Федор Московцев - Темные изумрудные волны Страница 60

Евсеевы жили в пригороде Волжского, в частном доме, недалеко от реки Ахтубы. Когда он к ним приехал, отец Альбины сказал, что она пошла на речку. Алексей направился туда, и обнаружил её сидящей на берегу. Он бросился к ней с расспросами, пытался обнять её и поцеловать, но она от него отстранилась. Вот что она рассказала.

Некоторое время назад она познакомилась с одним мужчиной. Семён — так его звали — был намного старше её. Это был взрослый, самостоятельный, состоявшийся уже человек. Она польстилась на красивую жизнь, материальное благополучие? Нет, у неё и так всё есть. Он обещал её любить осознанной любовью зрелого мужчины? Нет, он ничего не обещал. Сказал, что она вольна делать всё, что хочет — встречаться с кем-то еще, и может освободиться, как только пожелает. Она влюбилась без памяти и требовала от него того же самого — чтобы он принадлежал ей без остатка. Он повёз её на юг. Там они провели две недели. Это были действительно незабываемые дни. Она поняла, что Семён — мужчина её мечты. Взрослый, сильный, с правильной системой ценностей, со своим мировоззрением.

… Сказка кончилась. Семён посадил её на поезд и отправил в Волгоград. Сказал, что им пора расстаться. Объяснил, что не хочет портить ей жизнь. У него своя судьба, свои сложности, и он не хочет, чтобы его неприятности отравили её существование. Она сказала, что готова разделить его трудности, что они легко преодолеют все невзгоды, потому что будут вместе. Но он уже принял решение. Так они расстались.

Выслушав, Алексей стал умолять её остаться с ним. Он готов был ей всё простить, лишь бы она вернулась к нему. Но Альбина была непреклонна. Семён затмил ей весь мир. Обратно нет пути.

Алексей оставил Альбину на берегу и вернулся в дом. Там он уговаривал её отца, чтобы тот убедил Альбину передумать. Несостоявшийся тесть лишь грустно покачал головой: мол, пытался уже. Они вместе с матерью еще до поездки на юг упрашивали Альбину не сходить с ума — знали, чем это может кончиться. К тому же мутный это тип — Семён. Обеспеченный, но непонятно, чем занимается. Бесполезно. Она была как одержимая. Пока была на море, они волновались, звонили постоянно в номер, проверяли, всё ли в порядке. И они — отец с матерью — рады, что хоть благополучно вернулась домой.

Артур и Наталья Михайловна, их с Алексеем мать, считают, что всё к лучшему. Они с самого начала думали, что нехорошее это дело — быть в примаках. И неважно, как тесть с тёщей к тебе относятся. Вот когда ты сам обеспечиваешь семью — это другое дело.

— Ничего, брат, — сказал Артур, опрокинув стопку. — Найдём тебе бабу — без п…ды, но работящую!

И громко расхохотался. Потом вдруг стал серьёзным.

— Вовок, а ты сможешь разобраться во всех этих грёбаных бумагах? Я приведу тебя на фирму, представлю родственником, потребую всю документацию?

— Всё это ерунда, — скривился Владимир. — Он включит дурака, и вывернется. И я не шарю в документах. Работаю чисто без бумаг. Нет документов — нет проблем.

— Пускай не шаришь, но ты сделай умный вид, просмотри все бумаги.

— Что это даст?

Лицо Артура стало жестким.

— А то, что я ему верю, как самому себе. Мне, сука, трудно понять, где он брешет, а где нет! Ты — посторонний, тебе со стороны будет видно… если он заврётся.

И он разлил по новой. Поднял рюмку, потом с силой поставил её на стол, так, что расплескал половину.

— Неужели он, сука, меня обманывает?! Я же сделал ему всё.

Владимир улыбнулся:

— Оказанная услуга уже ничего не стоит.

Глава 29

Она лежала на мокрой гальке, и прозрачные струи набегавшей волны омывали её, лаская разомлевшее тело.

— Ты чего стоишь такой, как истукан? — спросила она, приподнявшись на локте. — Иди ко мне.

На рейде стояли две яхты. Андрей смотрел на них, представляя себе беззаботную жизнь на паруснике, который никуда не спешит. Тропические острова, ослепительно белый песок, склонившиеся над водой пальмы. И Она рядом с ним. Какой-то яхто-бред.

Он перевел на неё свой мечтательный взгляд. На её запястье блеснула цепь с крестом, надетая как браслет.

— Пойдем поплаваем, — сказал Андрей.

Легко взяв Катю на руки, он вошёл в воду. Зайдя по грудь, отпустил её. В блеске заходящего солнца море играло тихой волной. Безбрежная синева впереди, и лёгкая дымка на горизонте — там, где морские просторы смыкались с небом. Поверх этой золотисто-синей дымки смутное палевое небо нависало беспредельной глубиной.

Он медленно плыл вслед за ней, наблюдая за движением её ног в прозрачной воде. Браслет с таким же крестиком, как на цепочке, поблескивал на её правой лодыжке, то приближаясь, то исчезая в глубине. Как завороженный, следил Андрей за этими движениями.

— Андрюша… ты всегда смотришь на определённые части тела, — протянула она, не оборачиваясь. — Плыви рядом со мной!

Он догнал её, и поплыл с ней вровень. Впереди, как два одиноких креста, покачивались мачты яхт.

«Как я заработаю на яхту, находясь на перманентном отдыхе?» — думал Андрей.

Неожиданный и столь приятный отпуск длился уже больше месяца. Что будет дальше? Андрей намекал ей на то, что нужно думать о работе. Отдых — это прекрасно, но… денег остался последний мешок, когда-нибудь и он закончится. Катя отвечала, что её деньги остались нетронутыми — расходуя свои, он не позволял их тратить. Так что пока можно ни о чём не беспокоиться.

Андрей всё равно беспокоился. Не может он полагаться на деньги своей девушки. Это нонсенс. Он разве нетрудоспособный инвалид?! У него возникло множество идей. Он рвался их осуществлять. Но его устремления были встречены непониманием.

«Тебе что, здесь плохо? Море, солнце, горы… и наша огромная, как небо, любовь!» — весело щебетала она. Праздное времяпровождение казалось ей осмысленным, деятельным, устремлённым к какой-то цели, как будто это совершался особый творческий акт.

Когда просьбы Андрея вернуться в Волгоград стали более настойчивыми, Катя заявила, что не хочет туда возвращаться. Этот город ей не нравится. «Тогда что? — спросил он. — Оставаться здесь? Устраиваться к Анзору пастухом?»

Так ни до чего не договорились.

И сейчас, в этой безмятежной стихии, беспокойные мысли вновь одолели его.

— Катюша, рыбка, — обратился он к ней, когда они остановились, и повернулись друг к другу. — Почему ты не хочешь возвращаться в Волгоград?

Она задорно улыбнулась.

— Такого нет города. Ты что, забыл?

— Катя! — сказал он строго.

И тут же улыбнулся. Хотя ему было не до смеха, но на неё он не мог долго сердиться. Он посмотрел на яхты, и снова мечты о путешествиях овладели им. Ему даже показалось, что он видит тени под водой — следы проплывающих акул.

— Давай всерьёз обсудим этот вопрос!

Она плавала вокруг него, и ему приходилось крутиться на месте, чтобы не выпустить её из виду. Наконец, она ответила:

— А разве есть на свете что-то, что можно было бы назвать серьёзным?

Он снова хотел разозлиться, но передумал, засмотревшись на её ноги, то появлявшиеся из влажных недр, то погружавшиеся обратно.

Она наслаждалась своей властью над его настроением. Дразнила, брызгала водой, ныряла, уплывала от него. Ему во что бы то ни стало захотелось выяснить этот вопрос: что делать дальше? Но ей, очевидно, это было параллельно.

Она подплыла к нему. Её глаза озорно блестели.

— Что, милый… внутри себя… заскрежетал зубами?!

— Такое даже Шавликов не смог бы придумать!

— Тот самый — ходячий словарь речевых ошибок?

Он кивнул. Потом заразительно рассмеялся. Она растерянно улыбалась, не понимая причины такого веселья.

— Скоро ты тоже будешь внутри себя скрежетать зубами, — сказал он. — Кто у нас любит кушать мороженое… с кальцием?!

— Ну… знаешь! Такого хамства я давно не испытывала!

Она развернулась и поплыла от него. Андрей нырнул, и, проплыв под Катей, вынырнул прямо перед ней.

— Прости, Катюша!

Она обняла его за шею.

— Ты стоишь?

— Где ж мне тут стоять? Тут глубина — три моих роста!

Она прислонила ладонь к его губам:

— Прикрути немного звук. Ты так уверенно держался на воде, я подумала, что ты стоишь.

Засмеявшись, она провела пальцем по его лбу, носу, губам, подбородку.

— Солнце моё… ты меня спрашивал…

Глаза её вдруг стали серьёзными.

— Ты спрашивал. Скажу тебе. Я не хочу в Волгоград просто потому, что не вижу там для себя перспектив. Тут…

Она бросила быстрый взгляд на берег.

— Я вообще не представляю, чем тут можно заниматься… кроме как отдыхать. Мы можем поехать в Москву. Василий тебя устроит на работу. Или в Питер. Там у папусика знакомые.

— Но в Волгограде…

— Делать нечего, — резко перебила она.

— У меня уже начало что-то получаться…

— Заедем туда… буквально на несколько дней.