Луи Бриньон - 12-й удар[Гангстерская сага. Часть первая] Страница 30

Группировки расположились друг против друга на некотором удалении. Все стояли рядом с машинами, держа наготове оружие.

Стрела с одной стороны, Синий и Большой с другой стороны, встретились в центре. Первым заговорил Синий:

— Стрела, мы — я и Большой — войны с тобой не хотим. Сам подумай: ни к чему нам ссориться. Ты себе пол Москвы отхапал, а мы — на голодухе. Поделись с братишками — и базар, считай, закрыт. Верно, Большой?

— Базара нет! Братва с голоду подыхает, а ты горячие пирожки прямо с полочки, готовые жрешь! Отдашь долю — не тронем!

Стрела внимательно выслушал обоих, а когда они закончили, сказал:

— У меня только один вопрос: кто меня чмырем назвал?

— Ты и есть чмырь, — бросил ему в лицо Большой.

— Отдавай, Стрела, не то проблемы будут! — угрожающе добавил Синий.

Стрела покачал головой.

— Нет, пацаны! Проблемы не у меня, а у вас! — Стрела резко вытащил из–под полы ручной пулемет Калашникова и нажал на курок. В упор расстреляв Синего и Большого, он продолжал стрелять по их пацанам, которые даже оружие не успели поднять. Многие из них попадали на землю, пытаясь скрыться от пуль, свистевших одна за другой.

Через несколько минут все было кончено. На том месте, где стояли бригады Синего и Большого остались десяток искорёженных автомобилей, несколько трупов и много раненых.

Стрела опустил дымящийся РПГ и повернулся к своей братве:

— Посмотрите, чтобы мертвых похоронили. Раненых в больницу, а кто не пострадал — пинком под зад. Чтобы утром их в Москве не было!

Никто не сдвинулся с места, все, открыв рты, с удивлением смотрели на Стрелу.

— Да ладно, братва! В следующий раз расстреляете!

… Вечером бригада Стрелы гуляла в одном из лучших ресторанов Москвы. Столы ломились от закусок и вин. Спиртное лилось рекой. Братва отрывалась вовсю. Знаменитые музыканты выступали под шумные крики. Музыка ни на минуту не замолкала, танцевали с азартом, от души, кто что мог.

Стрела, Махно, Барракуда и Краковский сидели за одним столом. Все были навеселе от спиртного.

— Слышь, Стрела, — пьяным голосом пробормотал Махно, — ты и впрямь мог меня убить, если бы я ослушался?

— Ты чё, фраер? — Стрела широко улыбался, разговаривая с Махно. — За кого ты меня держишь? Я только гнид отстреливаю, а за вас, пацаны, перед пулями встану. Махно, братан, в жизни на тебя руку бы не поднял.

— Ну, и сволочь же ты, Стрела!

Стрела шлепнул его по затылку.

— Не оскорбляй!

— Правильно! Не оскорбляй братана! — Арбат и Барракуда тоже шлепнули Махно.

— Троньте еще раз, всем под очко гранаты подложу, — пообещал Махно под общий хохот.

Пьяный Махно залез на стол. Стоя на столе, он поднял руку и сказал: «Тихо братва!», но все шумели, никто его не услышал.

— Глохни все! — заорал Махно, и все разом замолчали. — Так, слушайте тост! Как один, выпьем за нашего братишку, за самого крутого пацана в мире — за Стрелу!

— За Стрелу! — грянули голоса.

Стрела встал, держа бокал в руке.

— Братва! За меня одного пить не будем — выпьем за всех. Мы — одна семья, и должны держаться крепко друг за друга. Будем здоровы — это главное в нашей правильной жизни. А если накатит кто на нас — как на Руси говорится? — С мечом пришел на халяву — похороним! За нас, братва!

Все зашумели, начали чокаться, обниматься. Арбат стащил Махно со стола.

— У меня, братаны, пополнение ожидается, — сообщил счастливый Арбат. — Надя моя в положении.

— Да ну, вот молоток! — друзья затискали его в объятиях.

— Чё? Когда? — посыпались на Арбата вопросы.

— На новый 1997 год ждем. Хочу на обследование Надю положить, чтоб все хорошо было.

— Все будет ништяк, братан! — хлопнул его по плечу Махно. — Кто крестным отцом будет?

— Барракуда, если согласится, — ответил Арбат.

Барракуда посмотрел на Арбата и крепко обнял его.

— Ничего, — пробормотал Махно, — а я ребенка Стрелы крещу. Слышь ты, урод, женись на Насте, пока я не передумал детей твоих крестить!

Барракуда и Арбат расхохотались, лишь Стрела оставался серьезным. Он обнял Махно:

— Ты будешь крестным! Отвечаю! Ладно, пацаны, я пойду, а вы гуляйте, сколько душа просит, — Стрела встал. Арбат тоже поднялся, — меня Настя ждет!

Махно положил руку на плечо Барракуды.

— А нас с тобой никто не ждет…

Стрела подозвал директора ресторана. Когда тот подошел, он сунул ему в руку толстую пачку баксов.

— Денег не возьмем, угощение за наш счет! — отказался директор.

— Бери, говорю!

— Не возьму, Стрела, ей — Богу, не возьму!

— А теперь меня послушай, — сказал ему Стрела, — ты за «крышу» платишь? Платишь. И никто — ни я, ни кто другой — не имеем права здесь бесплатно кушать. Понял? А теперь бери бабки и не забудь про своих работников. Всем «копейку» отдашь по совести. Не хватит, скажешь — еще дам, только людей не обижай! Они трудом своим, руками на хлеб семье зарабатывают.

— Как скажешь, Стрела, — директор взял деньги.

— Отдыхай, братва! — крикнул Стрела, подняв вверх сжатый кулак.

Братва зашумела в ответ.

Всю дорогу домой, сидя на заднем сиденье «Мерседеса», Стрела думал о словах Махно. Когда машина въехала во двор, он уже принял решение.

Сергей увидел Настю — она поливала цветы на подоконнике. Настя, увидев его, улыбнулась. Стрела молча вытащил кактус из горшка и торжественно держа его в руках, опустился на колено.

— Выходи за меня замуж, Настя!

Несколько секунд она сияющими от счастья глазами смотрела на него, потом с размаху бросилась в его объятия.

— Я так счастлива, Сережа! Я безумно счастлива!

— Так счастлива, что выполнишь мою просьбу?

— Всё, что хочешь, Сережа! Могу звездочку с неба подарить!

— Лучше поливалку убери, а то вода мне за шиворот льется!

В ту же ночь в Ростове, в доме цыганского барона, раздался звонок в дверь. Сын барона открыл дверь.

— Кто такой?

— Малхаз прислал, — ответил гость.

— Заходи, — впустив гостя, цыган вышел на улицу и осмотрелся, затем вошел в дом.

Свадьбу решили сыграть в субботу со всей пышностью. Стрела настоял на том, чтобы они с Настей венчались в маленькой церквушке при лесничестве. Слишком много детских воспоминаний было связано с ней, с этими местами. Сергей всегда мечтал венчаться именно здесь. Венчание должно было состояться в полдень.

За несколько дней до свадьбы Настя уехала домой к Анне Ивановне, чтобы из родительского дома отправиться в церковь.

В ночь перед свадьбой Стрелы, Прохоров встретился один на один с Малхазом, который скрытно приехал в Москву. Между ними состоялся короткий разговор:

— Все готово? — спросил Прохоров.

Малхаз мрачно кивнул головой.

— Я за брата сердце ему вырву!

— Помни, Малхаз, все должно произойти одновременно, иначе он уйдет! Свадьба в двенадцать часов. Никто раньше этого времени не должен умереть!

— Успокойся, я разберусь с этой тварью и со всеми остальными.

— После дела немедленно уезжай домой, в Грузию! Если что, там тебя никто не достанет. Когда утихнет все — вернешься.

— Я сам понятливый, не надо меня учить!

— Тогда за дело! — подвел итог Прохоров.

После ухода Малхаза Прохоров снял трубку:

— В полдень обоих ликвидировать! — коротко распорядился он.

В субботу утором, в день свадьбы Сергея и Насти, Ирина Аркадьевна ждала мужа. У Матвеева была срочная работа, в семь утра он уехал, пообещав жене, что заедет за ней в десять часов, и они вместе отправятся на свадьбу.

Раздался звонок в дверь. Ирина Аркадьевна посмотрела в глазок: за дверью стояли двое слесарей с сумками для инструментов.

— Что вам надо? — через дверь спросила Ирина Аркадьевна.

— Газовики! — раздался ответ. — Проверяем газовые приборы.

— Завтра приезжайте! У нас сегодня времени нет.

— В доме утечка газа произошла, существует опасность взрыва. Не желаете, чтобы мы квартиру осматривали — пожалуйста, подпишите бумагу, что к нам претензий не имеете. А если, не дай Бог что, сами будете отвечать!

— Давайте бумагу, — Ирина Аркадьевна открыла дверь и в ту же минуту получила сильнейший удар по голове.

Мнимые слесаря быстро обыскали квартиру.

— Второго нет, — сказал один из них напарнику.

— Будем ждать!

И почти сразу же они услышали скрип открывающейся двери.

— Ирочка, ты готова? Пора ехать! — раздался голос Матвеева.

Он даже не успел удивиться, увидев перед собой дуло пистолета. В следующую секунду его ударили по голове, и он потерял сознание.

Матвеевых оттащили в кухню. Один из слесарей вновь посмотрел на часы.

— Начало одиннадцатого! Будем ждать!

В это время свадебный кортеж подъехал к дому Насти. В ту же минуту, когда Стрела поднимался с гостями к Насте, в Ростове Хапуга навестил цыганского барона.