Сергей Зверев - Подземный конвейер Страница 16

Походка, какая-то постоянная сосредоточенность, готовность подсказать, сделать замечание, критическая оценка того, что говорит собеседник. Наверное, это неистребимо. Такова уж их натура, привыкшая отвечать за детей, управлять ими, постоянно вариться в неспокойной каше их эмоций, мироощущения, ауры.

– Здравствуйте! – Владик кинулся навстречу женщине. – Мне бы директора.

– Что директора?.. – тоном наставника спросила женщина, чуть замедляя свой деловой шаг.

– Увидеть, – мгновенно оробев, поправился Владик.

Он был на две головы выше этой женщины, но вдруг почувствовал, что она смотрит на него сверху вниз.

– Директор в отпуске. А что вы хотели?

Владик кинулся взахлеб рассказывать, какую важную научную работу он ведет в этом районе, как это нужно, как может пригодиться сейчас и впоследствии, когда будут планироваться новые стройки или сельскохозяйственные проекты. Он даже забыл сказать, кто он и откуда.

Но властный голос прервал его:

– Молодой человек, вы откуда, какую организацию представляете?

– Я… не представляю, – смутился Владик. – Точнее сказать, представляю, но не организацию. Это новый завод, он называется «Сармат». Я там работаю экологом.

– Вы нездоровы? – Женщина пристально посмотрела Владику в лицо.

– Нет, все в порядке.

– Так что вы хотели? Вы можете изложить мне. Я заместитель директора по учебной работе. Меня зовут Наталья Владимировна, а вас?

– Владик… Владислав Тертишный.

– Ну и?..

– Так вот… – упавшим голосом начал Владик, понимая, что оставил о себе весьма несолидное впечатление.

Но как и почему? Что он сделал или сказал не так?

– И вот я хотел вам предложить, чтобы ваши дети, конечно, те, которые интересуются экологией, географией, приняли участие в этих исследованиях, в полевых работах.

– На заводе?

– Почему? Нет, конечно! Не на заводе, а в полевых исследованиях. Они помогли бы мне делать замеры, копать шурфы, отбирать пробы, проводить анализы. Мне обещали привезти РН-анализатор для экспресс-исследований и муфельную печь.

– Вы хотите заставить детей копать землю? Делать какие-то химические опыты? Я все никак не пойму: вы пришли у меня просить детей от имени заводского руководства или же представляете какую-то экологическую организацию?

– Я представляю не завод, – уныло промямлил Владик. – Потому что «Сармат» этим не занимается. В общем, это мои личные исследования, но проводятся они под руководством профессора Тихомирова, доктора географических наук…

– Значит, вы хотите, чтобы школа вам позволила эксплуатировать детей в ваших личных научных целях? Я вас правильно поняла, Владислав? А вам не кажется, что это немного неправильный подход? Или в наше время так принято – чужими руками жар загребать?

– Я… Простите, Наталья Владимировна, но я думал как раз не о себе, а о цели исследования. Мое участие в ней – это как раз…

– Что как раз? – спросила женщина, увидев, что визитер окончательно потерялся и замолчал. – Я как раз вижу, что вы пришли просить у меня землекопов и лаборантов для своей диссертации. Знаете, молодой человек, вы очень некрасиво начинаете свою научную карьеру.

– Я думал вовсе не о личной выгоде, а об экологическом воспитании школьников. – Владик ринулся в бой, поняв, что все его надежды рушатся на глазах. – Ведь ваша школа единственная в округе. У вас читается курс экологии?

– У нас не читаются курсы, а преподаются школьные дисциплины. Экология изучается сначала как самостоятельный предмет в младших классах, а потом в составе иных: географии, биологии.

– А может, у вас есть какие-то внеклассные планы или мероприятия, факультативы какие-нибудь, которые вы формируете в школе по своему усмотрению, не являющиеся обязательными по программе? Я мог бы взамен вести у вас такой факультатив по экологии и географии своего края. – Владик уныло посмотрел на собеседницу, на ее холодное непроницаемое лицо и понял, что решение на его счет принято, что оно окончательное и пересмотру не подлежит.

Скорее всего, эта женщина не сомневалась ни в чем до того, как Владик открыл рот и начал излагать причину своего визита в школу. Безнадега!

– К тому же такие решения принимает педагогический совет. – Наталья Владимировна несколько смягчилась. – А весь коллектив сейчас в отпусках, и дети на каникулах. У нас, видите ли, все решается заранее и согласовывается с комитетом образования. На это лето планы уже разработаны. Дети будут трудиться на территории школы и оказывать помощь соседним сельскохозяйственным предприятиям. Увы, молодой человек! Приходите в сентябре, ближе к концу месяца. Желательно с письмом от директора завода, можно от вашего профессора или от вуза, в котором он преподает. Возможно, что педсовет школы и примет решение в вашу пользу.

Владик сгорбился под тяжестью морального поражения, даже какого-то унижения и вышел из прохлады вестибюля под палящее солнце. Какая косность, непонимание, даже близорукость! Они тут сидят в четырех стенах и дальше своего носа не видят. А ведь эта Наталья Владимировна и все ее коллеги-училки были когда-то студентками. Веселыми, заводными, легкими на подъем. Все были энтузиастами, умели и хотели работать, что-то куда-то двигать. А теперь? Начальница! Владик с таким смаком произнес в уме это слово, что невольно обернулся. А не услышал ли кто, не вслух ли он это ляпнул? Стыдно? А ей – нисколько. Вот молодежь поняла бы его.

Владик сообразил, в каком направлении ему нужно действовать! Все просто, он ведь и сам не так далеко ушел от нынешних старшеклассников. Молодой ученый обязательно найдет с ними общий язык, так им все распишет, расскажет, как интересно работать в экологической экспедиции, жить в палатках, готовить еду на кострах, петь по вечерам под гитару…

Владик осекся. Какие палатки, гитары и еда? Он-то теперь взрослый, понимает, что вся эта романтика стоит денег, а его деятельность никем не финансируется. У него нет денег на то, чтобы вывезти на полевые работы с десяток школьников. Для этого придется взять напрокат или купить четыре-пять палаток, запастись продуктами. Все это на чем-то придется везти или нести, но нужны еще и рюкзаки. Или…

И Владик решился. В такой ситуации следует бросаться вперед, прямо как в атаку, а там видно будет. Главное – начать, и все само собой образуется. Вот он же попробовал – и, пожалуйста, встретил профессора Тихомирова. Тот стал ему помогать. Скоро у Владика появится минимальный набор приборов. Он ведь в школе не врал про анализатор. А еще будут метеорологические приборы. Так что же остается?

Группу старшеклассников Владик увидел в дальней части двора. Примерно пять пареньков и с десяток девчонок. Они шумели, громко смеялись и пинали какую-то тряпку, играя ею как мячиком. Когда Владик подошел, то увидел, что это, собственно, и есть мяч, а точнее, то, что от него осталось. Дети убирали кучу мусора и раскопали в ней рваный волейбольный мяч.

Антон ждал этой встречи с некоторым волнением. С одной стороны, он прекрасно понимал, что работать, не имея вообще никакой исходной информации, невозможно. Даже глупо, потому что эти сведения существуют. Никто их не засекретил.

Есть определенные вещи, которые можно почерпнуть только из уголовного дела, находящегося у следователя, но существует и масса иной информации, которая может помочь Антону. Ею располагают самые различные люди. Это инспектора ДПС, оперативники уголовного розыска, специалисты криминалистической лаборатории.

Более того, наверняка ведь создана оперативно-следственная группа, которая занимается только раскрытием убийства генерала Хрусталева. Пусть маленькая, всего три-четыре человека, но она обязана быть. В ее составе конечно же есть люди, владеющие информацией, нужной Антону.

Он обратился к своему новому неизвестному начальству по тому каналу связи, который ему давали. К огромному удивлению Копаева, он тут же получил положительный ответ, как будто его обращения ждали с нетерпением. Встреча была назначена на конспиративной квартире, адрес которой Антону продиктовали.

Он добрался до нужного дома с максимумом предосторожностей, к которым за эти годы просто привык. Обычная девятиэтажка старой постройки с шестью квартирами на этаже. Пятьдесят четыре квартиры, и практически никто никого в подъезде не знает в лицо. Он поднялся пешком на четвертый этаж и, как было условлено, без звонка толкнул дверь.

Небольшая пустая прихожая, из которой был виден просторный зал со старым полированным столом у балконной двери. Дешевая тюль колыхалась на ветерке. У Антона сразу возникло ощущение детства, того старого, почти забытого мира.

Из проема кухонной двери почти беззвучно вышел человек лет сорока с хвостиком. Он был весь какой-то большой, хотя ростом чуть выше Антона. Просто плечи пошире, голова побольше и абсолютно лысая. На широком лице выделялись кустистые брови, которые смотрелись весьма впечатляюще.