Игорь Чубаха - Пепел и кокаиновый король Страница 57

– Не люблю американцев. Помнишь, мы в Мамбасском баре пиво пили, а за соседним столиком американцы. Я уже дважды сходил поссать, а они все еще меню читали.

Думаешь, на этом история заканчивается, детка? Вот и нет. Эту тройку я сегодня увидал в новостях Си-Эн-Эн...

– ...Поняли, олухи? Он высадился где-то на побережье, розыски похищенного с борта круизного лайнера катера продолжаются, но Пепьель уже наверняка в городе. Если упустите его, то мы на неделю остановим поставки. Ни одной дозы, ни одного грамма! И пусть ваши спятившие клиенты разорвут вас на части, как бешеные волки разрывают овец! – Родриго Клементес, сцепив руки за спиной, топил каблуки в ворсе пятизвездочного гостиничного ковра.

– Но, синьор, – робко подал голос кто-то из наркодилеров, которые, словно приговоренные к расстрелу, сбились в кучу у стены. – А если он просто не пройдет мимо наших парней?

– Они же не могут рассмотреть каждого прохожего, – несмело заблеял второй.

– Зато они могут рассмотреть каждую смазливую девку, ковыляющую мимо! – рявкнул Родриго.

Пять секунд тишины в гостиничном номере, в котором обычно останавливаются президенты и голливудские звезды, тянулись с не меньшим напряжением, чем пять секунд обратного отчета перед запуском баллистической ракеты.

– Мимо тебя он, может, и пройдет, баран, – синьор Клементес ткнул пальцем наугад, его указующий перст попал на долговязого парня, чем-то смахивающего на Квентина Тарантино. – И мимо тебя, – Родриго показал на типичного байкера, толстого и бородатого. – И мимо тебя, лопоухий. Но только в том случае, если вы будете прятаться по барам. – Секретарь Лопеса зловеще усмехнулся. – Представьте на миг, мои маленькие тупоголовые амиго, такую ситауцию. Мне вдруг становится известно, что наш русский друг ошивался на Бродвее и ушел оттуда, никем не узнанный. Кто у нас отвечает за сбыт на Бродвее?

– Я, – раздвинув передние ряды, вперед выдвинулся маленький человечек, похожий на Вуди Аллена.

– Вот ты, мучачо[37], и представь сейчас, – навис над ним Родриго, – что я сделаю с тобой лично и с твоими дебильными торговцами, если русский прогуляется по Бродвею, и мы об этом узнаем не от тебя.

– А если он изменит внешность до полной неузнаваемости? – глядя снизу вверх, заморыш храбро поправил на переносице большие квадратные очки.

– А копы из отдела по борьбе с наркотиками никогда не меняли внешность, да?! – Клементес занес руку, словно собираясь прихлопнуть эту очкастую вошь. – Если б вы не узнавали копов, даже когда те наряжаются клоунами и китайцами, вы бы сейчас не здесь пыль глотали, а за решеткой Шоушанка.

– Так то копы! – загудели все наркодилеры. – Копов мы всегда отличим от нормальных людей.

– Хватит болтать! – Родриго саданул ладонью по столику, из перевернувшейся вазы посыпались на ковер апельсины. – Всех гнать на улицы, самим с улиц ни шагу! Никто не будет спать, пока я не скажу вам «довольно». Пока я не скажу вам «свободны, отбой, топайте домой, грязные, вонючие и тупые бараны»...

Тонго от-Уполу собрался поднять руку с зажатой в ладони салфеткой и, если бы через десять секунд возле столика не появился охранник, Тонго бы ушел из ресторана. А еще бы он подал на это заведение в суд. И сборище прохвостов под вывеской «Золото команчей», нашедших пристанище в Линкольновском центре искусств, заплатило бы сполна. Пункт первый – за унижение самоанского народа в лице его представителя в ООН; пункт второй – за опасность, которой подвергался представитель Западного Самоа; третий пункт обвинения – за пренебрежение в целом к ООН, в котором Западное Самоа ПРЕДСЕДАТЕЛЬСТВУЕТ весь этот месяц, то есть выполняет почетную и ответственную миссию.

Все это Тонго от-Уполу обязательно исполнил бы, но незнакомец, нагло подсевший за его стол, сказал:

– Вот вам подарок от чистого сердца.

И вместе со словами на белую, как пена прибоя у острова Савайи, скатерть лег неограненный алмаз. Или камень, удивительно похожий на алмаз. Незнакомец быстро накрыл камень салфеткой. Потому что к столу подбежал официант, разодетый индейцем. На голове султан из искусственных («Гринпис» отдыхает) соколиных перьев, на груди пластиковая бирка-бейджик «Сидячий Бык», на ногах кожаные мокасины.

– Мне пиво «Бочкарев». Нету? Тогда «Хольстен», – распорядился незнакомец.

– Принесете мне коктейль. Записывайте рецепт, – прикрыв глаза, Тонго от-Уполу стал вспоминать ингредиенты. – Пункт первый – пятьдесят унций ананасового сока, пункт второй – двадцать унций трескового рыбьего жира, пункт третий – сто унций португальского красного рома и пункт четвертый – сто унций сильногазированной минеральной воды. Пункт пятый – одать безо льда.

Если бы липовый индеец Сидячий Бык хоть как-то выразил удивление, например, удивленно тряхнул бутафорскими перьями на голове, отвечать ресторану в суде за плохую подготовку персонала.

– Поговорим за коктейлем, – сказал самоанец, доставая из кейса повестку дня завтрашнего утреннего заседания. И далее, не обращая на подсевшего незнакомца никакого внимания, углубился в чтение.

В первоклассном кофейном костюме от «Фалко и внуки» самоанец смотрелся все же неубедительно. Смуглый, невысокий, худой туземец. Типичный Пятница – друг Робинзона Крузо. Приходилось прикладывать волевые усилия, чтобы повести с ним переговоры о сложной комбинации в сфере высокой политики и биржевой игры. Так и тянуло попросить его дотащить до гостиницы чемодан или нырнуть за жемчугом.

Витась скучал в углу над порцией травяного чая с бисквитами. Черная девушка Бана находилась тоже под рукой. Она сидела за столиком в соседнем зале, отделенным от этого прозрачной пластиковой перегородкой. Бана отщипывала виноград по ягодке и запивала его молочным коктейлем, и винограда перед ней была целая гора. Именно она, чернокожая принцесса, проследила за самоанским чиновником от здания ООН. Ведь Пепел в ооновском районе был бы мгновенно опознан и схвачен, да и Витася бы узнали и обезвредили. И вообще в Нью-Йорке Пепел чувствовал себя даже более неуютно, чем на борту лайнера. Надо поскорее отсюда уматывать.

Фальшивый индеец принес заказ. Поболтав зубочисткой в бокале жидкость блекло-розового цвета, Тонго от-Уполу откинул салфетку, взял подарок двумя пальцами и бросил в коктейль. Наведя бокал на окно, самоанец прищурил один глаз. Старинный, известный далеко не всей Океании способ отличить алмаз от стекляшки. Настоящий алмаз в подобном «рассоле» станет невидим, и даже пузырьки газировки не обозначат его контуры, потому что жир не оседает на поверхности алмаза.

– Нормально? – поинтересовался незнакомец, хлебнув пиво.

– Излагайте, – Тонго от-Уполу вернул бокал с алмазом на стол и счел возможным улыбнуться.

– Главная статья доходов Западного Самоа – экспорт копры[38]. Повышение цен на копру сказывается на экономике вашего государства так же благотворно, как повышение цен на нефть – на экономике стран Персидского залива. Я прав?

Тонго от-Уполу кивком головы согласился с тем, что написано в любом справочнике по Западному Самоа.

– Но не одно Западное Самоа живет экспортом копры. Также вся Океания и многие другие, – закурив, странный человек продолжил свою просветительскую лекцию. – А теперь представьте, что вам стало заранее известно о биржевом скачке цен на копру. Чтобы это принесло экономике Западного Самоа и вам лично, как вы думаете?

– То же самое, что приносит предварительное знание результата матча игрокам на спортивном тотализаторе, – Тонго от-Уполу подвинул бокал с алмазным коктейлем к собеседнику. – Пункт первый – даже когда мне было всего пять лет, я не верил сказкам, которые рассказывала на ночь моя бабушка. Пункт второй...

– Мы рождены, чтоб сказку сделать былью, – без намека на улыбку перебил самоанца незнакомец, достал из кармана второй алмаз, бросил его в жидкость и подвинул бокал на прежнее место.

– Вы полагаете? Предположим... Но цены на копру не так зависимы от войн, заявлений политических деятелей и принимаемых правительствами решений, как, скажем, та же нефть. Копровый скачок трудно спровоцировать, тем более не может произойти сильного и длительного скачка.

– Согласен. Зато может произойти однодневный и не слишком сильный скачок, на котором, если знаешь заранее, можно получить большую прибыль, играя на Нью-Йоркской сырьевой бирже.

– Вас, наверное, зовут мистер Смит?

– Мистер Вильям Смит.

– И вы представляете некий фонд помощи развивающимся странам, группу филантропов, по причине природной скромности желающих остаться неизвестными?

– Так точно.

– Я так и подумал, – вздохнул Тонго от-Уполу. – А гарантии, что цены подскочат, а не упадут?

Еще один алмаз, булькнув, поднял уровень коктейля в бокале.

– Вы понимаете, чем рискую лично я? – самоанец забросил в кейс окончательно не нужный протокол утреннего заседания. – По МОЕЙ подсказке влиятельные люди в Апиа[39] начнут подготовку к копровому скачку, то есть начнут вкладывать деньги в копру, изымая их с других направлений.