Татьяна Светлова - Шантаж от Версаче Страница 8

После появления на свет Александры программа деторождения в дружной семье физиков-лириков была приостановлена. Папа защищал диссертацию, сначала кандидатскую, потом докторскую, писал научные работы и статьи, повышался по службе, и только спустя десять лет он счел свою карьеру состоявшейся, достигнув положения замзавкафедрой. Потому что дальше он просто уже продвинуться не мог. Ему были не по зубам иные методы продвижения по службе, кроме знаний и компетентности. А этого, увы, и в те, и во все времена мало, чтобы занимать посты. Нужно еще многое другое, нужна особая покладистость, дипломатичность, умение себя выгодно представить…

Впрочем, на эту тему лучше поговорить с Сашкой: во всей семье она единственный человек, который знает, что и как нужно. И не только это знает, но и умеет. А Ксюша — в родителей. Она ребенок поздний и балованный, тепличный. Только посмотреть в ее круглые карие глаза, как становится сразу ясно: наивняк. Даже ей самой ясно. И имя у нее подходящее: сю-сю, Ксю-ю-ю-ша. То ли дело Александра: звучит гордо, благородно. Впрочем, она тоже не просто так, она на самом деле — Ксения. Но ее никто так не называет. Называют — Ксю-ю-ша…

Учится Ксюша, как и Сашка когда-то, на журфаке. Только Сашка сделала блистательную карьеру в годы перестройки, она теперь одна из ведущих журналистов, по которым другие определяют моду, политический климат и интеллектуальную погоду. А Ксюше, говорит ее старшая сестрица, с такой наивностью нечего делать в журналистике, разве что вести раздел «Рукоделие» в каком-нибудь дамском журнале…

Пока Ксюша обо всем этом размышляет, созерцая свое семейство, Сашка уже сидит в кресле, болтая ногой, и щебечет, пересыпая свою речь известнейшими именами, которые ей звонили, приглашали, были у нее дома, встречались на выставке, на презентации, на коктейле… Светская жизнь, одним словом, в которой Ксюша частично и вынужденно участвует.

Сашка красивая. Так, строго говоря, может, и не очень, но зато очень эффектная. Она высокая и тонкая, у нее короткая стрижка, темные, как у всех в семье, глаза, только если в Ксюшиных круглых читается сразу же наив, то в ее миндалевидных — тайна и непроницаемость. У нее довольно большой рот с пухлыми, чуть потрескавшимися на ненастье губами и саркастической складкой возле уголков. От нее пахнет потрясающими духами, на ней неброские и дорогие вещи, на ее крупных и красивых руках нет ни лака, ни особых украшений, если не считать единственного кольца с рубином, который ей подарила бабушка, когда она еще была жива и когда Сашка была выпускницей школы. Обручального кольца нет — Александра замуж выходить не желает. Хотя ей уже 32 года. Правда, ей никогда не дашь больше двадцати пяти… Замуж ее звали, и не раз, и видные люди звали. А она не идет. Неизвестно почему — Сашка о своей личной жизни ничего не рассказывает в отличие от светской. Наверное, ждет своего «единственного», своего принца. Ишь, принцесса. И ведь дождется! У Александры все всегда получается.

Не то что у Ксюши. Как говорит ее старшая сестра, Ксения — тетеха и неумеха.

Выждав момент, когда родители занялись приготовлением чая, Александра посмотрела на Ксюшу с видом политического заговорщика:

— Ну, и как тебе?

— Что? — не поняла та.

— Ну, у детективов.

— А!.. Хорошо.

— Что значит — «хорошо»? — возмутилась Сашка. — Там столько отменных мужиков было! Я тебя туда зачем потащила, спрашивается? Неужели ты ни с кем не познакомилась? Ксения, тебе двадцать один год! И у тебя до сих пор нет мужчины! Не станем же мы, право, считать за мужчину то, что у тебя было! Я тебя официально предупреждаю, Ксения, — ты помрешь старой девой, если будешь себя так вести!

— Ты это уже говорила раз сто…

— И говорю в сто первый! Я тебя вывожу в люди, чтобы ты знакомилась! А ты — дикарка, которая умирает от страха при виде каждой брючной пары…

— Ну почему, я познакомилась… — слабо попыталась защититься Ксюша.

Александра немедленно заинтересовалась:

— И с кем?

— С одним французом…

— С каким? Их там четверо было!

— С… Такой шатен… Голубоглазый… Лет под тридцать…

— Как зовут?

Ксения смешалась. Александра, пытливо глянув в лицо сестре, расхохоталась:

— И это ты называешь «познакомиться»? Ты даже не знаешь, как его зовут!

— Знаю! Его зовут Реми!

— Представился? — живо заинтересовалась сестрица.

— Нет, я слышала…

— Ха! Ха! Ха! О чем же ты с ним говорила, несчастная?

— Он спросил, не знаю ли я, кто здесь отвечает за организацию. А я ему сказала, что не знаю…

— И все?!

— Ну, еще он мне пояснил, что хотел бы узнать, почему он не встретил на этой конференции одного своего русского знакомого…

— И это все?!!

Ксюша пожала плечами. В конце концов, что она должна была делать? Кидаться на шею этому парню и кричать, что он душка и ей нравится?

Александра горестно качала головой минут пять. После чего, вздохнув, спросила:

— Ну и как, он тебе понравился?

Ксюша кивнула.

— А еще кто-нибудь понравился?

— Не знаю. Не разглядела.

— Ну ты даешь! — фыркнула Саша. — Полторы сотни мужиков, и она сумела разглядеть за несколько часов только одного из них! Куда же ты смотрела, моя милая?

— На француза, — смутилась Ксюша. — У него такая морда приятная… Умная. Но знаешь, без пижонства, без такой скучающей маски, как у наших интеллектуалов, типа: «я умный, а вы дураки»… Ты понимаешь, о чем я?

— Красивый?

— Вполне..

— На мужика похож?

Ксюша закатила глаза — так похож!

— Тогда будем брать француза.

Ох, в этом вся Сашка! «Брать» — видели вы такое? Вот только как это она собирается «брать» незнакомого мужчину? Сашка болтала ногой, и на лице у нее отражалась работа мысли.

Наболтавшись ногой вдоволь, она ушла болтать к телефону. Вернулась минут через десять и сообщила:

— Его зовут Реми Деллье. Он пробудет в Москве до субботы, сегодня у нас понедельник… У тебя есть четыре дня, поняла, Ксения? И за эти четыре дня ты должна с ним познакомиться и прочно заинтересовать его собой!

— Отличный план. Ну просто без изъяна! И времени навалом. Ты только забыла сказать, как я это должна сделать! «Здравствуйте, господин француз, я вас не знаю и вообще ничего о вас не знаю, но вы мне очень понравились, и поэтому давайте скорее знакомиться и начинать роман, а то у нас всего четыре дня, и Сашка рассердится, если я не успею», — так, что ли?

— Ох, Ксения, до чего же ты глупа! Ну кому нужны твои излияния? Зачем ему знать, что он тебе нравится? Это бесперспективный ход! Мужчина должен сам неожиданно почувствовать, что ты ему нравишься, что ты его привлекаешь, притягиваешь…

— Да как же он может почувствовать, если у меня нет даже никакой возможности с ним встретиться?

— Ну, это-то дело нехитрое, я узнала расписание их мероприятий, и твоего француза можно легко разыскать… Вот, смотри, — Сашка углубилась в чтение листочка, записанного под диктовку по телефону, — завтра у них конференция кончается в четыре…

— И что? Ну, разыскала, положим. А дальше? Что я ему, по-твоему, должна сказать?

Сашка молчала, скептически разглядывая младшую сестру.

— Да… — промолвила она наконец. — С такой внешностью…

Ксюша расстроилась. Ну вот, опять! Сашка вечно критикует ее! То она старомодная, то она провинциальная…

— Может, мне сделать стрижку, как у тебя?

Саша обошла Ксюшу.

— Нет, — заключила она. — Косы — это в наше время очень оригинально. И потом, не забывай, мужчины любят длинные волосы. Раз уж отрастила такие волосищи — нет смысла их отрезать, мучайся дальше мыть-чесать…

— Тогда что тебя не устраивает?

— Вид твой наивный. В тебе загадки нет, ты вся как на ладони, слишком простодушна. И стервозности не хватает. Мужчины любят стерв, запомни это! Ты думаешь, отчего это секс-символ нашего времени — Шарон Стоун? Не так уж она и хороша, ничего особенного, подумаешь, вполне рядовая физиономия, стандарт! А все дело в том, что она сыграла в «Основном инстинкте»! Она в моде, потому что она убийца! Хорошие, добрые девочки вроде тебя — скучны до отвращения. «Но нынче все умы в тумане, мораль на нас наводит сон, порок любезен, и в романе — и там уж торжествует он»! Скоро уже два века будет, как народу «порок любезен»! А ты все никак не просечешь.

— Ну не могу же я, Саша, в самом деле, сделаться убийцей, чтобы заинтересовывать собой мужчин!

— В самом деле — не можешь… А вот прикинуться…

И она снова задумалась.

— Чай готов, девочки! Идите сюда! — донеслось с кухни.

— Сейчас! — откликнулась Ксюша.

— Ты пойми, — снова заговорила Александра, — быть хорошей девочкой — этого мало, чтобы привлекать к себе внимание. И даже быть хорошенькой — мало. На рынке выигрывает не тот товар, который лучше, — на рынке выигрывает тот товар, у которого реклама лучше! Реклама, подача, презентация! Такая, которая точнее схватывает психологические особенности покупателя на данный момент общественного развития… Ты следишь за моей мыслью?