Игорь Чубаха - Пепел и кокаиновый король Страница 43

– Погодите, – ухватила Сергея за сумку с черепами миссис. Вынула знаменитого соотечественника и изнутри ногтем соскоблила приклеенный прямоугольник пленки размером с почтовую марку. Кажется, она хотела вернуть расположение Сергея после находки тем кожаного мешочка. Вернув череп, девушка поймала в кулак рассевшуюся на цветке крупную бабочку и приладила пленку той на брюшко, – Вот теперь мы действительно можем уходить... Я случайно подсмотрела за Хьюго, – в ответ на остановившийся на ней очередной пристальный взгляд Сергея сказала миссис.

«Все равно ты слишком опытна для обыкновенного археолога» – не произнес вслух Пепел. И уж тем более не стал он сейчас обсуждать находку – мешочек, судя на ощупь, хранил неограненные алмазы, чей-то загашник на спокойную старость, который ушлая блондинка явно украла под шумок.

Глава десятая. 11 – 19 мая. Гуд бай, Африка.

А ну-ка песню нам пропой, веселый ветер,

Веселый ветер, веселый ветер!

Моря и горы ты обшарил все на свете

И все на свете песенки слыхал.

Спой нам, ветер, про чащи лесные,

Про звериный запутанный след,

Про шорохи ночные,

Про мускулы стальные,

Про радость боевых побед!

Стихи В. Лебедева-Кумача, муз. И. Дунаевского

Конго – при президенте Мабуту, именовавшаяся Заиром – достаточно цивилизованная держава. В недрах Конголегских гор скрыты месторождения урана и золота. Страна является мировым лидером по производству меди, кобальта и промышленных алмазов. Огромные площади Заира, третьей по территории африканской державы, превращены в национальные парки. Здесь протекает могучая одноименная река Заир, которая служит главным транспортным путем, пролегающим по гористой территории страны. Ее притоки имеют очень красивые и экзотические имена: Арувими, Убанги, Ломами, Касаи. Но для наших беглецов маршрут по обжитой территории подходил не очень, наши беглецы вообще-то даже толком не знали, по какому из притоков движется их плот. Движется приблизительно на Запад – уже хорошо.

Возможно, Бана находила определенный кайф в том, чтобы заставить белых выучить начальный суахили[33]. А может быть, она прежде стеснялась своего произношения. Но как только в команде появилась вторая женщина, от стеснения не осталось и следа, и выяснилось, что Бана «спикает инглыш» достаточно сносно.

Бана сказала, что все белые женщины глупы, как лягушки в брачный период, и если белую женщину оставить одну в джунглях, она не протянет и пятнадцати минут. Еще Бана сказала, что и пальцем не пошевелит, если белую женщину укусит змея «тени», или, еще лучше, схватит за ногу крокодил и утащит с плота в бурую воду.

Плот в это время благополучно обминул очередную преграду – наполовину лежащее в воде мертвое дерево. Кора свисала с него полосами, обнажая выбеленный солнцем ствол. Среди ветвей сидела пара красных ибисов. При движении плота мимо птицы поднялись в серый, пропитанный душными испарениями воздух и, лениво кружа, медленно хлопая крыльями и вспыхивая розовым, красным и алым, полетели вверх по реке, копьями выставив перед собой длинные изогнутые клювы.

Белокурая Лотта была родом из Стокгольма и, как представительница северного народа, оказалась более выдержана. Она только посоветовала этой «миссис сникерс» Бане держаться от Лотты подальше, желательно на другом конце плота, и тогда местные крокодилы вообще останутся без завтрака.

На небе вяло ворочались хмурые тучи. Витась сидел на руле, часто отвлекаясь, чтобы длинной вешкой ткнуть в морду очередному из самых любопытных и голодных крокодилов или расплющить на лбу очередную кусачую муху, поэтому имел все основания не вмешиваться в женскую свару. И только отворачивал перекошенную улыбкой физиономию в случае наиболее сочных реплик негритянской принцессы.

– Эх, а в Сахаре сейчас солнышко, жара и ни единого комара, – сладко простонал Витась, размазывая по щекам следующее раздавленное насекомое, – Все-таки пустыня имеет свои плюсы. Подумать только, тридцать семь лет не было дождя. Я тогда еще не родился.

Плот плыл по течению, бурая вода иногда превращалась в безжизненно-сонное широкое озеро, а в следующий раз неслась с бешеной энергией. А Пепел сидел впереди с ружьем на коленях, пытался высмотреть в проплывающих мимо джунглях какую-нибудь опасность и почти всерьез жалел, что ночью в лагере высыпал в бак вертолета с килограмм сахара.

Что происходит с двигателем внутреннего сгорания, когда в горючем растворяется сахар, Сергей знал приблизительно – тосол выкипает, двигатель перегревается и клинит. Такой диверсионный метод славянин высмотрел в одном из кинобоевиков и, судя по тому, что вертолет сейчас беглецам не досаждал, метод не был высосан из пальца. Но, проявись сейчас в небе вражеский вертолет, может быть, женщины наконец заткнулись бы.

Перекрученные стволы деревьев сплетались над водой, и ветви их были увешаны лишайником, длинными бородами серого мха, яркими ковриками из розовых и красных орхидей и множеством вьющихся зеленых растений. Вода у берегов была скрыта от глаз под сплетением зелени и усеяна множеством ярких мелких цветков. Местами этот впечатляющий ковер был испещрен блестящими зелеными тарелками – листьями водяных лилий, жавшимися в кучки вокруг остроконечных бело-розовых цветов.

Наверное, кто-то свыше услыхал молитвы Пепла, потому что от ближнего берега свистнула длинная стрела и вспорола воду метрах в трех от плота. Следующая стрела легла всего в метре.

– Сензибы! – испуганно пискнула Бана, но не удержалась от очередной едкой реплики, – Теперь, белая женщина, у тебя есть прекрасный шанс не достаться на завтрак крокодилам!

– Выворачивай! – рыкнул Пепел на замешкавшегося Витася.

Плот повлекло к противоположному берегу. И очень хорошо, что у, как оказалось, кравшихся там старых знакомых – Лопесовых евроафриканцев – не хватило терпения выждать, пока беглецы сами свалятся к ним в руки. Раздавшийся нестройный залп не причинил обитателям плота серьезных проблем, разве что одна глупая пуля выскоблила щепку из приклада ружья Сергея. Похоже, преследователи крепко умаялись, прыгая по корягам, если напрочь растеряли ранее демонстрируемые снайперские таланты.

– На весла! – скомандовал Пепел и, ухватив одно из благоразумно выструганных при изготовлении плота весел, стал показывать личный пример.

Он работал веслом, как кайлом в забое. Витась посадил на руль Лотту, сам тоже ухватился за весло.

– Белые мужчины слишком нежничают с белыми женщинами, – шипела Бана, но честно и яростно лопатила воду.

Плот пошел серединой реки, по самому течению. Бегущие по густо заросшему всякой зеленой дрянью левому берегу белые охотники стали кричать Пеплу, чтоб тот не дурил и сдавался, поскольку лучше иметь дело с десятью Лопесами, чем с одним пигмеем-сензибом. Сергей им ответил категорическим матом, белые снова бабахнули из всех стволов, и снова мимо. Похоже, у них опять действовал приказ «Взять живым!».

Справа свистнуло еще несколько стрел, но не долетело метров десять, и тогда пигмеи перестали тратить боеприпасы. Но радости это спасающимся на плоту не прибавило, поскольку определить, насколько успешно продолжают пигмеи преследование по берегу, возможности не было. Эти юркие недоросли в отличие от зычно ломящихся сквозь заросли белых, не издавали никакого шума.

Вода в реке была густого рыжевато-коричневого цвета со стальным отливом из-за отражающихся низких туч. Воздух – горяч и неподвижен, того и гляди, хлынет тропический ливень и смоет все к такой-то матери. Берега были оторочены розовыми водяными лилиями, неподвижно лежащими на темной, словно полированной воде.

– Быстрее! Еще быстрее!!! – задавал себе и другим ритм Сергей, боясь посмотреть вперед, где берега явно сужались.

Однако и течение вдруг резко усилилось. Из воды там и сям стали высовываться корни, жадно царапая плот. Деревья по берегам все теснее жались друг к другу – и вот уже плот понесся в зеленом полумраке под сводом из ветвей и листьев по эбеново-черной воде, местами тронутой серебряными бликами пробивающегося сквозь листву над головой света. Нависшие с боков ветви стали хлестать по головам. Явно запутавшиеся в лианах и отстающие преследователи взвыли по обоим берегам, часть стрел полетела уже не в беглецов, а в сторону белых охотников. И из очередного залпа у сидящих на плоту мимо ушей не вжикнула ни одна пуля.

Береговые дебри достигли максимальной густоты: лианы, колючки, широкие, как правительственные апартаменты, листья с зубристыми краями и кривобокие стволы с шелушащейся корой.

– И... раз, и... раз, и... раз!.. – рубил веслом воду Сергей.

Орудующие веслами по другому борту Витась и Бана хрипели, будто в агонии.

Стайка краснозадых макак возмущенно освистала с низких веток проносящееся внизу плавсредство. Река вильнула, плот чуть не вышвырнуло в илистую заводь, плот чуть не прищемил хвосты двум дремлющем в иле крокодилам... И скорость сразу спала почти до нуля, потому что далее плот вынесло на широкую воду.