Лев Златкин - Место полного исчезновения: Эндекит Страница 48

Экс-капитан положил на стол перед Васей заточку в целлофановом мешочке и написанное им от руки свое заключение. В нем он обоснованно и ясно доказывал, что именно этой заточкой были убиты все пятеро авторитетов во главе со своим уголовным боссом Полковником, в миру Беднаркиным Андреем.

— А что ты «петюню» не привел? — нахмурился Вася.

— Здесь он, в коридоре дожидается, — сообщил приятным голосом экс-капитан.

— Введи его! — приказал Вася.

Капитан мигом выполнил приказание прапорщика, его бывший чин не имел здесь никакого веса и значения.

В комнату вошел юный гомосексуалист, такой хрупкий и нежный юноша, что Игорь удивился: каким образом свершается правосудие, человека, нарушающего закон страны, запрещающий сношения с мужчинами, отправляют отбывать наказание в колонию, где все исключительно мужчины.

«И щуку кинули в реку! — подумал Игорь. — Но, с другой стороны, если его отправить в женскую колонию, то там его бабы за одну неделю просто употребят».

— Кого тут обслужить? — спросил он звонким, почти девичьим голоском и направился к Васе, решив, что он как-никак лучше подходит.

— Ошибся адресом! — сурово одернул его Вася. — Мне надо, чтобы ты вот этого обслужил. — И он показал рукой на Горбаня. — Только так, чтобы сперма его пошла на анализ.

— Проще простого! — улыбнулся юноша. — Только велите ему мне не мешать!

И он капризно и жеманно надул губки. Это было так смешно, что присутствующие рассмеялись.

— Слышал, Баня? — насмешливо спросил Вася у Павла. — Не будешь мешать делать себе приятное? Или свяжем. Давай, ложись на спину! Это в первый и в последний раз светит тебе такое развлечение.

Горбань встал со стула, на который он с трудом уселся после легонького удара Васи, и послушно лег спиной прямо на пол.

Игорь впервые видел, как работают гомосексуалисты, ему невольно пришлось наблюдать это.

Нежный юноша медленно расстегнул у Горбаня штаны, стянул их ему до колен и стал медленно ласкать тело Павла двумя руками, затем подсоединил к ласкам и губы с языком. Горбань, давно не видевший женщин, закрыв глаза, отдался своим ощущениям, вызванным богатым воображением, а может, вспомнил свою любовницу, только через минуту его мужское естество было на боевом взводе.

А нежный «петюня» мгновенно стянул с себя штаны и ввинтился на член Горбаня.

Игорь решил, что, конечно, Горбань, давно не испытывавший удовольствий подобного рода, первым завершит любовную экзекуцию. И ошибся.

Нежный юноша кончил мгновенно, из его спящего конца что-то закапало, а он сам простонал так, что каждый из присутствующих ахнул.

Но «петюня» ни на минуту не забывал об ответственном задании, полученном им от гражданина начальника. А потому, как только он почувствовал, скорее, увидел по глазам Горбаня, вернее, по закрывающим их векам, внезапно задрожавшим, что Горбань «готов», он мгновенно слетел с него и собрал то, что вышло из Горбаня, прямо в свою ладошку.

— Анализ взят! — сказал он так спокойно и без тени брезгливости, что Игорь понял, это для него привычная процедура.

Экс-капитан протянул ему стеклянную пластинку, на которую нежный юноша густо намазал то, что было у него в ладошке.

И бывший судебно-медицинский эксперт с нежным юношей исчезли из комнатки, будто, их и духу не было.

А Горбань все еще лежал на полу с закрытыми глазами.

— Вставай! — велел ему Вася. — Чего разлегся? Кайф ловишь?

Горбань послушно встал, натянул штаны и сел на стул.

— Хочу сделать заявление! — сказал он устало.

— Колись, Горбань! — поощрил его Вася.

— Когда я увидел мертвого Полковника, то не удержался и трахнул его! — сознался Горбань. — Отомстил ему! Разве можно было упускать такой случай: его голова с раскрытыми глазами и с собственным членом во рту смотрит на то, как я его в жопу трахаю? Жизнь можно за это положить.

— Ты колись полностью, Горбань! — посоветовал Вася. — Нечего выбирать себе эпизод по вкусу, за который меньше дают. Некрофил из тебя, как из меня китайский мандарин. Ясно? Колись по всем статьям!

— А больше мне добавить нечего! — заупрямился Горбань. — Я их не убивал, вешать на себя чужое не собираюсь.

— Черт виноват, одним словом! — улыбнулся Вася.

Он стал внимательно изучать принесенный отчет экс-капитана. Изучив его вдоль и поперек, Вася постучал пальцем по заточке, лежащей в целлофановом мешочке:

— А твое признание и не требуется уже, Горбань! — сказал он почти торжественно. — На этой заточке твои отпечатки пальцев, но ты не трепыхайся, второй раз тебе пальчики «прокатывать» не будем. «На пианино» ты уже в тюрьме сыграл. А у меня имеется свидетель, который на суде подтвердит свое заявление, что он видел, как ты выходил, пряча заточку, после чего были убиты Лом и Полковник. Признание нужно только тебе самому, чтобы «вышку» не схлопотать. У тебя пока что есть смягчающие вину обстоятельства, все-таки твоя жопа пострадала от тех, кого ты зарезал.

— Не резал я их! — завопил Горбань. — Черт их зарезал!

— Черт так черт! — согласился Вася. — Но перед судом предстанешь все же ты, а не черт.

Он как-то сразу потерял интерес к Горбаню. Доказательств для суда было хоть отбавляй, даже для западного суда достаточно, не говоря о нашем, где уже одного присутствия подозреваемого было достаточно.

Вася достал из ящика стола, за которым сидели они с Игорем, наручники и, подойдя к Горбаню, приказал:

— Руки назад! Вставай, вставай!

Горбань нехотя повиновался, и Вася, нацепив «браслеты» на запястья Горбаня, увел его из комнаты, сказав Игорю:

— Я его в БУР оформлю и вернусь! Потом мы с тобой пообедаем и продолжим допросы остальных.

— А зачем? — удивился Игорь. — Признание, хоть и неполное, у нас есть. Зачем нам остальные?

— Ты, Васильев, человек здесь подневольный! — усмехнулся Вася. — Сказали тебе: будем допрашивать, значит, будем. Твое дело — грамотно все оформлять для суда. А «кентов» не боись, они тоже понимают твою невольничью обязанность. Резать тебя не будут.

И он увел Горбаня в БУР. Павел шел, не сопротивляясь, с выражением лица, все еще безумным, но что-то хитрое в нем проявлялось, как будто Павел знал не только как избежать «вышки», но и как отомстить всем остальным. Отчаявшимся его назвать было трудно.

«Горбань что-то знает! — решил про себя Игорь. — Но что он может такого знать? Только одно: он видел убийцу в лицо, и этот кто-то из нашего барака!»

Такое открытие не прибавляло оптимизма. Сочти убийца, что Игорю стало что-то известно, и его могли так же зарезать.

Игорь даже содрогнулся, опять представив себе страшную картину, которую он видел: отрезанные головы в отверстиях над выгребной ямой…

В дверь комнаты постучались, и вошел повар, лично руководивший доставкой пищи загруженным «следственной» работой Васе и Игорю.

Еда была явно не из зековского котла, это было не только видно, но и достаточно хорошо ощущалось обонянием.

Сразу захотелось есть, но садиться одному было неудобно, пришлось ждать прихода Васи.

Повар не уходил, ждал, когда его «поваренок» поставит все принесенные миски на стол, накрытый газетами исключительно патриотического содержания, и покинет административный корпус.

Когда он, наконец, это сделал, повар тихо зашептал Игорю:

— Студент! Баню повязали за дело или для отчета?

Игорь оказался в затруднительном положении. С одной стороны, он хорошо понимал, что дело Горбаня — это тайна Полишинеля, но с другой стороны, он хорошо помнил и предостережение Пана: не давать сведений уголовникам, станут требовать еще и еще, а откажешься, «спалят» тебя без зазрения совести.

— Есть тайна следствия! — заявил он дипломатично.

Но повар сразу же его перебил:

— Мне до твоей тайны дела нет! Ты мне только намекни, я — способный, пойму так.

Игорь не успел ответить, потому что в комнату уже вошел Вася. Оказывается, он решил по дороге задействовать дежурного и сдал ему на руки Горбаня.

— Ты Студента не подставляй, кок! — сразу заявил он повару. — Хочешь что узнать, спроси меня.

— Горбань виновен? — в лоб спросил повар.

— Здесь у нас с Васильевым есть расхождение! — усмехнулся Вася. — Я считаю, что виновен, а Васильев, что это неизвестно. Он же четыре года учился и пока все еще считает, что у нас виновным может назвать только суд. Наш — советский!

Он так нагло рассмеялся, что Игорь не удержался и добавил:

— Пока что мы сможем доказать лишь то, что Горбань трахнул мертвое тело Полковника. И это пока все!

Повар как-то странно передернулся и, не прощаясь, исчез.

— Поздравляю! — с иронией произнес Вася. — Ты только что вынес смертный приговор Горбаню.

— С чего это? — не поверил Игорь. — Некрофильство всегда считалось уделом идиотов. Уголовники презрительно относились к таким придуркам.