Игорь Чубаха - Пепел и кокаиновый король Страница 39

Принцесса начала рассказывать, как в их деревню пришли белые люди. Сначала белых было только трое, и они были добрые – одна женщина и двое мужчин. Дарили всем железные ножи, угощали пивом и звали помогать копать землю. Но только никто из деревни не пошел с белыми людьми, потому что те хотели копать землю в Долине, Куда Приходят Умирать Слоны. И белые люди ушли ни с чем. А потом пришли злые белые люди числом, сколько пальцев на руках и ногах, убили двух добрых белых, а жителей деревни заставили копать. А принцесса сбежала, она хотела дойти до Куликоро и сообщить в полицию, но злые белые люди перекрыли дорогу из Нгоролебо в пустыню, да она и сама бы не рискнула без запасов воды отправиться через пустыню, вот и пряталась два дня в заброшенном доме, ожидая неизвестно чего. Она знала, что хозяин почты на стороне злых белых людей. Может быть, она ждала, когда никого не останется на почте, тогда бы позвонила в Куликоро. Пусть Сергей и Витась не думают, она не такая уж дикарка. Однажды отец ее возил даже в Сикассо, в деревне у нее осталось много платьев, годящихся для белых девушек, она умеет носить туфли белых девушек и знает, что никаких лесных духов на самом деле не бывает. Только лесные духи сами не знают, что их не бывает, поэтому все время требуют часть добычи с охотников племени, к которому принадлежит принцесса...

Витась споткнулся о крученный корень и повис на плече негритянки.

– Кара гоборо мбвана фура тинама! – возмутилась красавица, – Мене такуел фаргоме.

– Тихо, я ж нечаянно, – виновато убрал руки Витась и нехотя перевел Сергею, – Мол, я должен знать, что в военном походе все девушки принадлежат только вождю.

Пепел хмыкнул, он и сам кое-как разобрал смысл сказанного. И еще он заметил, что, насколько Витась продвинулся в изучении местного языка, настолько же его ухайдокало путешествие сначала через зловонные топи, а потом по джунглям. Как бы вообще парень с ног не свалился.

А вокруг почву, валежник и даже стволы деревьев усеивали грибы. Они были всех цветов – от винно-красного до черного, от желтого до серого – и фантастически разнообразны по форме. Некоторые имели вид венецианских кубков на тонких ножках. Другие, все в филигранных отверстиях, напоминали маленькие желто-белые изогнутые столики из слоновой кости. Третьи были похожи на большие гладкие шары из смолы или лавы – черные и твердые, они покрывали всю поверхность подгнивших бревен. А иные – скрученные и ветвистые, как рога миниатюрного оленя, – были, казалось, изваяны из полированного шоколада. Одни грибы выстроились в ряды, словно красные, желтые или коричневые пуговицы на манишках упавших листьев, другие, похожие на старые желтые губки, свисали с ветвей и источали едкую желтую жидкость.

– Сколько еще? – скорее не спросил, а простонал Витась, – Мы еще в Судане, или уже перешли границу Конго?

– Не больше пяти минут, – важно ответила негритянка.

– Мы все еще в Уганде, – без раздражения объяснил Пепел.

Эти «пять минут» тянулись два часа с лишком. Русло кончилось, и половину оставшегося пути трое пешеходов брели по вытоптанной слонами просеке. Правда, идти от этого стало еще труднее, приходилось все время вырубать лазы в высокой, прошитой лианами, траве и скользить по прячущимся в этом зеленом аде поваленным стволам.

На исходе второго часа Витась все явственней стал намекать, что их ожидает судьба «трех добрых белых людей». Сергей чуть не отвесил паникеру оплеуху, но оказалось, что на этот раз они действительно почти добрались до цели. Лес перешел в подлесок, а затем и вовсе выродился в разлапистых и крепко ощипанных слонами одиночек. Да и трава здесь росла пожиже, и из нее там и сям выглядывали белые камни, наверное, термитники. Но проверять догадку Сергей не стал, потому что троица дружно залегла на границе джунглей и долины. Иначе их бы мигом засекли и из лагеря, не смотря на то, что начало смеркаться, и с дощатой пост-платформы на ближайшем высоком дереве, где озлобленно расчесывал укусы москитов часовой.

Лагерь раскинулся впереди в каких-нибудь двухстах метрах. Десяток одинаковых выгоревших на солнце брезентовых палаток. Тоже брезентовый тент над общим длинным, как сороконожка, столом. Нелепо оранжево-яркий среди пасмурного хаки двухместный прогулочный вертолетик «Flay-87Z» с грубо привинченной местным умельцем пулесетной турелью. Запах подгорелой маисовой каши. И люди – черные и белые. И тех, и других чересчур много...

Ожидали ли «злые люди» появления Сергея? Конечно, ожидали. В этом палаточном клочке цивилизации в центре Черного континента был спрятан второй (после трубки Гашека) из предметов, которые Пепел обязался представить, как доказательство, что реально совершил кругосветный тур, а не отсиделся, например, на метеорологической станции в Заполярье. И хитроумный кокаиновый король Лопес конечно же не пустил процесс на самотек, а собрал пару десятков рыщущих по саваннам головорезов и наобещал им за Сергея небо в алмазах.

Самым опасным казался боец, засевший на дереве в каких-то метрах двадцати у слоновьей тропы. Это было просто везение, что Сергей его засек, потому как еще чуть-чуть, и дозорный сам бы срисовал подкрадывающуюся к лагерю троицу. К выдвижному дозорному посту вдобавок вдоль периметра лагеря с винчестерами под мышками прогуливалась троица скучающих евроафриканцев в широкополых шляпах. Но эти были почти не опасны, поскольку не слишком утруждались несением службы, а все время о чем-то спорили и косились на происходящее в лагере. Им было крепко завидно, что они должны служить, а кто-то развлекается.

Ромашки здесь не росли, а жаль. Как бы здорово оказалось поползти по родному полю. Зато высящихся из жесткой травы издалека похожих на термитники отполированных дождями и грифами слоновьих черепов хватало. И где-то на самой окраине поля дюжина негров под надзором еще нескольких белых, не смотря на разом навалившуюся тропическую темень, курочила из черепов бивни. Так сказать, побочный промысел.

И, как это ни забавно, чем ближе двинувший по-пластунски на разведку Сергей подбирался к лагерю, тем меньше шансов у него оставалось быть обнаруженным. Во-первых, потому что лагерь неплохо освещался, ночные бабочки липли к повсюду развешенным лампам, и из света в окружающем мраке вряд ли можно было разглядеть хоть что-то, а в одной из палаток жужжал движок, вырабатывающий электричество. То есть за его шумом производимый разведчиком шорох тоже терялся.

А во-вторых, потому, что болтающиеся по лагерю свободные от вахты искатели приключений, как один, пребывали на разной степени кочерге. Кто-то валялся с намертво зажатой в руке пустой бутылкой, кто-то пьяно ржал над нехитрой шуткой в кругу у костра. Двое молодцев развлекались тем, что ставили на голову привязанного к столбу пожилого негра опорожненные жестянки из-под пива и с пятнадцати шагов навскидку разили жесть в окрошку из длинноствольных револьверов. Сергею тут же до зуда захотелось хоть один глоток «Адмиралтейского», а еще не очень понравилось, что с восьми попыток не выпало ни одного промаха, ведь вполне можно было ожидать, что ему придется сойтись с этими снайперами не на жизнь, а на смерть.

Хотя стоп. Вон у той, третьей слева, палатки явно скучает еще один трезвехонький часовой. Даже не отошел подальше справить малую нужду, а сделал это, не покидая поста. Получалось, есть все шансы обнаружить искомую костяшку припрятанной там, как плавленый сырок в мышеловке.

– А в нашем городке был случай, – у костра пришел черед страшных историй, – банда старого Хельмута поймала одного несчастного парня, завела, по пути взломав телефонный автомат, и давай кормить монетками.

– Факинг кот, ел?

– Приставили нож к пузу, гот демент, вот и ел. Пока не подавился.

– Помер, факинг кот?

– Каюк стопроцентный, только после смерти несчастный стал являться. И из призрака, как из сломанной копилки, все время сыпались призраки монеток.

– Факинг кот! Со звоном?

– Нет, в абсолютной тишине. Но все равно в построенном доме никто поселиться не решился. Привели колдуна вуду, а тот заявил, типа призрак исчезнет, когда монетки кончатся.

– А у нас была история – одному парню приснилось, что он завтра умрет, и вот...

– Погоди, факинг кот, дай дорассказать!

– А другая старая колдунья заявила. Что призраки монеток не кончатся никогда. Потому что, гот демент, это призраки тех самых монеток, которые на счастье туристы кидают в море. И кидать будут всегда.

– Факинг кот, и чем все кончилось?

– Тем, гот демент, что я вскрыл домашний сейф, где старый Хельмут хранил накопленное, и уехал на Север.

– А у нас был случай, одному типу приснилось...

Сергей очень удивился, что враги не удосужились возвести вокруг лагеря какие-нибудь самые примитивные проволочные заграждения и обвешать их консервными банками, вон сколько вокруг бесплатной рабочей негритянской силы. С другой стороны переть на себе мотки колючей проволоки сквозь джунгли, или даже просто гнать груженных бухтами проволоки негров – занятие не для ленивых. В общем-то, главное Пепел уже разведал, за поставленной на кон ценностью он вернется на рассвете, сейчас же оставалось только вычислить среди двух десятков противников главаря, чтоб потом не упускать из виду.