Игорь Чубаха - Пепел и кокаиновый король Страница 35

– Фелюги, полные кефали. Подходит по ритму, – недовольно произнес Пепел. – А я точно помню, что настоящее название не подходило. – Сергей с удивлением обнаружил, что картографическая память его здесь подвела. Наверное, мозги от жары расплавились.

– Бригантины, полные кефали? – Витась привстал и передвинул автопокрышку, догоняя тень. – Торпедоносцы, полные кефали?

– Да, понимаю. Тонкий белорусский юмор. Ты мне лучше скажи, зачем увязался за мной на Черный континент?

– Скучно, – Витась, как Пифагор, начертил на песке железным прутом зловеще незаконченный овал. – Может, еще по глоточку? А то говорить уже тяжело. Шутка ли, в этой местности, если верить Бенгхазскому радио, последний дождь прошел тридцать семь лет назад.

– А ты зря языком не трепись, – посоветовал Пепел. – В пустыне воду нужно беречь.

Место, где они застряли, аборигены, вполне вероятно, величали заманчивым словом «оазис». Пепел под этим словом с детсадовских времен представлял нечто вроде трех раскидистых пальм, где под листьями-тентами хватает места всем верблюдам, а меж камней, в пальмовой тени, обязательно журчит родник.

Пальмы были, штук пять. Одна даже с подходящими, похожими на опахала, листьями. Но никакого родника в камушках, сплошной песок и мусор. Никаких тебе осколков кувшинов и осыпей древней мозаики, зато до дури грязной пластиковой тары. Из пальмовых стволов торчали крюки, над их предназначением не приходилось ломать голову – для натяжки белых полотнищ, которые Пепел с Витасем в отличие от предусмотрительных бедуинов с собой не захватили.

А вот родник оказался «виртуальным». Пепел сам помочился под одну из пальм, а так как оазис располагался на перекрестии караванных и автомобильных путей, то тут по несколько раз в день кто-то притормаживает на отдых. Пальмам этого хватало.

– Гляди, еще едут, – сказал Витась. – Машины, полные кефали.

Вдалеке показалось желтое облако. Будто бы по пустыне катился шар, слепленный из песка.

– Опять с наклейками, – разочарованно протянул Витась. – Сколько ж нам тут сидеть! До песчаных бурь досидимся! До мучительной жажды!

Белорус приставил ладонь козырьком ко лбу.

– Наши! – Потом, опомнившись, бульбаш хорошенько подумал и исправился, – Ваши.

И он был прав. Родной триколор полоскался над кабиной. К оазису подъезжал «КАМАЗ» без кузова, с выведенным на капоте и на дверцах номером «16» и залепленный трафаретами с названиями фирм-спонсоров. Еще один ловец дорожной удачи, участник ралли «Париж-Дакар». Трогательно, конечно, повстречаться с соотечественниками под палящим солнцем Сахары, но тем все равно налево от оазиса, когда Пеплу нужно направо. Так что помашем ручкой...

С визгом и скрежетом «КАМАЗ» залихватски затормозил перед пальмами. Отпрыгнула дверь, на песок соскочил крепыш в серебристом комбинезоне.

– Эй, селяне! Ду ю спик инглиш? Пурле ву франсе? Шпрехен зи дойч? – гонщик подошел, вытирая пот кепкой, к загадочным восточным людям, восседающим посреди пустыни на покрышках.

– Ай шпрехе бьютифул по-русски, мон колонель, – отозвался Пепел, поправив белую, под обручем бедуинскую накидку на голове. – Ну, и пошто ты к нам явился, голубь?

– Вы что русские?! – ахнул гонщик. – Ну ни хрена себе! Что вы здесь делаете?!

– Да вот, – Пепел обвел рукой оазисное хозяйство, – шайбу гоняем.

– Эй, Петя, вылазь! – закричал крепыш. – Слышь, тут наши!

Он вновь повернулся к людям пустыни.

– Второй раз участвую, но ничего подобного не видел.

– Второй раз – это мало, – наставительно сказал Витась, выводя железкой на песке пятиконечную звезду.

– На этой помойке вода есть? – спросил крепыш.

– Это не помойка, – обиделся Витась. – Это узловой пункт. Что-то вроде города Дно, что в вашей, кстати, Псковской области. Кстати, от Дно полтора часа до Витебска. Дно – железнодорожный узел, а это узел пустынный, барханный, караванный, понял? В Витебске-то бывал?

– Да погоди ты с Витебском, – перебил бульбаша Пепел. – Зачем вам вода, своя что-ли кончилась?

– Да хоть сколько-нибудь, – коренастый гонщик попробовал закурить, но после первой же затяжки выкинул сигарету. – Всю в радиатор залили. Хоть просто горло смочить.

– Горло, говоришь...

Пепел потянулся и взял прислоненную к пальмовому стволу пластиковую двухлитровку. Посмотрел на свет.

– При дележе на четверых, выходит по полстакана. Витась, вытаскивай стакан. А вообще – отстаете, парни, – покачал головой Пепел. – Нехорошо, державу позорите.

– «Татра» с Карелом Лопрайсом и «Татра» бразильца Андре ди Азеведо не проходили? Нет? Тогда все путем, остальные нам не соперники. Нам бы набор гаечных ключей, – это подошел гонщик Петя, долговязый нескладный субъект. При ходьбе он черпал песок носками кед сорок седьмого размера. Петя так и не смог оттереть руки тряпкой и протянул Пеплу и Витасю для пожатия локоть. – Тогда б мигом убрали отрыв. Наши ремонтники заблудились, а первая мастерская теперь только на краю пустыни.

– Набор ключей, говоришь? – Пепел улыбнулся и взглянул на солнце. Белое солнце пустыни подмигнуло ему сверху слепящим бельмом. – А они в автомобиле марки «виллис» водятся?

Гонщик Петя всплеснул руками, похожими на пожарные рукава.

– Они даже в «Оке» водятся. У нас на стоянке свой бедуины сперли. Наверное, ожерелий теперь наделают.

– Видишь, Петя, за последней пальмой ржавый корпус от автобуса? Вот за ним стоит «виллис». Берите, парни, от всей широты русской души.

– Славянской души, – откорректировал Витась.

– Русский русскому завсегда в беде поможет.

– Славянин славянину, – поправил Витась.

– И вода в радиаторе есть? – коренастый гонщик смотрел скептически, похоже, в чудеса он не верил.

– Что-то должно быть. Короче, что есть – все ваше.

– А вы-то как? – захлопал глазами гонщик Петя.

– Ничего, мы, Петя, на ковре-самолете, – заверил Пепел. – Мы джины, если вы еще не врубились. Сидим тут, проблемы решаем.

Не рассказывать же правду о том, что джип со всей водой в радиаторе, остатками бензина и набором гаечных ключей им с белорусом на фиг не нужен. Потому что на нем, даже забей баки под завязку, пустыню не одолеть. Значит, надо дожидаться, как говорит Витась, «верблюдовского» каравана в нужную сторону и покупать проезд на безотказном и неприхотливом «корабле пустыни».

– Джины пустыни, а рыбой воняете, – недоверчиво пожал руками механик. Но некогда ему было разгадывать загадку, побежал к подарку...

– Да, – сказал Витась, вместе с Пеплом наблюдая, как российские гонщики движутся пешим ходом от места последней парковки «виллиса» к «КАМАЗу». Те тащили на горбу, прижимали к груди, волокли на плече полезные части старенького джипа.

– Да, – еще раз сказал Витась и больше ничего не мог по этому поводу изречь, – А может «рыбопромысловый бот»?

– «Так нафига ж вы ботик утопили...»

– Кажется, вспомнил баркентина?

– Увы, это шхуна-барк, одна мачта с прямыми и две с косыми парусами.

– Тогда джекасс?

– Опять мимо, это трехмачтовая марсельная шхуна, все мачты с косыми парусами и несколько верхних прямых парусов на фок-мачте...

– Может вас упомянуть с благодарностью, если доведется постоять на пьедестале с шампанским и девочками. – Подошел, мучая руки тряпицей, гонщик Петя.

– Упомяните, – согласился Пепел. – Так и скажите, мол, спасибо Сергею Пеплу и его другу Витасю. Вы скоро в Дакаре окажетесь?

– Если не увязнем, то послезавтра.

– Конверт купить справитесь?

– Да для вас хоть фельдегерьскую почту организуем.

Пепел наспех накарябал на коленке и отдал сложенный треугольником лист с посланием. Послание предназначалось Димону-Пакету (не ведал Серега, что дружок давно в могиле). Поздравление со второй годовщиной подминания под себя пакетного бизнеса. Мол, «привет, поздравляю, сам я жив-здоров, чего и тебе, корефан, желаю». Какой-никакой, а ложный след. Может быть, оттянет на себя некие лопесовские силы.

– Вы уверены, что хотите остаться здесь?

– Может быть, вас все-таки подкинуть?

Пепел лениво почесал потную грудь под рубашкой:

– Попутный караван ждем.

– А куда вам надо?

– В обратную сторону. Туда, где остались этапы вашего автопробега – Эрги, Лиазоны, Тиджикжа, Тишит, Атар... – бессо.

– А если никто не возьмет?

– На все воля Аллаха, – и Пепел обратил открытые ладони к белому солнцу пустыни...

Камера наружного слежения передала камере внутренней слежки человека в кожаном пиджаке. Охрана на входе прошлась вдоль кожаных боков ручным металлоискателем и осталась довольна. Не удивительно – свой пистолет посетитель оставил в бардачке «Феррари».

– Сам Перец притащился, – у рулеточного стола ткнул локтем в бок один пацан другого пацана.

– Смотри, Наталка, твой стручок... или как там его... прирулил, – сказала, оторвавшись от коктейльной соломинки, казиношная прилипала своей соседке по стойке бара.