Виктория Платова - Хрустальная ловушка Страница 29

— О чем ты говоришь, кара?

— Вчерашний кошмар… Я говорила тебе, я обо всем тебе рассказала… Помнишь о людях из моего сна? Они были закованы в лед… Ты помнишь?

— Не нужно об этом.

— Нет, нужно. Потому что это не мой сон. Потому что это правда.

— Правда? В каком смысле — «правда»?

— Мне приснилось только то, что уже существует… Я не знаю, почему это произошло, почему мне приснилось именно это… Я видела пещеру, в которой стояли люди… Они были во льду… Ты понимаешь?

По лицу Марка пробежала жалкая недоверчивая улыбка.

— Я понимаю, ты переволновалась. Ты испугалась. Мы все страшно испугались.

— Ты не понял, Марк! Я действительно видела мертвых людей… Я даже узнала одного из них. Это Кирилл, парень, который пропал!

— Какой Кирилл?

— Она говорит о человеке, которого накрыла лавина, — раздался голос, который она хотела услышать меньше всего.

Ольга повернула голову: в кресле, недалеко от кровати, сидел Иона. Лицо его было таким же бледным и осунувшимся, как и лицо Марка.

— Я ничего не знаю об этом… — Марку плевать было и на все лавины, и на всех Кириллов вместе взятых. Главное, что его девочка была жива!

— Парень, которого мы все это время ищем, — Иона побледнел еще сильнее. — Он пропал еще до того, как вы приехали сюда.

— Ну что за бред! Если он пропал сколько-то времени назад, откуда ей знать, что это именно пропавший? — Марк снова обратился к Ольге. — Откуда ты знаешь, что это именно он, кара?

— Фотография! Мне показывали его фотографию…

— Кто?

— Женщина, с которой… Которая была с ним.

— Наталья, — снова прокомментировал Ольгу Иона.

— С какой стати она показывала тебе фотографию?

— Марк! — Глаза Ольги наполнились слезами. — Почему ты так со мной разговариваешь? Ты ведь не прокурор…

Марк осекся и снова потянулся к Ольге.

— Прости меня… Прости, я просто ужасно струсил… Я боялся, что могу тебя потерять…

— Еще как боялся! — Иона ощерил зубы в улыбке, и впервые она показалась Ольге неприятной.

— Заткнись, — бросил Марк брату. — А теперь расскажи нам все с самого начала, кара!

Это оказалось совсем не таким простым делом. Ольга несколько раз вздохнула, а потом попросила Марка принести воды.

Когда он вышел, она впервые открыто посмотрела на Иону.

Пережитое потрясение перегрызло пуповину ее внезапной зависимости от молодого смуглого спасателя.

— Уходи, — прошептала она.

— Нет. — Он стиснул зубы, и на его скулах заходили желваки.

— Уходи.

— Я спас тебя. Ты могла хотя бы поблагодарить меня за это.

Она закрыла лицо ладонями: почему так долго не идет Марк? А Иона — он уже был рядом с ней, на краешке кровати, он занял место Марка. Занять место Марка — не в этом ли была его цель?.. Но Ольге не пришлось додумать эту мысль до конца: руки Ионы крепко сжали ее пальцы, и она запоздало удивилась тому, как они горячи, ничего общего с прохладными, спокойными руками мужа. Они обжигали ее, как обжигали его поцелуи.

Наконец вернулся Марк.

— Выпей, кара.

Иона тотчас же поднялся с кровати. Стараясь не смотреть на него, Ольга взяла стакан и сделала несколько глотков.

— Тебе лучше? — заботливо спросил Марк.

— Да. Все в порядке.

— Ты можешь рассказать, что произошло?

— Да.

И снова она не смогла начать. Дверь в коттедж распахнулась настежь, и на пороге появилась Инка. Такая же шумная, как всегда. Она смела с дороги обоих братьев и покрыла восковое лицо Ольги беспорядочными поцелуями. От Инки пахло снегом, взмокшими волосами, свежестью ничем не замутненной души.

— Лелишна! Ты тронулась! Ты же могла нас в могилу свести! Что бы я сказала Игорю? — Не отпуская Ольгу, она повернула голову в сторону Марка и Ионы и презрительно выгнула губы. — Мужичонки! Козлы вонючие! У семи нянек дитя без глазу! Хороший у тебя муженек, ничего не скажешь!

— Заткнись, пожалуйста. — Марк устало поморщился. — Хоть сейчас заткнись!

— Ты бы лучше не за мной следил, а за своей женой! — все-таки не удержалась Инка напоследок, ощупывая лицо Ольги. — Никаких повреждений, Лелишна, могу тебя поздравить. Во всяком случае, в гробу ты бы смотрелась великолепно.

— Инка!

— Молчу, молчу. Ну, рассказывай, что с тобой стряслось!

Ольге было все равно, слушают ли ее Инка и Иона. Марк — вот к кому она апеллировала. Марк, который знал о ее кошмаре, который знал о цыганке в аэропорту и о ее предсказании.

Теперь же все произошедшее с ней казалось звеньями одной цепи.

— Я просто… Просто хотела покататься… Мы ведь приехали сюда покататься на лыжах, правда? — начала Ольга бесцветным голосом: она сознательно опустила причину, по которой отправилась в такой небезопасный спуск. Все, связанное с Ионой, было теперь неважно. — Я вас искала…

Марк снова крепко прижал ее к себе.

— Сначала все было хорошо… А потом… Потом я заблудилась. Я не поехала по трассе, а было уже темно. Почти темно.

Я потеряла палку. Решила, что лучше снять лыжи и идти — там было много скал… Много камней. А потом я нашла это место, совершенно случайно.

Путаясь и сбиваясь, Ольга рассказала о страшной пещере, о мертвых людях, которых видела там, — один из них был Кирилл. Она так хотела, чтобы ей поверили, она приводила самые достоверные подробности: спички, завернутые в целлофан, ссадина на скуле Кирилла, ее собственная обожженная рука, цепочка, лежащая на ключицах женщины… И чем больше она говорила, тем яснее понимала, что ни Марк, ни Инка не верят ей. Она бы и сама себе не поверила, таким фантастическим выглядел рассказ. «Слишком цветисто, чтобы быть правдой, — сказал бы ее отец, обладающий известной парадоксальностью мышления. — Слишком много ненужных деталей».

Когда она закончила рассказ, то сразу же поняла, что подписала себе приговор, — теперь они будут считать ее сумасшедшей.

— И что дальше? — со жгучим интересом спросила Инка: она обожала фильмы ужасов.

— Я не помню, — честно призналась Ольга. — Я выскочила оттуда и бежала, пока хватало сил.

— И бросила лыжи?

Ольга улыбнулась — впервые после того, как пришла в себя. Лыжи, конечно же, лыжи! Ты умница. Инка! Она оставила свои лыжи прислоненными к скале рядом с лазом в пещеру. Они, наверное, до сих пор там стоят. И найти их будет несложно…

— Я оставила их там, возле пещеры, — едва скрывая торжество, сказала Ольга. — Если мы их найдем, то найдем лаз в пещеру…

Марк с сомнением посмотрел на жену.

— Ты мне не веришь, Марк? — Ей было совершенно наплевать на всех остальных. Главное, чтобы Марк принял ее сторону.

— Почему же, — он так осторожничал, так явно подбирал слова, что Ольге вдруг захотелось ударить его. — Почему же, я верю тебе, кара… Только… М-м… Может быть, ты неудачно съехала, может быть, упала…

— Ты хочешь сказать… — Ольга вспыхнула. — Ты хочешь сказать, что я свалилась и ударилась и без того некрепкой головой? И потеряла мозги окончательно?!

— Нет… Нет. Но все это выглядит совсем уж… Просто гиньоль какой-то.

— По-твоему, я сама это придумала?!

— Брейк, брейк. — Инке нравилась ситуация, она даже подмигнула Ольге (вот видишь, Лелишна, и тебе несладко приходится с этим рациональным ублюдком). — Успокойтесь, горячие финские парни! Все очень просто. Нужно проверить все то, что рассказала Лелишна.

— Интересно, каким образом?

— Марк, душка! И как с таким потасканным мозжечком тебе удается занимать такой крупный пост? Твоя умница жена все разжевала: мы отправляемся искать ее лыжи. А заодно и то место. Как тебе такой план?

— Ну, я не знаю… Если все это правда, — Марк сделал ударение на последнем слове, — тогда нужен кто-то посерьезнее нас с вами. Наверняка здесь есть кто-то отвечающий за безопасность…

— Да уж, — поморщился Иона, — такого добра навалом.

Сто сорок килограмм живого веса.

— Вот и отлично! — оживился Марк. — Стоит пригласить их сюда, и пускай Ольга все им расскажет. Так же, как рассказала нам. Если, конечно, все это правда…

Ольге стало грустно: Марк, ее муж, единственный человек, которому она доверяла, не встал на ее сторону. Никто не встал на ее сторону. Даже Инка, для Инки ее рассказ — занимательный сюжет, не более, совсем нестрашная страшилка, возможность безопасного приключения, круглые горошины перца в паточном сладковатом снегу. А Иона… Теперь и он будет считать ее сумасшедшей, теперь и он узнает, каково это — любить сумасшедшую. А вообще, с чего ты взяла, Ольга, что он влюбился в тебя? Или ты этого хотела?..

— Я схожу за ним, — сказал Иона.

Его уход из коттеджа был похож на бегство, но этого не заметил никто, кроме Ольги, чувства которой были обострены до предела. Иначе и быть не могло — кому охота выслушивать бредни полуживой мамзсльки, едва оправившейся от ночи, проведенной на снегу.

Все то время, пока не было Ионы, и Марк, и Инка не возвращались к рассказанному Ольгой. Марк откровенно боялся этого, для Инки и так все было понятно. После небольших формальностей отправляемся на увеселительную прогулку за лыжами, а там — как бог на душу положит.