Дональд Уэстлейк - Наемники Страница 25

— Значит, Сент-Луис?

— Да. Там тебе, надеюсь, сумеют помочь. Для меня же что Белвйлл, что Белвью — пустой звук.

Пришлось звонить в Восточный Сент-Луис. Несколько лет назад жители Сент-Луиса совершили большую ошибку, выбрав в администрацию своего благочестивого города новых людей, настроенных решительно бороться со всякого рода злоупотреблениями, после чего все деловые парни незамедлительно перекочевали за реку. Живут они там и процветают и по сей день. Зато изгнавшие их жители снова недовольны и постоянно ворчат, как, мол, у них в Сент-Луисе скучно, не то что в развеселом городе за рекой, и с каждым днем автомобильное движение на мостах становится все оживленнее.

Итак, я позвонил в Сент-Луис номер два, где у меня тоже есть знакомые и где также существует организация, аналогичная той, на которую я работаю. Я связался с парнем, который сам себя называет просто Текс, что здесь, в Нью-Йорке, ему никогда не сошло бы с рук, и сказал:

— Текс, мне нужна информация об одной телке, которая в свое время жила в Белвилле. Ведь это где-то поблизости от вас, не так ли?

— Ну да, — подтвердил он. — Миль пятнадцать отсюда, в сторону авиабазы.

— База все еще там, и это радует, — оживился я. — Тут вот какое дело: пять-шесть лет назад в Белвилле девица по имени Мэри Комакки вышла замуж за какого-то парня с этой авиабазы. Мне нужно узнать, за кого именно.

— Как пишется фамилия?

Я продиктовал ему фамилию по буквам, после чего он задал новый вопрос:

— Когда все будет готово, как с тобой связаться? Я дал ему свой номер телефона и добавил:

— Разумеется, оплата звонка за мой счет.

— А то как же иначе, — ответил он. — Что ты там себе воображаешь?

Милый мальчик. Я поблагодарил его и положил трубку. В списке оставалось еще одно имя. Эрнст Тессельман. Проверкой его алиби я решил заняться самолично.

Пришло время наносить визиты. Полистав телефонную книгу, я разыскал интересовавшие меня адреса и переписал их в свой блокнот. А затем отправился в спальню, собираясь приодеться.

Не тут-то было — в дверь позвонили, и у меня мелькнула шальная мысль, что это почти наверняка должен быть повадившийся ко мне Граймс. Раздумывая над тем, кого могли убить на сей раз, я снова прошел через всю квартиру и вернулся в гостиную.

Я рассчитывал увидеть именно Граймса, но все же береженого Бог бережет, а потому, прежде чем открыть, я решил на всякий случай глянуть в глазок. И правильно сделал. Стоило лишь открыться глазку, как посетитель выстрелил в него. Содрав мне кожу с сустава на большом пальце, пуля просвистела рядом с моей головой, угодив в противоположную стену.

Глава 13

Услышав выстрел, я тут же ничком бросился на пол. Если за два года в армии я толком не успел усвоить этот прием, то девять лет у Эда Ганолезе научили меня очень многому. Еще несколько секунд я лежал, вжимаясь в ворс ковра, пока не услышал звук удаляющихся шагов — кто-то побежал к лифту.

Вскочив на ноги, я рывком распахнул дверь, но успел заметить лишь закрывающийся лифт. Мне не удалось даже мельком увидеть моего гостя. Подлетев к лифту, я несколько раз яростно нажал кнопку “Вверх”, прекрасно зная, что ничего путного не добьюсь. Лифт двинется ко мне лишь после того, как доставит того ублюдка по назначению. А к тому времени, как дисциплинированный чертов подъемник вернется на мой этаж, заберет меня и вновь доберется вниз, та сволочь будет уже далеко.

Я вернулся обратно и захлопнул дверь в квартиру. Все равно я уже собирался уходить. Дожидаясь лифта, я не переставал ломать голову над тем, что мог бы означать открывшийся на меня сезон охоты.

И тут меня осенило. Мое имя попало на страницы газет, меня подозревали в убийстве Бетти Бенсон. Парень, за которым я охочусь, должно быть, прочитал сообщения репортеров и понял, что до Бетти Бенсон он добрался слишком поздно, уже после того, как я побывал у нее, и что мне теперь может быть известно то же, что было известно ей. Интересно, что он имел в виду? Чего он боится?

Двери лифта вежливо распахнулись (увы, поздно), я зашел в кабину и нажал кнопку нижнего этажа. Я твердо решил повидаться со всеми действующими лицами, внесенными в мой список подозреваемых. И по ходу дела, надо думать, мне придется встретиться с человеком, который только что пытался меня застрелить.

Глава 14

Прежде всего я решил нанести визит Джонни Рикардо, и вовсе не потому, что считал его фаворитом в списке, просто начинать с него было удобнее всего. Ему принадлежал ночной клуб с довольно странным названием “Кабачок “У Джонни”, находившийся на Пятьдесят девятой улице. Оставив свой “мерседес” в гараже, я взял такси, так как в девять часов вечера искать себе место для парковки в радиусе десятка кварталов от “Кабачка “У Джонни” может себе позволить лишь какой-нибудь заезжий турист.

"Кабачок “У Джонни” был поделен на две части. В передней устроен бар, а в дальней находился ресторан, на эстраде которого ежевечерне выступали приглашенные артисты — исполнители народных песен, а также разного рода комики, подражающие Морту Салу и Орсону Бину.

Миновав бар, я прошел в дальнее помещение, где находился ресторан и, собственно, клуб. Я на минуту задержался в дверях, обводя взглядом погруженные в полумрак столики и расположившихся за ними людей, и тяжелые бордовые портьеры, которыми были задрапированы все стены и окна, и крохотную сцену, на тот момент пустовавшую, и облаченного в черное с белым и поэтому очень похожего на агента из похоронного бюро официанта, бочком пробравшегося ко мне и предложившего провести к свободному столику.

— Я не собираюсь ужинать, — объявил я ему. — Мне нужно поговорить с Джонни Рикардо.

Выражение его лица изменилось от приветливого к настороженному, и он сказал:

— Не уверен, у себя ли он. А кто его спрашивает?

— Скажите ему, что от Эда Ганолезе, — отрекомендовался я, справедливо полагая, что имя Эда скажет ему гораздо больше, нежели мое собственное. Так вышло, что мне лично никогда не приходилось сталкиваться по работе с Джонни Рикардо, хотя сам Джонни просто наверняка был так или иначе связан с Эдом Ганолезе.

— Пойду посмотрю в кабинете, — пообещал мой новый знакомый. — Может быть, вы подождете в баре...

— Ничего, — успокоил я его. — Мне удобнее здесь. Да и вам тогда далеко ходить не придется.

В ответ он согласно кивнул и молча удалился. Я ждал, аккуратно озираясь по сторонам, и он вскоре вернулся и шепотом отрапортовал:

— Босс у себя. Пройдете за портьеры и вверх по лестнице. Первая дверь направо.

— Весьма признателен.

Следуя полученной инструкции, я завернул за бордовый занавес, поднялся по выстланной бордовым ковром лестнице, открыл выкрашенную в бордовый цвет первую дверь справа и вступил в кабинет Джонни Рикардо. После бордового великолепия снаружи его комната показалась мне практически бесцветной. Точнее, серой: серые стены, серый ковер на полу, серый офисный шкаф для хранения документов, серый письменный стол, серые шторы на двух окнах и серая корзина для мусора рядом с серым креслом. Даже висевшая на стене картина была написана во все той же унылой цветовой гамме.

Человек, сидевший за столом, полностью вписывался в безликий интерьер. Он тоже оказался серым, таким же, как его кабинет: бледное морщинистое лицо, неопределенного цвета волосы, бесцветные глаза и серые, костлявые руки, торчавшие из рукавов серого пиджака.

Тонкие губы растянулись в улыбке, когда он поднялся мне навстречу.

— Я Джонни Рикардо, — представился он, и его высокий, с хрипотцой голос тоже казался бесцветным.

Обитатель кабинета протянул мне свою тощую руку, и я осторожно пожал ее, стараясь ничего не сломать, и сказал, кто я такой.

Он продолжал улыбаться:

— Я не ошибся, вы от Эда Ганолезе?

— Точно.

— Что ж, надеюсь, что по мере возможностей смогу оказаться вам полезен. Ну, вы сами понимаете. — Он все еще не сгонял с лица дежурную улыбку, но глаза смотрели настороженно. Затем указал на серое кресло рядом со столом. — Присаживайтесь.

— Спасибо.

После того как мы устроились, он спросил:

— Что же все-таки привело вас сюда? Надеюсь, не потребуется дополнительных расходов с моей стороны? Я поторопился его успокоить:

— Нет, сегодня я здесь совсем по другому поводу. И, насколько мне известно, претензий к вам не имеется.

— Рад слышать, — сказал он, но его взгляд по-прежнему выражал тревогу, как и костлявые пальцы — они то впивались в подлокотники кресла, то ослабляли свою хватку.

— Я пришел сюда, чтобы поговорить об одной девушке, с которой вы в свое время были знакомы, — о Мей-вис Сент-Пол. Надеюсь, вы помните ее?

— Мейвис? — Он был явно озадачен началом разговора, но тем не менее ему удалось удержать на лице улыбку. — Видите ли, по роду работы мне приходится общаться со столькими девушками... — проговорил он, отводя от меня взгляд и принимаясь задумчиво разглядывать картину на стене. — Мейвис, — повторил он. — Мейвис Сент-Пол. Очень необычное имя.