Дон Уинслоу - Жизнь и смерть Бобби Z Страница 42

Гружа отвешивает ему пощечину.

– Он еще там? – задает он вопрос.

– Откуда я знаю, там он или нет? – говорит Полный Улет. – Я-то тут.

– Он был еще там, когда ты оттуда уходил?

– Ну да.

Гружа секунду размышляет над этим и потом интересуется:

– Что он собирается делать?

– Я подслушал, как он говорит по телефону, что собирается утром сдаться дону Уэртеро.

Гружа оглядывается по сторонам, на парковке никого нет, тогда он вытаскивает свою автоматическую пушку и тычет ею под подбородок Полного Улета.

– Ты мне лапшу на уши вешаешь, псих? – спрашивает он. – Это что за фокусы?

– Это истинная правда.

– За каким хреном ему это делать?

– У них его сын.

– Его сын? – переспрашивает Гружа. – Не знал, что у него есть сын, черт дери.

– Дон Уэртеро позвонит вам, когда сделка состоится, – добавляет Полный Улет. – Они отпустят Морено на границе.

– И ты не врешь?!

– Истинно так, – подтверждает Полный Улет.

Гружа опускает пушку.

– Если ты хоть кому-то об этом проболтаешься, я тебя найду и на самом деле вышибу тебе мозги. Понятно?

– Есть, сэр.

Гружа бормочет: «Долбаный псих», отталкивает его и смотрит, как Полный Улет улепетывает.

Спустя несколько минут Гружа возвращается к себе в номер люкс и говорит парню, который лежит на кровати и смотрит телевизор:

– Поздравляю, ты – дохлый ублюдок.

– Да ну?

– Уже утром им станешь.

Гружа наливает себе стакан односолодового скотча из роскошного бара и спрашивает:

– Ты знал, что у тебя есть ребенок?

– Нет. И что?

– И ничего. У тебя есть ребенок, вот и все.

Парень пожимает плечами и снова поворачивается к телевизору.

69

Когда Тим останавливает машину на Блю-Лэнтерн-стрит, там уже припаркован лимузин. Окна у него затемнены, так что Тим не видит, кто там внутри, но он почти уверен, что Кит – в машине.

Охренительно громадный мексиканец в куртке, которая подозрительно топорщится под левой подмышкой, указывает на Блаффсайд-уок.

Тим идет по улице и оглядывает гавань. Утро раннее, висит туман, но гавань внизу видна, хотя отдельные яхты пока различить нельзя. Он может только надеяться, что Полный Улет уже на этой проклятой посудине вместе с деньгами.

Тим спускается на несколько ступенек и различает три бетонные арки посреди пустого пространства. Выглядит это забавно. Словно кто-то взял кусок Греции или еще чего-то в этом роде и плюхнул его в Дана-Пойнт. Все, что осталось после кризиса от чьей-то страстной мечты. У моста к Тиму подходит какой-то тип, берет его за руку и уводит с улицы, под мост. Туда, где никто нас не увидит, думает Тим: он понимает, что сейчас его будут метелить.

Под мостом – небольшое загаженное пространство, истоптанное теми, кто приходит сюда выпить, потрахаться, покурить траву или заняться всем вышеперечисленным одновременно. Здесь висит вонь застарелой мочи и пива. Этот грязный квадрат обрывается расщелиной. На дне сквозь валуны пробились финиковые пальмы.

Падать будет неприятно, размышляет Тим.

Под мостом стоит небольшая кучка людей.

Уэртеро в сером костюме, трое телохранителей и Элизабет.

На всех парнях в черных костюмах – темные очки, и они говорят в маленькие телохранительские микрофоны, как в кино. Охраняют этот загаженный пятачок, чтобы никакие посторонние здесь не шлялись, пока дело не будет завершено.

Элизабет выглядит паршиво. Одета она, черт дери, сногсшибательно, но ее зеленые глаза пусты. Тим уже видел такой взгляд раньше – в тюрьме, перед тем как валили какого-нибудь парня. Она подходит к нему, обнимает, и Тим, хотя никто не сказал ни слова, уже знает, что это она его подставила.

– Слава богу, ты пришел, – шепчет она ему на ухо.

Она целует Тима в щеку, крепко прижимает его к себе, и Тим напрягается в ожидании выстрела, который, он знает, сейчас последует.

Пуля просвистела мимо его уха, и, ловкий, как черт, второй мекс вытащил у него пистолет, еще до того как Тим грохнулся коленями на землю.

Перед Тимом вращается лицо Элизабет, и губы на этом лице шевелятся:

– Мне так жаль.

«В этом месте мы оба должны зарыдать», – проносится в голове у Тима.

70

Войска Эскобара выдвинулись с раннего утра.

Они идут точно собаки по следу, потому что уже известно: нужная им машина отправилась на юг от Лагуны по Тихоокеанскому шоссе. Это хорошая новость: в Дана-Пойнт есть баррио совсем рядом с шоссе, на холме над гаванью. И вот целый взвод юных chicanos[50] рыщет по городу, некоторые из них – на мотоциклах, ese, потому что им еще слишком мало лет, чтобы управлять автомобилем, и все они в приподнятом настроении – прошел слух, что СН уже едет сюда из Восточного Лос-Анджелеса.

Дан приказ: не терять выдержки и не палить, ese. Не стройте из себя героев и не открывайте стрельбу: если тебя не снимет Бобби Зет, это сделает Луис Эскобар, потому что иначе ты помешаешь выстрелить Крусу-СН.

С подростками два парня постарше, они медленно колесят по Санта-Кларе, и вдруг один из них дергает головой в сторону Блю-Лэнтерн и смеется:

– Ты только погляди!

Им, честное слово, просто не верится: они разыскивают машину, а она торчит на видном месте! У этого парня явно есть cojones,[51] ese. Тачка стоит рядом с большим черным лимузином, так что парни набирают номер Круса, а потом выходят, чтобы посмотреть.

Шофер лимузина, понятно, сует руку в куртку, когда к нему подходят два человека, и они поднимают руки, демонстрируя, что они без оружия, и спрашивают:

– Что-то случилось?

У шофера, видать, нервишки крепкие, потому что он говорит так:

– Ничего не случилось. Вы свалите отсюда на хрен – это точно случится.

Тогда один из парней-наблюдателей говорит:

– Мы просто гуляем, ese.

А шофер лимузина отвечает:

– Гуляйте в другую сторону.

Так они и поступают. Улыбаются и пятятся назад, медленно, чтобы показать, что не испугались. Садятся обратно в машину, и тут выходит на связь водитель Круса-СН, и они ему сообщают:

– Подгребай сюда, ese. Что-то тут творится.

Так что Крус начинает собирать свою игрушку и проверять прицел, а его водитель гонит машину в сторону Санта-Клары и Блю-Лэнтерн.

А два наблюдателя отъезжают и катят по Санта-Кларе к Голден-Лэнтерн, где они могут заехать в парк с другой стороны, потому что они точно знают, что легендарный Бобби Зет должен заниматься кое-какими делами на Блаффсайд-уок.

И они хотят быть там, когда Крус-СН будет заниматься своим делом с Бобби, ese.

71

– Великий Бобби Зет, – с презрением произносит Уэртеро. – Легенда… – Дон Уэртеро качает головой и бьет Тима ногой в лицо.

Кожаная туфля от Гуччи попадает ему промеж глаз, по носу, туда, где он соединяется с черепом. Дюйм вправо или влево – и заостренный носок лишил бы Тима глаза, но он всего лишь ломает ему нос, так что Тим все еще может видеть сквозь пелену в глазах. Уэртеро хватает его за волосы, вздергивает голову, смотрит на него, выкашливает большой сгусток мокроты и плюет Тиму в глаза.

Тим чувствует, как теплый плевок смешивается с кровью, стекающей по его лицу, и со слезами, потому что глаза у него переполнились влагой – не то чтобы он плакал, нет, однако слезы отчего-то бегут по щекам.

Уэртеро отдергивает от него руку.

Один из его ребят уже наготове с носовым платком. Уэртеро вытирает руку и бросает платок на землю.

Тиму удается найти глазами Элизабет, и он спрашивает:

– Где Кит?

– В лимузине, – отвечает она. – С ним все в порядке. – И потом умоляющим голосом добавляет: – Прости, Бобби. Мне пришлось.

Ну конечно, пришлось, думает он. Она знала, что рано или поздно меня сцапают, и решила поступить так, как будет лучше для ребенка. Спасти себя, чтобы стать мальчику матерью.

– Супер, – говорит он.

– Твой сын? – спрашивает Уэртеро.

– Да.

Уэртеро молча кивает и, похоже, погружается в размышления. Тим полагает, что он размышляет, как бы его шлепнуть.

Но пока он еще поживет.

– У меня ваши три миллиона, – говорит Тим, обращаясь к Уэртеро.

Уэртеро поднимает бровь и улыбается.

Ободренный, Тим добавляет то, что он знает:

– Они на яхте в гавани Дана-Пойнт. Вон там. Отдайте мне сына, и мы пойдем туда и заберем их.

– Вот как.

– Я хочу с вами расплатиться, – объясняет Тим. – Один из моих людей…

Уэртеро наклоняется и бьет Тима так сильно, что тот опрокидывается навзничь. Когда Тим с трудом открывает глаза, Уэртеро стоит над ним и лицо у него красное и сердитое.

– Ты мне говоришь про деньги?! – вопит Уэртеро. – Ты смеешь мне говорить про деньги?! Ты украл мое сокровище!

Тим в полном смятении. Он слышит, как Элизабет бормочет: