Элмор Леонард - Киллер Страница 29

Он выбрался из-за стола вместе со своим спортивным пиджаком, а когда повернулся, то она успела заметить на его правом бедре пистолет в кобуре. Когда он вышел в коридор, она поднялась, намереваясь последовать за ним и убедиться, что он ушел. Неожиданно он обернулся, и она застыла на месте.

— Понимаете, вы кажетесь мне хорошим человеком, которого мне хотелось бы узнать ближе, — произнес он с улыбкой.

— Спасибо.

— Я догадываюсь, что между вами и вашим стариком не все шоколадно, принимая во внимание то, во что он втянут, всех тех людей, с которыми он якшается. Не могу сказать, что знаю, в чем тут дело…

Кармен потребовалось несколько секунд, чтобы осознать смысл сказанного.

— Минутку! Уэйн ни во что не втянут.

— Я подозреваю, что он замешан в чем-то вроде рэкета и ФБР приперло его к стенке.

— Нет! Поверьте мне… Вы ошибаетесь.

— Но это близко?

— Он ни во что не втянут, и я хочу, чтобы вы себе это уяснили раз и навсегда.

Феррис нахмурился и наклонил голову.

— Странно, я полагал, ваш старик находится под программой защиты свидетелей.

Кармен почувствовала непреодолимое желание подойти к нему и со всей силы пнуть коленом в пах.

— Но для этого не обязательно быть преступником, разве нет?

— Думаю, это не исключается, так как никогда не слыхал ни о ком, кто находился бы под программой и не был бы в чем-то замешан, кроме родственников и жен, вот как вы, например. Поэтому и догадываюсь о ваших разногласиях, поскольку, как служитель закона, я привык иметь дела с такими типами, как ваш старик. Я поклялся охранять его жизнь, но это не означает, что я должен выказывать ему свое почтение.

— Боже, что я слышу! — воскликнула Кармен, вложив в это восклицание все свое негодование.

Феррис, который уже намеревался уйти, снова обернулся к ней:

— Между прочим, я не обязан выказывать свое почтение и вам, если я этого не захочу.

— О боже! — воскликнула Кармен не столько из-за того, что Уэйн качнулся и стукнулся о холодильник, сколько из-за покрытого грязью и копотью комбинезона, свернутого в рулон у него под мышкой.

— Я задержался. Не сильно опоздал, а?

— Куда? Мы вроде никуда не собирались. Дай-ка мне это. — Она забрала комбинезон и швырнула в темную, неприбранную комнату. — Ты где работал, на угольной шахте?

— Что-то вроде этого. Я провел все утро на барже с углем, сваривал металлическую обшивку. — Уэйн открыл холодильник. — Мастер суходока спросил: «Так, значит, ты сварщик, да?» Я сказал, что у меня лицензия монтажника. «А ты сможешь сварить обшивку?» Я ответил, что могу сваривать всякие балки зданий, чтобы они стояли крепко и не падали. Ему мой ответ понравился, и он поставил меня на сварку металлической обшивки.

Уэйн бедром прихлопнул дверцу холодильника, держа по банке пива в каждой руке. Он явно находился в приподнятом настроении из-за того, что снова начал работать и снова по старой привычке задержался пропустить по стаканчику.

Кармен все еще находилась под впечатлением визита помощника маршала и сгорала от нетерпения поделиться этим с Уэйном, но поняла, что время для этого еще не наступило. Усевшись за стол, он принялся открывать банки с пивом.

— Я работал на барже с углем, а потом с реки приходит этот огромный толкач, «Роберт Нэлли»…

Кармен понимала, что он захвачен своей новой работой, сыплет, как и Мэттью в своих письмах, новыми названиями и пояснениями. В другой раз она могла бы проявить заинтересованность, но только не сейчас. Сейчас ее это лишь раздражало.

И когда Уэйн сделал паузу, подняв брови и банку с пивом, она сказала:

— Феррис приходил.

— Когда, сегодня?

— Утром. Он считает, что ты мошенник, замешанный в чем-то вроде рэкета.

— Этот парень просто идиот. Представляет меня мастеру в суходоке и тут же докладывает ему, что я нахожусь под программой защиты свидетелей. Мастер удивляется: «О, неужели?» После того как Феррис ушел, мне пришлось сказать ему: «Хотите меня проверить? Позвоните в Детройт, позвоните в мой профсоюз». А он отвечает: «Ну, если вы справляетесь с работой…»

— Я сама звонила в Детройт, — сказала Кармен. — В Службу федеральных маршалов и поговорила с Макалленом. Рассказала, что случилось.

— Наконец-то у нас есть телефон. Прямо на кухне, а я и не заметил…

— Макаллен пообещал вмешаться.

— Посмотрим…

— Уэйн, я разговаривала с мамой по телефону, и в это время он вошел прямо в дом.

— Феррис, да?

— Не позвонил и не постучал, просто взял и вошел.

— Дверь была незапертой?

— Не знаю, ты уходил. Ты ее запирал? У него все равно есть ключ.

— Знаешь, после работы мы пропустили по стаканчику со стармехом и капитаном судна… Оба парня на реке больше сорока лет. Капитан, при полном параде, повел меня в рубку и стал показывать приборы…

Кармен повернулась к мужу спиной и открыла духовку. С помощью кухонных рукавиц извлекла противень с запеченной свининой с картофелем, поставила сверху плиты и не шевельнулась, продолжая стоять спиной к Уэйну.

— А потом капитан ведет меня в моторное отделение, там три дизеля, двенадцать лошадиных сил каждый, и показывает мне сработавшееся соединение…

Кармен достала из холодильника кочан салата-латука, положила на стойку рядом с раковиной и принялась делать салат.

— Что-то вроде решетки из коррозийно-стойкого металла…

Кармен бросила часть салатного кочана в раковину, подошла к столу и забрала у Уэйна банку с пивом, открытую для нее.

— Знаешь, что они делают? Они сначала наполняют док водой, и он весь тонет в реке…

— Этот тип вошел к нам в дом, — прервала его Кармен, стукнув о стол пивной банкой.

Уэйн, вздрогнув, посмотрел на нее.

— Я ясно говорю или нет?

— Лучше присядь, а? — сказал Уэйн, дотронувшись до ее руки.

— Я не хочу сидеть. Этот тип вошел в дом без всякого приглашения. Не постучав и не позвонив… Ты это понимаешь?

— Ну да, понимаю.

— Я могла быть неодетой, могла принимать душ… Ты спросил меня об этом? Что я делала, что чувствовала, не испугалась ли я? Нет, ты начинаешь мне рассказывать о своей новой работе и о том, как устроен этот твой суходок!

— Я хотел обсудить это с тобой.

— Когда?

— Да прямо сейчас. Хотел рассказать тебе о парне, который присоединился к нам позже.

— В баре?

— Ну да! Они все туда ходят.

— Прекрасно! Расскажи мне о парне, с которым ты познакомился в баре.

— Ты бы все же присела, а? Успокойся.

— Хочешь знать кое что еще, а? Помнишь парня, что приходил к нам, когда тебя не было дома, Арман Дега его зовут…

— Да, индеец Арман Дега…

— Ты ни разу не спросил меня, что я чувствовала, что думала тогда. Поставил у двери «ремингтон»… На всякий случай… Сделал, так сказать, свое дело. А ты подумал, что я могу выстрелить из него?

— Так ты и выстрелила! Прогнала ублюдка.

— Что ты про это знаешь? Ты меня об этом спросил? Ты спросил, не было ли мне страшно? Ты ничего мне не сказал… Я не могла после этого спать… Ты это понимаешь? Тот федеральный агент, Скаллен, он сразу все понял. Я сказала ему, что надеюсь, что мне никогда больше не придется этого делать, а ты сказал… Ты знаешь, что ты сказал? Ты сказал, что у тебя жена героиня. Ты, оказывается, поэтому на мне женился…

— Да, а что тут такого?

— Ты это так преподнес, будто твоя женитьба на мне делает тебе честь…

— Господи, Кармен, я сделал тебе комплимент!

— Как бы не так! Ты сделал себе комплимент… Важно только то, что делаешь ты… Твоя работа, твои проекты… А мне остается глажка белья да стирка твоих грязных комбинезонов!

— Ты хочешь, чтобы это делал я? После того, как прихожу домой? Скажи, чего ты хочешь? Как я могу об этом знать? Чуть что, ты в слезы… Я теряюсь в догадках. Может, кто-то умер или у тебя что-то болит… Я не ясновидящий, не провидец. Откуда мне знать, что у тебя в голове?

Прихватив свою банку с пивом, Кармен направилась к дверям.

— Подожди…

Она остановилась в дверном проеме.

— Ты хочешь, чтобы я поговорил с этим идиотом, помощником маршала? Я поговорю, все равно собирался, так что не волнуйся. Если он когда-нибудь еще раз войдет в этот дом, я врежу ему по башке гаечным ключом. Ты довольна?

Кармен подумала, потом ответила:

— Это ты сделаешь ему. А что ты сделаешь для меня?

Иногда внезапно — как если бы в лицо плеснули ледяной водой — она взрывалась от гнева, когда он не догадывался, о чем она думает или что чувствует. Тогда и он сердился, так как не понимал, в чем его вина. Однажды он высказал предположение, не связана ли ее раздражительность с критическими днями, и тогда она запустила в него банкой пива. Он вытер покорно пивную лужу, после того как она выскочила из дома и, добежав до опушки леса, оставалась там, пока не стемнело. В ту ночь они занимались любовью, повторяя, что будут любить друг друга вечно и что все у них будет хорошо. Сегодня вечером Уэйн подкрепился еще одной банкой пива, прежде чем отважился взглянуть на жену и попытался все уладить.