Александр Тамоников - Возвращение в строй Страница 41

Подполковник вывел капитана Ромашина, также вооруженного одноразовым гранатометом, и старшего лейтенанта Кобрина. Командир группы смотрел на прибор, прикрепленный к ремню и указывающий уровень помех, создаваемых мощным генератором из района свалки.

Камеры видеонаблюдения продолжали работать, но с искаженной картинкой. На это обратил внимание человек Руслана Семен Аданов. Он повернулся к подельникам. Виктор Тусин, сидя на стуле, листал какой-то журнал, Игнат Гаврик курил, развалившись на топчане.

– Мужики, техника что-то барахлит.

– И японская аппаратура дает сбои, надо связаться с шефом, – взглянув на монитор, сказал Гаврик.

И, достав сотовый телефон, попытался набрать Коренко, но связи не было. – Что за хрень? Нас глушат, что ли?

Бандиты переглянулись.

Гаврик встал, схватил автомат:

– Я к проходной, Семен, предупреди голосом Боровского и Коренко о проблемах. Витя, к окну!

Боевики разошлись.

Гаврик вышел на площадку перед проходной и тут же увидел трех спецназовцев, вплотную подошедших к сторожке. Хотел голосом подать сигнал опасности, но в это время подполковник Горшков выстрелил прямо в открытый рот бандита.

Тело отбросило к воротам. Следом за выстрелом командир группы метнул в окно наступательную гранату. Она разбила стекло и пролетела в сантиметрах от головы Тусина.

Он, как и Аданов, не успевший выйти из помещения, обернулся. Взрыв разметал их по комнате.

– Чиж, «Муха»! Кобра, огонь по окнам второго этажа!

Спецназовцы, проскочив задымленную проходную, оказались на площадке.

Боровской и Коренко от взрыва машинально пригнулись.

– Что это? – крикнул главарь боевой группы.

– Это штурм, в схрон!

Но вышедшие на площадку спецназовцы действовали молниеносно. Старший лейтенант Авдюшин от гостевого дома одной очередью влепил по три пули в черепа начальника охраны и Коренко.

Ромашин же и Хлопов с двух направлений подняли гранатометы, пустили выстрелы в центральный вход и большое окно первого этажа. Прогремели взрывы, из окон вылетели стекла, повалил дым вперемешку с чьим-то душераздирающим воплем.

Первая и вторая подгруппы рванулись к зданию.

Кулагин после подрыва гранаты на пропускном пункте обернулся к Елене:

– Мне пора, дорогая, не скучай, я скоро вернусь.

– Умоляю, будь осторожен!

Павел вышел в коридор третьего этажа. По сути, это был даже не коридор, а большой зал, все-таки помещение чердачное, с одной-единственной комнатой, выступавшей от двухступенчатой утепленной и отделанной деревом крыши.

Прогремели более мощные взрывы, практически слившиеся в один. От них все здание вздрогнуло, задребезжали оконные стекла, кое-где на пол упала штукатурка и куски дерева.

– Неплохо. Две «Мухи» в первый этаж. И как еще дом не обрушился. Впрочем, для обрушения этого особняка не хватило бы и пары танковых выстрелов, не говоря уже о каких-то «Мухах», – проговорил он, останавливаясь у лестницы, и вдруг увидел двух боевиков. Они вышли из-за колонны, испуганно озираясь по сторонам.

Где-то сбоку хлопнула дверь.

Кулагин не стал ждать. Вскинул автомат, один одиночный выстрел, второй. Оба боевика, представлявшие собой ростовые мишени на удалении каких-то пятнадцати метров, получив по пуле, рухнули у колонны.

По лестнице ударила автоматная очередь. Закричала Старикова:

– Руслан, а я?!

Прогремела еще очередь.

Кулагин, поняв, что Атабеков-младший пристрелил любовницу, метнул вниз гранату. И сразу за разрывом буквально скатился в холл по лестнице, у последних ступеней перекатившись к правой стороне.

Руслан Атабеков держался за окровавленную грудь, но не отпускал автомат.

– Меред, брат! – прохрипел он.

Павел дал очередь, и Атабекова отбросило к противоположной стене. Тело его задергалось в предсмертных судорогах. От разрыва наступательной гранаты весь второй этаж заволокло дымом, но Кулагин знал, где находится Стариков, а где Меред Атабеков. Последний совсем рядом, в пяти метрах, в кабинете депутата. Стариков – дальше, в отдельной комнате. Он это знал и следил за этой частью этажа, поэтому не заметил, как наверх бесшумно, как кошка, взлетела горничная Чудинова. Перед взрывом она выходила из своей комнаты и быстро сориентировалась, укрывшись за лестницей. Маргарита могла выстрелить в Кулагина, у нее был пистолет, но в голове родился другой план…

Кулагин же продолжал ждать.

Меред, видимо решивший, и на это у него были основания, что штурм ведется с территории и первого этажа, так как на второй можно было попасть с первого – не с чердака же? – решил прорваться к комнате Елены, чтобы заполучить заложника. Он выскочил из кабинета и тут же попал под очередь старшего лейтенанта Кобрина, занявшего позицию между первым и вторым этажом.

Меред, взмахнув руками, упал на пол в нескольких метрах от Кулагина.

– Не стрелять! Я за Мередом! – крикнул Павел.

– Вижу, – ответил Кобрин. – Все нормально, капитан. Я к Старикову. По ходу, все.

– Давай!

Неожиданно сработал сигналом вызова телефон. Он не должен был работать из-за помех, но Ромашин по приказу Горшкова, как только прошли доклады об уничтожении банды, отключил генератор.

– Слушаю! – ответил Кулагин.

– Макс!

– Не рано ли убрали помехи?

– Не рано. Киселев видел в окне между вторым и третьим этажом тыловой части особняка чей-то силуэт. Он быстро проскочил наверх.

– Черт! – воскликнул Павел. – Там же одна Елена!

– Работай, Паша.

– Да уже! И кто же мог прорваться?

– Сейчас трудно сказать. На месте проясним обстановку. В помощь к тебе направляю Кобрина.

– Не надо. Я знаю, кто прорвался наверх, это горничная.

Кулагин отключил телефон, снял «ПМ» с предохранителя, передернул затвор, догнав патрон в патронник. Автомат не нужен, горничная заставит бросить оружие, а это автомат и запасной магазин. Действовать придется в сложных условиях, и, возможно, у него будет только один шанс освободить девушку. Как же он мог пропустить Чудинову? Она как-то выпала из общей ситуации. Черт бы побрал эту стерву!

Он поднялся на третий этаж, готовый в любой момент метнуться в сторону. Ведь горничная могла выстрелить сразу, не устраивая спектакль с заложницей. А если она уже убила Лену? – холодной змеей вползла в голову мысль. Но нет, этого не может быть. Чудинова не смертница, ей надо выйти из усадьбы, а без Елены это не удастся.

На третьем этаже никого не было, только дверь в комнату Лены раскрыта настежь. Понятно, подумал капитан, горничная захватила девушку и ждет, когда к ней «придут». Попытаться с ходу завалить ее – бессмысленно и чревато гибелью заложницы. Этого он допустить никак не мог. Себя подставит под выстрел, но Елену спасет.

Кулагин выпрямился, поправил автомат, зашел в комнату и тут же услышал удивленный голос горничной:

– Рабочий? Какого черта? – Но она быстро сообразила: – А?! Сучонок, тебя специально внедрили в усадьбу. То-то ты мне сразу не понравился. – Чудинова держала одной рукой талию девушки, во второй – пистолет, приставленный к ее виску. – Значит, ты один из тех, кто испортил все дело?

– Ты, Маргарита, с пистолетом-то не играй! Брось ствол, и обещаю замолвить за тебя словечко. Ведь за тобой ничего серьезного нет. А отпустивший заложника добровольно от наказания освобождается. Зачем тебе проблемы?

– Это у вас проблемы, кто ты по званию, капитан?

– Капитан.

– Как говорится, никогда капитан ты не станешь майором, – хрипло рассмеялась горничная.

Только сейчас Кулагин заметил в ее глазах неестественный блеск. Она была явно под наркотой, оттого опасней во сто крат, так как не полностью контролировала себя и оценивала реальность.

– Эй ты, капитан, если не хочешь, чтобы на твоих глазах разлетелся череп этой шалавы, брось автомат мне под ноги, и магазин, и все, что у тебя есть из оружия!

– Если ты убьешь девушку, я убью тебя. Ты хочешь сдохнуть?

– А мне сейчас все равно.

– Ну, конечно. Что приняла? Героин, кокаин или марихуану? А может, хватило таблеток?

– Не твое собачье дело! Я сказала, брось автомат или стреляю.

«А она ведь выстрелит, – мелькнуло в мозгу Кулагина, – в таком состоянии, когда наркотик все больше забирает ее, выстрелит».

– Ну, хорошо, хорошо, не нервничай. – Он положил на пол автомат, магазин, толкнул их в сторону террористки.

– Это все?

– Как видишь.

– Повернись!

– Чтобы ты всадила мне пулю в затылок?

– А что мешает мне всадить тебе пулю в лоб?

Кулагин повернулся, и Чудинова заметила выступ под рубашкой:

– Говоришь, больше нет оружия?

Павел оценил обстановку. Сейчас он достанет пистолет, покажет, что намерен положить его на пол, и выстрелит. Стрелять придется практически от бедра, а голова Чудиновой наполовину закрыта головой Елены. В кого попадет пуля, большой вопрос. Но стрелять придется, иначе Чудинова выстрелит в него. Она способна убить всех. И себя в том числе. Наркотик лишил ее разума.