Татьяна Гармаш-Роффе - Роль грешницы на бис Страница 29

– Дай для начала мне!

– Держи… Дурак не слушает, высказывается сам. Дураку чужое мнение неинтересно, достаточно своего. Дурак категоричен и уверен, что все понимает лучше всех. Умный же открыт к диалогу, потому что знает, как истинный мудрец, что ничего не знает. Иными словами, что в жизни нет конечных истин, что одна истина перетекает в другую, и так до своей противоположности… Вот об этом не знают дураки. Все, что не поддается их пониманию, он готовы списать в утиль за ненадобностью. И потому первый признак умного человека – это способность слушать. Он ищет истину и потому открыт к диалогу. Дурак же всегда лепит свой бесконечный монолог…

– Ты знаешь, о чем я подумал? Эти убийства випов – они тоже похожи на монолог…

Именно! Именно-именно: все эти убийства – они похожи на бесконечный монолог! «Дураки»… Те, которым всегда все ясно. Которые списывают в утиль все, что не поддается их пониманию. И всех, кто не укладывается в их понимание… В небытие их – за ненадобностью!

У Алексея появилось на мгновение чувство, что он приблизился к разгадке. Это тот, кто УВЕРЕН. Уверен, что знает истину, что имеет право судить и вершить свой суд… Над теми, кто виноват… В его несчастьях?

– Сашка, ты сокровище! – Он обнял ее свободной рукой за плечи и притянул к себе, чтобы поцеловать в нос.

– Смотри на дорогу, – буркнула Александра: она терпеть не могла, когда он отвлекался за рулем.

Александра уже легла, а Кис торопливо присел к компьютеру, чтобы набросать мысль. Итак, у Аллы Измайловой было довольно много связей с мужчинами. Если вычеркнуть ее мужа – а мы его вычеркнем хотя бы потому, что его нет в живых, – то должен существовать еще один человек, которому это сильно помешало. Нет, больше, намного больше того: которому ее увлечения сломали жизнь. И теперь он вдруг, много лет спустя, пришел к выводу, что он знает, кто виноват в этой сломанной жизни. Уж конечно, не он сам, – ответственность за нее он возложил на других. И, поняв эту истину (или то, что он принимает за истину), он решает расквитаться с виноватыми, а именно: с Аллой Измайловой и ее бывшими любовниками. И ясно, что этим человеком может быть только тот, кто когда-то столь сильно любил знаменитую актрису, что ее безразличие к нему сломало его. Или могло быть еще и так: у него была связь с Измайловой, но актриса его бросила. И приблизила к себе следующего воздыхателя.

Большинство ее поклонников, как следует из слов Ларионова, воспринимало поведение Аллы как нечто само собой разумеющееся. Наверное, это такой штамп сознания: актриса – она ветрена, капризна и взбалмошна. Никто не ждал от нее постоянства, романтической любви на всю жизнь. Да и многие ее тогдашние поклонники были женаты и имели семьи, им самим не с руки было заводить отношения по гроб. Но вот этот, он захотел от актрисы того, чего она не могла и не хотела ему дать. Его ошибка: он не понял ее натуру, ее душу и природу, но страдал, видимо, всерьез… Это его каким-то образом погубило. И сегодня, подводя итоги своей неудавшейся жизни, этот несчастный убежден, что виновата в его неудачах Алла. Как и те мужчины, ради которых она им пренебрегла… За что он, чересчур романтический, но неумный влюбленный, сегодня решил отомстить всем им. И наверняка он нашел подход к кому-то из персонала актрисы, чтобы выкрасть ее дневники. Узнав фамилии, он начал планомерно истреблять «виноватых»…

Алексею так понравилась его версия, что он, вдохновленный, несмотря на позднее время, позвонил Вере, психологу, которую он выручил однажды из большой беды…[11] Он знал, что Вера никогда не откажет ему в помощи – ни днем, ни ночью.

– Браво, Алексей, ваша версия точна психологически. Я бы только добавила, что этот человек, скорее всего, не принадлежал к прослойке випов, ничего не мог предложить звезде, окруженной влиятельными и блестящими людьми, и наверняка глубоко комплексовал из-за этого. Этот комплекс неполноценности обострял его ревность и мог привести к серьезным психическим срывам. По крайней мере, подобное предположение очень жизненно. Пробуйте! – поддержала его Вера.

– Я вам сейчас расскажу, Алла Владимировна, об одном вашем давнем увлечении, – говорил Кис, уже в который раз усаживаясь в синее бархатное кресло. – Не могу сказать точно, когда, но у вас был среди прочих один «нестандартный» поклонник. Его наверняка нет на фотографиях, так как он не принадлежал к среде випов, – возможно, это был просто один из ваших почитателей, фанов, как нынче выражаются, которому удалось каким-то образом сначала к вам приблизиться, а потом и завоевать вашу любовь… Возможно, это был кто-то из обслуживающего персонала, его всегда много вокруг кино… Вы ответили ему взаимностью – в отличие от тех, с кем вы появлялись в свете, но которых никогда не любили… Верно?

– Похоже, что на меня снова покушались этой ночью, – ответила Алла с улыбкой, словно извиняясь за свои слова.

– Что? – Кис даже не сразу врубился. – То есть?!

Он никак не ожидал подобного поворота и крайне напрягся. Он-то был уверен, что со сменой замков Измайлова будет находиться хотя бы некоторое время в безопасности!

– Видите ли, вчера нам всем кто-то подсыпал снотворное. Всем, кроме Элеоноры: у нее своя диета, блюда для нее готовятся отдельно. И мы – Ирочка, Нина и я – спали как убитые. И с утра все втроем согласились, что дело тут нечисто. Элеонора звала ночью Нину, та не услышала, но с ней это бывает, как вы помните. Однако не услышала и Ирочка, которая, напротив, спит достаточно чутко. Я тоже не проснулась. Бедняжке пришлось встать самой. Ей ходить трудно, к тому же она, как вы знаете, слепа. Но делать было нечего, не получив никакого ответа, Элеонора встала и, держась за стенки, двинулась сама – ей понадобилось в туалет. Если вы не забыли, она еще и глухая. Так что она, разумеется, ничего не слышала и ничего не видела. Она на него просто наткнулась в коридоре.

– На кого?!

– На человека. Нора шла осторожно, держась правой рукой за стенку, а левой водила впереди себя, чтобы избежать возможных препятствий. И она до него дотронулась. Нора испугалась. Она закричала очень громко – во всяком случае, она так утверждает. Она не совсем глухая на самом деле, просто очень плохо слышит. Свой собственный крик она услыхала, к примеру. Но такой звук, как шаги или захлопнувшаяся дверь, – нет. А человек куда-то делся, куда – она не знает. Вот почему мы все трое убеждены, что нас усыпили: ни одна из нас не проснулась даже от этого громкого крика. И полагаю, я не ошибусь, если свяжу эти два факта: а) нас усыпили, б) в квартире ночью находился посторонний, – чтобы сделать вывод, что тот самый человек снова явился по мою душу?

– Остатки вчерашней еды сохранились?

– Увы, нет. Мы на второй день не оставляем, все, что не доедено, выбрасывается. Мусор уже вынесли. Если бы знали, что такое произойдет…

– А что мешает Нине или, допустим, Ирочке сказать, что она тоже крепко спала под действием снотворного, но при этом вполне бодрствовать и оказаться ночью в коридоре под рукой Элеоноры?

– Ничего. Ничего не мешает такому предположению. Кроме моего доверия.

– Вы доверяете всем одинаково?

– Ирочке больше всех.

– А меньше всех?

– Затрудняюсь ответить на ваш вопрос. Скажу лишь, что Ирочку я знаю почти двадцать пять лет. Остальных значительно меньше.

– Где ключи от квартиры?

– У меня.

– Вы, надеюсь, никому не давали, как я вас просил?

Алла немного сконфузилась.

– Ирочке, – произнесла она, смущенно склонив голову.

– Чудесно! Великолепно просто! Алла Владимировна, если вам жить надоело, то это другой вопрос. Тогда скажите прямо, не морочьте мне голову! Но если вы не самоубийца, то объясните мне, как можно быть такой легкомысленной?! Я ведь просил: ни-ко-му!!!

Алла не ответила, явно чувствуя себя виноватой.

– Позовите Ирочку!

Ирочка, как всегда, явилась по первому зову. Как выяснилось, ключи, данные ей Измайловой, она держала в кармане куртки, а куртка висела в прихожей на вешалке…

– Нет, – взвыл Кис, – ну вы тут просто сговорились осложнить мне работу и жизнь!!! Мало того, что вы дали ключи, так Ирочка еще к тому же бездумно держит их в кармане куртки на вешалке, откуда любой – любая! – желающий может спокойно их вытащить и в короткие сроки сделать с них дубликат! Ну вы что, нарочно? – вопил Кис, пытаясь по лицу и повадкам Ирочки понять, могла ли она подсыпать снотворное и нечаянно попасться под руку Элеоноре.

– Ну, и как вы хотите, чтобы я делал какие-то выводы? – негодовал Кис то ли в шутку, то ли всерьез. – Ирина, признавайтесь: вы намерены убить Аллу Владимировну?

Обе женщины рассмеялись: Ирочка сконфуженно, Алла – искренне.

– С вами не соскучишься, – продолжал возмущаться детектив. – Все делаете с точностью до наоборот! Одно слово – женщины, – шутливо воздел он руки к небу. – И логика у вас, натурально, женская! А потом еще обижаетесь, когда вам это говорят!