Александр Тамоников - Возвращение в строй Страница 42

– Твоя взяла, госпожа горничная, – усмехнулся он, доставая пистолет.

Елена заметила что-то в его взгляде, и глаза ее широко открылись. Похоже, она поняла, что Павел будет стрелять.

Но произошло то, чего никто не ожидал.

Выстрел прогремел, но не из ствола капитана.

Он прогремел от окна. Голова Чудиновой дернулась, из покосившегося рта брызнула струя крови. Пистолет упал на пол, она медленно с затухающим взглядом стала оседать, но еще держалась за Елену. Девушка отцепила ее руку, и труп горничной скрючился, вздрагивая на полу. Елена бросилась к Кулагину. Тот обнял ее.

А с подоконника спрыгнул старший лейтенант Давыдов:

– Черт, Паша, и как ты так легко взобрался по стене? Я раза три чуть не сорвался и потратил на подъем минут десять.

– Док?!

– Понимаю, сразу еще не пришел в себя. Присядь с девушкой на кровать. Все закончилось, ребята.

– Но почему ты полез сюда?

– Ты знаешь, Паша, мне стало просто интересно, а смогу ли я, как ты? А если серьезно, то, просчитав, что подобная попытка захвата Елены может произойти и ты начнешь спасать ее, решил, что мое присутствие в этой комнате лишним не будет. И оказался прав.

– Ну, ты… Спасибо, Док!

– Не за что! И все же не пойму, как поднялся по стене? Но мне это понравилось.

– Доложи Горшкову, что здесь все закончено.

– Есть, товарищ капитан, – улыбнулся Давыдов.

Кулагин в это время усадил девушку на кровать и обнял ее.

Старлей достал телефон:

– Командир? Док!.. Нет, я в комнате Елены… да вот решил тоже подняться наверх, внизу-то работы не было… Все нормально. Живы, здоровы, сидят, обнимаются… А госпожа Чудинова мертва, мне пришлось выстрелить в нее, чтобы она не мешала встрече капитана и девушки… Есть. – Он протянул трубку Кулагину: – Тебя, капитан.

– На связи, Макс! – сказал Павел.

– Ну что, справился сам? Ладно, хорошо то, что хорошо кончается. Как понимаю, Чудинова мертва.

– Так точно.

– Местные чекисты взяли Бочара и Макарова.

– Стрельба была?

– Нет. Глушанули их газом.

– А схрон?

– Взрывчатку извлекли, повезем в Москву. Вы давайте выходите на площадку перед домом. Сейчас должен подъехать начальник Управления ФСБ по Переславской области.

– Поздновато! Выходим. Ну, что пойдем? Ты свободна, – взглянул Павел на Елену.

– Я никогда не вернусь сюда!

– Это твое право, ты взрослая девочка.

– Ты пустишь меня к себе? На время.

Пустит ли он? Да Кулагин готов на руках донести девушку до своей квартиры и оставить там навсегда.

– Ну, о чем ты спрашиваешь? Конечно, мы поедем ко мне. Правда, у меня не особняк.

– Но, надеюсь, и не комната, похожая на ту, в какой я была закрыта целый год?

– Нет, конечно. Обычная двухкомнатная квартира.

– Меня, наверное, отправят на обследование?

– Не знаю. Но в любом случае я буду рядом, пока ты не скажешь – уходи!

– Я никогда не скажу тебе – уходи!

– Уважаемые, – смущенно кашлянул Давыдов, – нам надо спуститься вниз. Там тоже можно поговорить.

– Да, идем.

Офицеры и Елена спустились во двор.

Там из въехавшей на площадку иномарки с мигалкой появился мужчина в генеральской форме.

– Какого черта, подполковник?! – навалился он на Горшкова. – В моем городе кто-то проводит боевую операцию, а меня не считают нужным хотя бы поставить в известность!

– Ну, во-первых, город не ваш, – спокойно ответил Горшков, – вы всего лишь один из тех, кто проживает в нем и обязан заботиться о безопасности сограждан, во-вторых, все вопросы, почему вас не предупредили, адресуйте полковнику Данилову. Насколько мне известно, он получил задачу по работе в Переславле лично от президента страны. Вас соединить с полковником Даниловым?

– Не надо.

– В таком случае, товарищ генерал-майор, попрошу вас вести себя подобающим образом.

– Что вы намерены делать с депутатом Стариковым, его дочерью, управляющим имением и помощником депутата, который получил ранение? – проглотив реплику Горшкова, спросил генерал.

– Раненого в госпиталь. И этим займетесь вы. Остальных доставим в Москву, в Центральный аппарат Службы. Приказ на это я от Данилова уже получил. Вы также должны передать нам и Бочара с Макаровым. Мой заместитель передаст вам информацию по убийству некоего Икорина Эдуарда Геннадьевича, которого террористы также использовали в своих преступных целях. Это все, товарищ генерал-майор, что я могу вам сообщить.

– Понятно, подполковник.

Генерал сел в представительский «Мерседес», и тот ушел в сторону трассы.

– Ну, вот и все! – повернулся к собравшимся подчиненным Горшков. – Сейчас всем разместиться в машинах, через двадцать минут отъезд в Москву.

– Макс?! – подошел к нему Кулагин.

– Не продолжай! Знаю, что хочешь сказать. У тебя с Еленой сутки, послезавтра быть в управлении. Вдвоем. Девушке придется пройти обследование, возможно, лечение, реабилитацию. Тебе же – оформление, решение бытовых вопросов, в том числе квартирного, и… служить, Паша.

– Я понял. Послезавтра мы будем в управлении.

– Найдете меня.

– Ясно. Так мы поехали?

– Давай, пока Данилов пофамильно не уточнил список лиц, которых мы должны доставить в столицу.

– Спасибо.

– Это тебе, Паша, спасибо! Удачи!

– Лена! Нам надо как можно быстрее уйти отсюда, – вернувшись к девушке, сказал Кулагин.

– Мне разрешили остаться с тобой.

– А мне с тобой. Но послезавтра мы обязаны прибыть в управление.

– Значит, все-таки обследование?

– Разве после пережитого это страшно?

– Нет. Я о другом.

– Поговорим дома? Думаю, нам есть о чем поговорить.

– Да, есть, – кивнула она.

– Ты сможешь пройти метров пятьсот по лесу?

– Смогу. Сейчас смогу. А почему по лесу?

– Потому что там стоит моя машина. Ты только не смейся, когда увидишь ее. На иномарку я, к сожалению, пока не заработал.

– А мне все равно.

Она неожиданно крепко прижалась к нему, и Горшков с офицерами группы отвернулись.

Вскоре Кулагин вез Елену Старикову к себе домой. И у боевого капитана, и у несчастной девушки, приговоренной бандитами к смерти, начиналась новая жизнь. Пока еще неведомая, непонятная, даже пугающая, но… счастливая. Счастливая потому, что, не признаваясь в этом, они любили друг друга.

В пятницу, 4 июля, в Переславле успешно прошел экономический форум. А через день в своей тбилисской квартире был обнаружен мертвым Серго Патури. СМИ сообщили о том, что он покончил жизнь самоубийством.