Ричард Озборн - Основной инстинкт Страница 36

— He-а. Ходил тут один слушок. Но, как бы там ни было, из этого ничего не выгорело.

— О чём был слух? — насторожился Ник.

— О подружке, — ответил шериф.

— У него была подружка?

— He-а. У нёс. Но, как я уже сказал, это не выгорело.

Он вновь выключил воду и принялся сворачивать шланг. «Шеви» теперь сверкал, и с него ручейками стекала влага.

— Спасибо, — произнёс Ник.

— Надеюсь, что помог тебе.

— Да уж… — пробормотал Ник. — Помог…

В доме Кэтрин Трамелл на Стинсон-бич появился теперь новый звук. Он был таким же регулярным и ритмичным, как шум прибоя. Этот звук издавал лазерный принтер компьютера, который в соответствии с заданной программой выстреливал из себя страницы её новой книги.

Принтер работал так тихо, что Ник даже не заметил его, пока не прошёл вглубь дома. Не было никаких признаков того, что Кэтрин здесь, но ведь кто-то же вытащил первую партию листов из подноса печатающего устройства. Ник взял в руки титульную страничку, на которой было напечатано только название книги. «Кэтрин Вулф. Стрелок», — прочитал он.

— Тебе нравится название? — неожиданно спросила Кэтрин. Она стояла в дверном проёме.

— Оно очень… легко запоминается и захватывает, — ответил он.

— Уже закончено. Я за-кон-чи-ла свою книгу.

Он прошёлся кончиками пальцев по краю стопки.

— И чем она заканчивается?

— Я уже рассказывала тебе. Она убивает его. — Она затушила окурок. — Прощай, Ник.

— Прощай? — непонимающе переспросил он.

— Да. Я закончила свою книгу. Её слова, казалось, не достигали его сознания. Ник, как заворожённый, стоял на месте. — Ты что не слышишь?

Ник не подал вида, что понимает, о чём она. Он смотрел на неё, изучая её лицо в поисках какого бы то ни было признака, символа, приглашающего к примирению.

— Герой — ты, Ник, мёртв. А это означает «прощай». — Она пошла по направлению к террасе. — Ник? Чего ты хочешь? Цветов? Я вышлю тебе экземпляр книги со своим автографом. Ну так как?

— Это что… шутка такая? — он почти улыбался, уверенный, что, в конечном счёте, разгадает её. — Мы снова начинаем играть?

— С играми покончено, — сухо ответила она. — Ты был прав. В ту ночь действительно произошёл половой акт столетия. Ты был прав, Стрелок.

— О чём ты говоришь, чёрт побери?

Кто-то позвал её изнутри дома: «Кэтрин, где ты?» Голос, судя по всему, принадлежал пожилой женщине.

— Сейчас я подойду, Хейзл, — отозвалась Кэтрин.

— Пока, Ник, — спокойно произнесла она, повернувшись к нему.

— Но…

— Никаких «но». Я говорю то, что думаю, — заявила она, и в её голосе звучали какие-то нотки, которые дали ему понять, что на этот раз она действительно не играет.

Ник прибыл на пирс раньше своего напарника. Он принялся ждать Гаса, сидя в машине и куря. «Кадиллак» Морана остановился бок о бок с «мустангом», и его водитель поприветствовал его гудком. Гас наклонился к противоположной двери своей старой колымаги и распахнул её.

— Залезай, — крикнул он Каррану.

Ник скользнул на сиденье рядом со своим напарником и по одному только выражению лица Гаса понял, что старый коп наткнулся на что-то по-настоящему Существенное.

— Я разузнал множество чепухи, которая должна заинтересовать тебя, сынок. Я обзванивал людей, живших в одном университетском посёлке с Трамелл. Я поехал туда и взял её ежегодник, взял списки ассоциации бывших питомцев Беркли — в общем, всё, что мог. Они были очень любезны, эти люди в Беркли.

— Рад за тебя, — кисло заметил Ник. — Давай же, Гас, рассказывай поскорее,

— Не подгоняй меня, сынок. Итак, я пытался раздобыть где-нибудь какие-либо сведения, когда вдруг утром мне позвонила соседка по комнате Кэтрин Трамелл. Они вместе жили, когда та училась на первом курсе…

— Она сама позвонила тебе?

— Именно так. Её имя Мэри Бет Ламберт. Я проверил в ежегоднике, всё сходится. Она сказала, что всё знает о Кэтрин Трамелл и Лайзе Хоберман. Должен тебе сказать, эта твоя подружка обладает прямо-таки даром отпугивать от себя людей. Так вот, эта самая Мэри Бет Ламберт заявила, что отказывается беседовать о прошлом Кэтрин по телефону, ведь, мол, я могу оказаться неизвестно кем. Поэтому она настаивала на личной встрече. Эта женщина обитает где-то в Окленде, и мы договорились о встрече в её рабочем офисе в Пилл-Хилле. Она сказала, что будет лучше, если мы встретимся после работы, когда остальные её сослуживцы рассеются в конце дня. Она именно так и сказала: «рассеются». — Гас завёл двигатель «кадиллака». — Ну, так как ты смотришь на поездку в Окленд, сынок?

Ник только пожал плечами. Если Кэтрин действительно вычеркнула его из своей жизни, если он и по правде был лишь частью её исследования, подопытным кроликом, тогда он уже никак ни на что не смотрит. Ему всё равно.

— Ты паршиво выглядишь, сынок, — заметил Гас. — Не огорчайся, что старый Гас умудрился побить тебя. Я должен уйти на подъёме. Так что доставь удовольствие старому человеку, дай ему почувствовать себя настоящим триумфатором. Неужели это так сложно?

— Нет, это несложно, — мягко ответил Ник.

— Ну, вот и хорошо.

Гас направил свою машину в лоток других автомобилей, направляясь в сторону Бей-Бриджа и Ист-Бея. Из него, как из фонтана, продолжал литься бесконечным потоком рассказ о результатах его изысканий.

— Знаешь, а её соседка по комнате это не всё, что я откопал. Тебе известно, что Бет Гарнер ведёт частную практику? Она делит один кабинет в Ваи-Нэссе с другим психоаналитиком. И знаешь ли ты, кто является самым важным пациентом её коллеги? Или, точнее сказать, был им? Джонни Боз, чтоб его черти разорвали! — Гас гикнул и ударил рукой по рулю. — Кэтрин Трамелл знает это и решает, что Бет можно выдать за сумасшедшую, которая прикончила его ножом для колки льда. Ты проиграл, сынок. Ты проиграл! — Он взглянул на Ника, ожидая увидеть того озадаченным и услышать страшные ругательства по поводу проигрыша.

Но Ник сидел неподвижно, лицо его превратилось в каменную маску. Он был не из тех, кто тяжело переживает свои ошибки, поэтому Гас по-настоящему удивился.

— Да что, чёрт возьми, с тобой происходит?

— Заткнись, Гас.

Гас пожал плечами.

— Извини, конечно, что я заговорил.

Оставшуюся часть пути до Окленда они проехали молча.

Пилл-Хилл находился в Северном Окленде. Это был клочок земли, на котором были сконцентрированы здания офисов и больниц, — настоящая медицинская Мекка Ист-Бея. Гас зарулил на стоянку перед одним из зданий, которое являлось цитаделью офисов различных фирм, и остановил там свой «кадиллак». Оба полицейских вышли из машины.

— А ты куда идёшь? — поинтересовался Гас.

— Я иду с тобой.

— Эге… Нет, ты в отпуске, сынок. Это не займёт много времени. Я вернусь через минутку.

— Ладно. Но, может, ты скажешь мне на прощание, куда направляешься?

— Комната четыреста пять, сынок. Подожди меня в машине. Затем пойдём где-нибудь пропустим по паре стаканчиков, и я расскажу тебе всю историю целиком.

— Это моя собственная история, Ник. Так дай мне её закончить самому.

Ник, соглашаясь кивнул.

— О’кей, хорошо. — Он вновь забрался в машину, а Гас направился в сторону строения.

Помещение было всеми покинуто, но само здание не было заперто, и двери лифта были гостеприимно распахнуты на цокольном этаже. Гас вошёл внутрь и нажал на кнопку четвёртого этажа. Кабина поднялась на этаж, но вдруг остановилась, и её двери принялись расходиться в стороны.

Гас снова нажал на кнопку и выругался про себя. Лифт поднялся ещё и остановился теперь на третьем этаже. Двери полностью распахнулись, представив его взору пустынный холл.

— Да чёрт тебя побери! — Гас всегда ненавидел технику. Двери лифта снова закрылись и кабина полетела вверх.

На четвёртом створки вновь разошлись в стороны, и Гас выступил в затемнённый коридор. Он не ожидал никого повстречать здесь, поэтому лишь краем глаза заметил мелькнувший рядом золотистый локон волос и сверкнувшее в каком-то случайном луче света лезвие ножа для колки льда. Он увидел этот проблеск за мгновение до того, как остриё впилось ему в горло.

Ник сгорбившись сидел на переднем сиденье автомобиля своего напарника, когда одно воспоминание о фразе, брошенной Гасом, неожиданно ударило его с силой хорошего апперкота. Ему самому позвонила соседка по комнате Кэтрин. Соседка-первокурсница… Каковы были шансы, что такое может случиться? Кто-то позвонил Гасу и позвал его на встречу… прямо в ловушку — вот что!!!

Карран, как ошпаренный, выскочил из салона машины и помчался в сторону здания. Он перепрыгивал через три ступеньки и, поднявшись на четвёртый этаж, вышиб дверь пожарного выхода.

Рухнувший на пол Гас лежал в открытых дверях лифта. Из дюжины ран на шее, щеках, челюсти, лице ручейком вытекала кровь. Двери пытались закрыться, они сжимали своими челюстями истекавшее кровью тело Морена и вновь разбегались в стороны.