Картер Браун - Том 17. Убийца среди нас. Непристойный негатив. Звездой помеченный любовник. Начни все сначала,Сэм Страница 39

— Весьма образно! — заметил я.

— Холман, ты для меня как гвоздь в заднице, — хмыкнул он. — Так что забудь обо всем, что услышал, и не суй свой длинный нос в чужие дела. А не то Джейк и о тебе позаботится. — Он хищно усмехнулся. — Ничто не вечно. Может быть, и отделаешься переломанными ногами да рожу придется по кусочкам собирать. Примерно так. Тебе все ясно?

— Ты не поверишь, но когда мне в бок тычут пистолетом, я становлюсь на редкость понятливым, — огрызнулся я.

— Я с самого начала знал, что ты лох, — презрительно проговорил он. — И тебе лучше сменить род занятий, устроиться, к примеру, оформителем витрин. — Взгляд его стал отрешенным. — Попрощайся с дядей, Джейк.

С большим опозданием я понял, что все это время мне следовало бы не выпускать Джейка из поля зрения. Каким-то образом ему удалось незаметно зайти мне за спину, и в следующий момент мне показалось, будто меня со всего маху ударили кувалдой по почкам. Боль была такой нестерпимой, что в глазах у меня потемнело, ноги подогнулись сами собой, и я рухнул на колени.

— До свидания, Холман, — вежливо попрощался Джейк.

Я же ничем не мог ему ответить, так как у меня во рту все еще продолжала собираться горькая слюна, которую я изо всех сил пытался сглотнуть.

Глава 8

Прошло какое-то время, прежде чем мне удалось снова подняться на ноги. Я прислонился к перилам балкона и принялся осторожно растирать правый бок. Паула опустилась на колени рядом с Сэнфордом и исступленно шлепала его по щекам. Я сильно сомневался в том, что это пойдет ему на пользу, но, возможно, ей было необходимо хоть чем-то занять себя. Вскоре Сэнфорд оттолкнул ее руку и с большим трудом принял сидячее положение.

— Дай выпить, — хрипло попросил он.

— Пойду посмотрю, может, удастся найти хоть одну бутылку, — ответила Паула.

— Тогда налей и мне, — с надеждой попросил я.

— Тоже мне, герой! — усмехнулась она. — И как это ты не разревелся, когда тот жирный раздолбай врезал тебе?

Она поспешно направилась к балконной двери — при этом ее полные груди свободно покачивались при каждом шаге — и скрылась в гостиной. Пронзительная боль в правом боку начала понемногу утихать, сменившись тупой, ноющей, и я почувствовал себя несколько лучше. Сэнфорд с трудом поднялся на ноги, кое-как доковылял до перил и тяжело к ним привалился. Большая выбившаяся прядь черных волос с проседью ниспадала на один глаз, подчеркивая необычайную бледность лица и делая его похожим на восставшего из могилы мертвеца.

— Скоты! — хрипло выдохнул он. — А этот жирный — настоящий садист! Я уж подумал, что он швырнет меня вниз с балкона.

— Может быть, в следующий раз он именно так и сделает, — беззаботно согласился я.

Паула вернулась на балкон, держа в руках два полных бокала. Один из них она отдала Сэнфорду, а второй протянула мне. Я тут же отпил большой глоток и тихонько застонал. На вкус неразбавленное виски оказалось таким крепким, как будто в нем было не меньше ста градусов, и оно тут же обожгло мне рот и глотку.

— И что ты теперь собираешься делать? — спросила Паула у Сэнфорда. — Заявишь в полицию?

— Никакой полиции! — Он энергично замотал головой. — Мне не нужна огласка. Не хочу, чтобы память Айрис была осквернена упоминанием ее имени в одном контексте с этими скотами.

— Так вы же собирались заключить с ними сделку, — напомнил я.

— Еще чего! — огрызнулся он.

— Тогда они вернутся, — сказал я, — и в следующий раз вам будет еще хуже.

— Ничего, уж я позабочусь о том, чтобы они больше никогда сюда не вернулись! — натянуто проговорил он. — У меня тоже есть кое-какие связи. Одно мое слово — и все будет устроено в наилучшем виде.

— Так что же случилось, когда Айрис Меривейл жила здесь? — спросил я у Сэнфорда.

Он медленно повернул голову, и в конце концов его взгляд остановился прямо на мне.

— Понятия не имею, о чем вы говорите, Холман.

— Я в том смысле, — осторожно пояснил я, — что, возможно, тогда была очередь Паулы подглядывать за вами с Айрис через зеркало?

Он натужно сглотнул, и его рука, державшая стакан с выпивкой, мелко задрожала.

— Ты редкостный ублюдок, Холман! — зло сказала Паула. — Что ты к нему пристал? По-твоему, ему мало сегодня досталось?

— Мне просто стало интересно, — ответил я. — Если отец ловит кайф, наблюдая, как дочка упражняется с мужиками в постели, то, возможно, и дочка не прочь посмотреть на то, как это получается у папаши.

— Холман, если ты немедленно не уберешься из моего дома, — прошипел Сэнфорд, — я тебя убью!

— Откуда ты знаешь? — устало спросила Паула. — То есть с чего ты взял, что я его дочь?

— А какая разница? — вопросом на вопрос ответил я.

— Это полупрозрачное зеркало установили здесь несколько лет тому назад, — равнодушно начала рассказывать она. — Оно всегда было скрыто за тяжелыми портьерами. Я обнаружила это совершенно случайно, когда мне было всего восемнадцать лет, и чуть не сошла с ума от восторга. И с тех пор уже не упускала случая, чтобы лишний раз заглянуть туда. Я подглядывала за тем, как у нас в доме трахались его друзья и как он сам трахал Айрис. Но потом, в один прекрасный день, он застал меня за этим занятием и ужасно разозлился. Ты даже представить не можешь себе, каким он бывает во гневе. Псих да и только! Сказал, что раз я этим занимаюсь, то и он, пожалуй, не откажется. У нас в то время служил шофер — огромный, грубый верзила. Джерри позвал его в дом и велел ему немедленно овладеть мной, в то время как сам Джерри смотрел на это через зеркало. — Ее губы скривились в самоуничижительной усмешке. — И знаешь что? Мне понравилось. Мне понравилось, чтобы меня брали силой, а осознание того, что все это происходило на глазах у моего собственного отца, придавало ощущениям особую остроту. И если ты это называешь развратом, значит, такая я и есть — развратница!

— Не говори, что ты развратница, — возразил я. — Иначе не останется слов для обозначения поведения твоего милого старенького папашки!

— Я ответила на твой вопрос, — вздохнула Паула. — А теперь уходи.

— У меня еще один вопрос, — продолжал я. — Покинув лечебницу, Айрис Меривейл жила в этом доме. Скажи, ты и тогда продолжала подглядывать через зеркало или же она стала слишком слаба для… этого?

Сэнфорд тихонько зарычал и даже выронил от неожиданности бокал. Он начал надвигаться на меня, неистово размахивая руками и норовя вцепиться мне в лицо. Я протянул руку и уперся ему ладонью в грудь, после чего сам двинулся вперед, вынуждая его пятиться назад до тех пор, пока он не добрался таким образом до самого кресла-качалки. Тогда напоследок я с силой толкнул его, так что он с размаху шлепнулся в закачавшееся под его тяжестью кресло.

— Если ты задумал его убить, то почему не возьмешь пистолет? — невозмутимо спросила Паула.

— Так они занимались этим? — повторил я свой вопрос.

— Несколько раз, — ответила она. — Айрис была… такой ненасытной…

— А потом она приняла смертельную дозу барбитуратов и умерла, — заключил я. — Почему?

— Откуда мне знать? — Она с явным безразличием пожала своими белоснежными плечиками. — Почему вообще люди накладывают на себя руки?

— Возможно, это было нечто большее, чем просто самоубийство, — сказал я. — Не исключено, что Майку Роулинсу вчера удалось выяснить это точно. И может быть, именно поэтому его и убили?

— Понятия не имею, к чему весь этот разговор, — устало проговорила она. — Но теперь очень тебя прошу, проваливай отсюда к чертовой матери!

— Уже ухожу, — сказал я, — но еще вернусь. Возвратится и Блэр со своим жирным амбалом. Так что, Паула, твоему распрекрасному папашке лучше побыстрее, пока еще не поздно, сообразить, что он собирается делать дальше.

Я вытянул руку за перила балкона и разжал пальцы. Мой бокал полетел в темноту, и через несколько секунд со дна каньона донесся приглушенный звон разбивающегося стекла.

— Или твой папашка оперативно решает, как ему быть с Блэром, — задумчиво проговорил я, — или тебе, детка, лучше срочно научить его летать.

Паула проследовала за мной через гостиную и затем вышла в прихожую. Когда же я открыл дверь, собираясь выйти на улицу, она упреждающе взяла меня за руку.

— Тот последний фильм, — сказала она, — который так и остался незаконченным. Так он пытался отплатить ей. В том смысле, чтобы дать ей деньги и последнюю возможность.

— Отплатить ей? — переспросил я.

— Он, конечно, не в себе, — уверенно продолжала она. — В свое время я даже всерьез подумывала о том, чтобы засадить его в психушку. — Она передернула плечами. — Но с другой стороны, у меня, наверное, тоже не все дома. Знаешь, Рик, у них были просто чумовые отношения. Они дрались, ругались, швыряли друг в друга всем, что только подвернется под руку, унижали один другого. И в конце концов он решил загладить свою вину перед ней. И дал денег на фильм. Но оказалось, слишком поздно. Ее время давно прошло, и Айрис прекрасно это знала. Она старалась. Видит Бог, она старалась изо всех сил, Рик, но было уже слишком поздно. Мне кажется, именно поэтому она и решила свести счеты с жизнью. Ей стало просто невмоготу. И тогда Джерри сделал этот широкий жест, а она не могла ничем ему ответить, поэтому просто не нашла в себе сил жить дальше.