Виталий Гладкий - Талер чернокнижника Страница 51

Нежась под горячим душем, я постепенно обретал душевное равновесие. «Надо что-то делать, что-то предпринять… Что!?

Милиция, конечно, разыскивает убийцу. Но мне-то от этого не легче. Хотя бы потому, что пока неясно, кто первым придет к финишу – менты или эти таинственные оборванцы.

А у них финишная ленточка и приз – это некий Никита Бояринов. Может, отдать им этот талер – и дело с концом? Я согласен, но где их искать? И как произвести этот ченч, – мою жизнь в обмен на кусочек серебра – чтобы все было без обмана?»

Так ничего и не придумав, я позавтракал – съел бутерброд с сыром, запив его чашкой кофе – и закурил. Критическим взглядом окинув квартиру (пора бы пропылесосить ковры, да все некогда), я открыл балконную дверь и вышел на балкон.

Город уже давно проснулся. По улице сплошным потоком неслись автомашины, и в воздухе висел такой густой смог, что даже мелкие птички со сквера улетели на окраины, где больше кислорода и меньше свинца из выхлопных труб. Остались только вороны. Их не берет никакая зараза.

Похоже, главное предназначение этих птиц – это почистить землю от разных биологических остатков, когда закончится заседание Страшного суда.

Неожиданно я почувствовал себя очень неуютно. Мне не приходилось бывать на войне, я никогда не находился под обстрелом, на линии огня, но сейчас испытывал такое ощущение, будто в меня целится снайпер.

Я не знал, что предпринять: резко заскочить в квартиру или упасть на бетонную плиту балкона и спрятаться за ящиком, где у меня лежал всякий технический хлам – лень было вытащить весь этот металлолом в мусорный ящик. Все никак руки не доходили.

Пока мысли в голове плясали канкан, глаза искали. Мне показалось, что остротой зрения в этот момент я сравнялся с орлом. Я видел мельчайшие детали; вплоть до спичечного коробка, который валялся возле урны на противоположной стороне улицы.

И я увидел! Это был не снайпер. Но мне от этого легче не стало.

Он стоял в крохотном скверике возле нашего дома и неотрывно смотрел в мою сторону. Это был тот самый пропыленный насквозь сукин сын, который появился передо мной словно видение, когда я обедал вместе с Клипером в ресторане «Ё-мое». Я уже мысленно дал ему кликуху – Дасти*.

Наши взгляды встретились, столкнулись, и по моему телу пробежала дрожь. Гипнотический взгляд человека в длинном плаще (несмотря на летнюю жару, он так его и не снял) вонзился мне в мозг как змеиное жало. На какое-то мгновение мне показалось, что я даже начал терять сознание.

*Дасти – пыльный (англ.)

Но тут откуда-то издалека я услышал… голос флейты! Это была флейта из сна; я не мог ошибиться – та самая тягучая, заунывная мелодия, вызывающая неприятие, раздражение, злость непонятно на что или на кого. Я встрепенулся и с силой тряхнул головой, разом сбросив гипнотическое оцепенение.

Похоже, незнакомец в длинном плаще сильно удивился. Я это сразу почувствовал. Давление его дьявольского взгляда ослабло, и я уже мог смотреть в его сторону без особых эмоций.

Я понял – он пришел по мою душу. Вернее, пришел забрать талер, а заодно и мою жизнь. Мне оставалось лишь одно – попробовать договориться миром. Звать кого-нибудь на помощь – артель напрасный труд. В этом я был уверен. Разве что батюшку с близлежащей церкви.

На меня вдруг снизошло неземное спокойствие. Я криво улыбнулся, приветливо помахал своему будущему убийце рукой (чем удивил его еще больше), и жестами показал, что сейчас спущусь к нему.

Дальше я действовал как испортившийся робот. В моей душе не шевелилась ни единая струнка; полное безразличие к своему будущему раскрепостило меня полностью, и я вышел из подъезда легкой, уверенной походкой человека, которому нечего терять.

– Здравствуйте, ваше благородие! – сказал я с наигранной веселостью и слегка поклонился; играть, так играть до конца. – Или как вас там – ваше сиятельство, граф?… А может, ваше высочество, князь?…

– Зовьите менья монсеньор…

– Приятно познакомиться, Никита. Ах, да, пардон, – мсье Никита. Вы хотели меня видеть?

– Немножько… – Этот гребаный монсеньор говорил с иностранным акцентом.

В советские времена его уже давно бы зацапали наши славные гэбисты, а нынче всякая иноземная шваль запросто разгуливает, где ей заблагорассудится, ни перед кем не отчитываясь и даже иногда без документов. То и дело слышишь, что поймали очередного зарубежного педофила или гомика на горячем. Полный отстой…

Конечно, большинство иностранцев вполне приличные люди. Такие же, как мы. Только они оболванены своей пропагандой, потому в своем повышенном самомнении не догадываются, что их сытость происходит не от их большого ума, цивилизованности и богатства стран, где они проживают, а от щедрот тамошних олигархов.

Заграничные боссы-богатеи уже давно нажрались, поэтому теперь кое-что небрежно бросают в народную кормушку от своих щедрот – чтобы электорат не бузил. А наша бизнес-голота, пусть и с миллиардными состояниями, все еще голодная. Потому и хавает в три горла, прозапас, подметая за собой даже мелкие крохи, да гражданством иностранным запасается, чтобы вовремя смайнать за бугор – вдруг возвратится развитой социализм?

– Немножко чего? – спросил я, закосив под дурика.

– У вас есть… одна вещь. Она принадлежит… мне.

Новоиспеченный Дасти говорил очень медленно, тщательно подбирая и немного коверкая слова – ну вылитый тебе эстонец. Я видел, что в его черных глазищах появилось недоуменное выражение, которое все усиливалось по мере того, как шел наш разговор. Он явно был удивлен. По какой причине?

– О какой вещи вы говорите?

– Вы иметь аргентеус кинг* Соломон. – От волнения монсеньор снова начал коверкать слова еще больше.

Чтоб мне так жить! Сребреник Соломона! Ну и дела… Как же это я не распознал такой раритет?

Впрочем, и Князь, и Паташон – наши зубры от нумизматики – тоже не въехали в тему. Так что мне нечего пенять на свою необразованность. Тем более, что история этого талера в нумизматической науке считается вымыслом. Что не мешает ей смущать умы многих коллекционеров.

*Кинг – царь (англ.)

Сребреник или талер Соломона – это не цюрихский талер 1773 года, чеканенный по рисунку поэта и художника Соломона Гесслера. Это гораздо круче и таинственней. О нем столько легенд ходило начиная с десятого века, что впору серию авантюрных романов писать. Аргентеус Соломона еще называют монетой из Мегиддо.

Я знал несколько вариантов повествований, но одно мне особенно понравилось. Будто существует на свете вечная монета – своего рода нумизматическая птица Феникс. Она ведет свою родословную от денег библейского царя Соломона, обладавшего огромными познаниями, в том числе и в колдовских науках.

Монета изначально была серебряная, хотя во времена царя Соломона серебряные деньги считались презренным металлом, чем-то вроде современных алюминиевых монет. Тогда в обращении было в основном золото, которое добывалось в легендарной стране Офир. Золота в государстве царя Соломона было очень много; им даже крыли крыши храмов и дворцов.

Короче говоря, царю Соломону в один прекрасный момент золото настолько приелось, что он решил пошутить над своими подданными, а заодно и над остальным человечеством.

В своей лаборатории он отчеканил монету из какого-то особого серебра. Тот, кто ею владел, очень скоро становился богатым человеком. И это богатство к нему так и перло: хочешь, загружай его в закрома, а хочешь – отмахивайся.

Эту монету он бросил в общую кучу, и с той поры народ начал относиться к серебру с должным почтением. Еще бы – вдруг попадется заветная монетка царя Соломона.

Шли годы, столетия, но как-то так получалось, что находился умник, который в итоге воссоздавал монету Соломона, но только под другим названием. И она обязательно была из серебра, необычного по составу. Римский император Диоклетиан, проводя денежную реформу, назвал один из серебряных номиналов аргентеусом – наверное, хотел, чтобы богатство лилось в его империю широким полноводным потоком.

Правда, это мало ему помогло. В начала новой эры Римская империя потихоньку клонилась к закату.

Выходит, мне в руки попалось даже не сокровище, а нечто совсем уж невероятное… Господи, какой я идиот! Мог бы сразу догадаться, когда отец рассказывал о своих опытах с серебряными монетами, какой раритет мне упал буквально с небес. Старинное серебро и без примесей… Дураку понятно, что это нонсенс.

Ах, Никита, Никита… Болван!

Выходит, граф-чернокнижник и впрямь был очень даже неглупым человеком. Скорее всего, он очень хорошо знал алхимию и прочие науки, в том числе колдовские, коль сумел воссоздать в талере монету Соломона.

Только граф маленько ошибся с составом, мне так кажется. Теперь этот талер вместо богатства приносит одни несчастья.

– Талер у меня есть. Но не уверен, что это аргентеус Соломона.