моттисфонт не сказал ни слова. Матильде показалось, что ему не по себе. Почему? Она вспомнила, что вчера он хотел поговорить с Натаниэлем, и у нее возникло неприятное предчувствие.

Валери позавтракала тостом и половинкой грейпфрута – объяснив, что бережет фигуру – и поинтересовалась, чем они займутся сегодня. Оказалось, что в общих развлечениях заинтересован только Джозеф. Стивен буркнул, что пойдет гулять, Пола заявила, что ничего не планирует, Ройдон вообще промолчал, а Матильда лишь усмехнулась.

Мод заметила, что в поместье очень живописные окрестности.

– Прогулка по первому снежку! Ах, Стивен, ты искуситель! – воскликнул Джозеф, потирая руки. – А что скажет Валери? Кто хочет проветриться и бросить вызов стихии?

– Впрочем, я передумал, – произнес Стивен. – Останусь дома.

Джозеф стойко выдержал этот удар и со смехом покрутил головой.

– Кто-то сегодня встал не с той ноги.

Валери обратила на драматурга большие голубые глаза.

– Вы почитаете нам свою пьесу, Уиллоби?