Странствие по дороге сновидений; Середина октября - смерти лучшая пора; Место, где убивают хороших мальчиков; Хризантема пока не расцвела; Старик в черном кимоно; Ниндзя: специальное задание - Леонид Михайлович Млечин Страница 35

Лейтенант Хамадзаки не хотел разрушать причал, а аэродромная команда лейтенанта Токунага была против уничтожения аэродрома. Приказывать Огава никому не мог. Никто не хотел ему помогать: командиры заявили, что их солдаты слишком заняты боевой подготовкой и дежурствами.

Огава пришлось самому перетаскивать взрывчатку в горы. Он работал весь день, смертельно устал и заснул прямо в джунглях. На следующее утро он увидел американские корабли, державшие курс на остров Лусон, где находились основные силы японской армии.

В бинокль с вершины горы Огава рассматривал американский флот вторжения: два линейных корабля, четыре авианосца, четыре тяжелых крейсера, множество легких крейсеров и миноносцев и полторы сотни транспортных судов с десантными частями.

Огава настаивал на необходимости взорвать причал, но Хамадзаки просил его не торопиться. Огава ничего не оставалось, кроме как учить нескольких солдат подрывным работам и перетаскивать взрывчатку и запас продуктов дальше в горы.

10 января настал срок его производства в лейтенанты. Огава мысленно сам себя поздравил. Но он даже не смог надеть новую форму — на острове не нашлось лишнего комплекта офицерского обмундирования.

Право носить офицерское звание было единственной радостью. Ему никого не удалось убедить в необходимости готовиться к партизанской войне. Солдаты в гарнизоне были в основном из резервной команды — хилые городские жители, которых в мирное время в армию вообще не брали.

Остальные подразделения на острове и вовсе не желали участвовать в какой-то там партизанской войне. Офицеры говорили Огава, что в критической ситуации они покончат с собой. Втайне, подозревал Огава, они надеялись на то, что американцы просто-напросто забыли об этом островке.

В его распоряжение поступил большой бронированный автомобиль с антенной на крыше — машина связи. Внутри находилась радиоаппаратура и сейф с шифровальными таблицами. Помимо водителя машину должны были обслуживать двое радистов и шифровальщик.

Но шифровальщика на острове не оказалось, а радист остался почему-то только один. Глядя на Огава скорбными глазами, он доложил, что аппаратура неисправна и своими силами наладить ее он не сумеет. Пришлось Огава самому взяться за дело. Поздно ночью, когда радист сладко спал, Огава вышел в эфир. Он неумело отстучал короткую шифротелеграмму, получил подтверждение о приеме и выключил радиостанцию.

Огава тщательно осмотрел взлетную полосу и убедился в том, что он не сможет помешать американцам ее использовать. Конечно, он мог бы взорвать там несколько мин, но за день американцы вполне успеют засыпать ямы. Он решил, что использует свой запас взрывчатки более эффективным образом.

Он вспомнил, что великий полководец Кусуноки Масасигэ перед тяжелой битвой с превосходящими силами врага изготовил из соломы множество чучел и надел на них металлические шлемы. Противник принял эти чучела за людей и потратил на них множество стрел.

Огава потребовал от лейтенанта Токунага собрать обломки сбитых самолетов и разложить их так, словно на взлетном поле стоят настоящие самолеты. Американцы действительно попались на этот прием и несколько раз старательно бомбили муляжи. Начальники Огава были бы довольны: он заставил противника впустую тратить бомбы.

Однажды над островом пролетел одинокий японский самолет. Это был морской разведчик «Мицубиси-90». Он сбросил вымпел. Солдаты принесли вымпел в штаб. В нем была записка: «Молим бога, покровителя воинов, чтобы он ниспослал вам боевые успехи». Лейтенант Токунага разочарованно повертел записку в руках и засунул ее в стопку ненужных бумаг, пылившихся на столе. Он вытащил сигарету и скомкал пустую пачку.

— Последняя пачка «Тэнгу», — пробормотал лейтенант. — Лучше бы они сигареты прислали.

Огава с плохо скрываемым удивлением посмотрел на командира аэродромной команды.

«Нечего удивляться, что американцы смеют атаковать японцев, — думал он. — С такими офицерами императорская армия никогда не победит».

Высадка американцев и разгром гарнизона

Неожиданно для Огава на остров прибыло подкрепление: отряды морских камикадзе на небольших деревянных судах с автомобильными движками и с запасом взрывчатки.

Первоначально предполагалось расположить их на острове, для того чтобы они смогли атаковать американский флот в тот момент, когда он двинется на Манилу. Но камикадзе опоздали.

Когда они наконец добрались до острова, японские войска уже оставили столицу Филиппин.

Сорок камикадзе под командованием капитана Сато появились на острове без своего запаса продовольствия, и гарнизону пришлось делиться с ними рисом. Камикадзе сразу невзлюбили. Еда — это было то, о чем думали все.

Незадолго до того, как Огава появился на острове, гарнизон получил запас риса, которого должно было хватить на пять месяцев. Но с появлением новых людей запас стремительно таял.

Огава отобрал рис у местных крестьян и спрятал в горах. Рис приходилось строго охранять, потому что солдаты крали его и меняли у филиппинцев на сахар: один мешок сахара за два мешка риса.

Огава не мог этому помешать. Он только спрашивал себя: как сражаться с противником, имея в подчинении таких идиотов?

Иногда ему казалось, что на острове уже никто не желает воевать. Все с пафосом говорили о готовности умереть за императора, но на самом деле думали только о том, как выжить. Они отрывались от этих размышлений только для того, чтобы поесть.

Вторжения американцев ждали с того момента, как на остров стали сыпаться листовки, адресованные местным жителям. Это была инструкция, составленная штабом американских войск для простых филиппинских крестьян.

«Сейчас, когда американские войска готовятся к высадке на ваш остров, ваши жизни находятся в опасности. Морское побережье подвергнется бомбардировкам и артиллерийскому обстрелу с тем, чтобы ослабить обороняющиеся японские войска и облегчить высадку американских войск. Гражданские лица, которые окажутся поблизости от японских войск или их укрепленных пунктов, могут стать случайными жертвами боевых действий. Поэтому уходите с побережья! Прячьтесь в горах! Держитесь подальше от японцев!»

Огава в бинокль наблюдал за тем, как филиппинские крестьяне, ради которых императорская армия сражалась с белыми колонизаторами, исчезали в джунглях, унося с собой запасы еды, которые могли бы пригодиться японцам.

28 февраля американская разведка — примерно пятьдесят американских морских пехотинцев — высадилась на западной оконечности острова.

Огава как раз находился на наблюдательном пункте, оборудованном на вершине горы. С вершины горы медленно углублявшиеся в лес американцы были видны как на ладони.

Огава что-то смущало. Американцев было слишком мало. Такими силами остров им не взять. Отвлекающий маневр? Следовательно, основные силы высадятся где-то в другом месте. Только бы не попасть в расставленную американцами ловушку. Но лейтенант Токунага с ним не согласился. Он был уверен, что американцы настолько обнаглели, что решили, будто японцев можно взять голыми руками.

Он гордо заявил Огава:

— Я подниму взвод и вышвырну поганых америкашек с острова.

Огава пытался его остановить.

— Не стоит заранее