Ричард Пратер - Двойные неприятности Страница 14

Огромная вывеска у входа гласила: «Штаб-квартира Национального братства грузоперевозчиков» и чуть ниже: «Добро пожаловать, брат!» В просторном холле на первом этаже сидели за голыми столами, попивая кофе и играя в карты, человек двадцать рядовых членов. Одеты они были в джинсы, потрепанные вельветовые и матерчатые брюки и ветровки. В своем твидовом костюме и габардиновом пальто я выглядел здесь странно, как пятно кроваво-красного кетчупа на воздушном белом креме семислойного торта.

Ко мне подошел крутой парень в свитере с высоким воротом и процедил сквозь зубы всего три слова:

— Что вам нужно?

Я мог бы сказать, что хочу видеть Хоуп Дерлет. Я мог бы сказать, что я из Хартселльской комиссии. Я мог бы сказать, что вывеска гласит: «Добро пожаловать, брат!», поэтому валите ко всем чертям. Однако я сказал следующее:

— Я хочу видеть Таунсенда Хольта. Передайте ему, это касается миссис Сэнд.

— Да ну?

— От тебя не убудет, сынок. Давай попробуй.

«Сынок» бросил сердитый взгляд, но повернулся и процедил через плечо:

— Подожди, папаша, — и, пройдя через весь этот холл, скорее похожий на амбар, в дальнем его конце стал подниматься по лестнице.

Не успел я выкурить сигарету, как он вернулся.

— Мистера Хольта нет, папаша. Если хочешь, — нехотя добавил он, — можешь переговорить с его помощником.

Я сказал, что хочу, и последовал за ним вверх по лестнице. Коридор второго этажа был застлан ковром, стены обшиты панелями красного дерева, и там уже не было никаких "вывесок, гласящих: «Добро пожаловать, брат!» Очевидно, второй этаж не был предназначен для братьев. Крутой «сынок» самодовольно вышагивал впереди меня к двери с табличкой: «Таунсенд Хольт, связи с общественностью».

— Греби сюда, папаша, — сказал парень и выдавил из себя смешок. — Но если тебе удастся растопить этот айсберг, я съем свою шляпу.

Я не стал вникать в фрейдистскую символику в словах моего провожатого, пока не увидел, кто сидел на страже в приемной Таунсенда Хольта. Крутой негодяй впустил меня в дверь и закрыл ее за мной, оставшись снаружи.

Это был просторный кабинет в синих тонах — синий ковер, синий металлический стол, синие картотечные шкафы, даже стены были приглушенного синего цвета. Девушка тоже была в синем — темно-синий костюм ладно облегал ее фигуру. Он прекрасно гармонировал с бледной кожей ее лица и пронзительно-черными волосами, которые были ничуть не длиннее, чем у того крутого гуся лапчатого, поджидавшего меня снаружи.

Она встала со своего места и одарила меня кроткой мимолетной улыбкой. У нее были мелкие, ровные и очень белые зубы. Роста девушка была небольшого, на ногах — уместные на работе туфли без каблуков, а темные глаза скрывались за очками в синей оправе. Несмотря на туфли без каблуков и очки, а может быть, как раз именно поэтому малышка выглядела довольно сексуальной. В том, как она двигалась, демонстрируя достоинства своего тела — округлые прямые плечи и упругие торчащие грудки под пиджаком, — угадывался вызов, она несла в себе заряд огромной взрывной силы.

Должно быть, я слишком долго на нее таращился. Но она стоила того.

— Вы ведь сюда пришли не затем, чтобы меня купить, не так ли? — требовательно спросила барышня ледяным тоном.

Я принял вызов:

— А что, вас уже выставили на продажу?

Настороженная мимолетная улыбка снова появилась на лице девушки, и она протянула мне руку:

— Может быть, я этого заслуживаю. Я — Хоуп Дерлет, «пятница» мистера Хольта в женском обличье.

Она сильно сжала мою руку, рассматривая меня с той же откровенностью. «Хоуп Дерлет, — подумал я. — Сестра Чарли Дерлета. Ну-ну».

Она отпустила мою руку и ждала, когда я представлюсь. Но я воздержался, а вместо этого сурово и быстро, стараясь застигнуть ее врасплох, спросил:

— Где, черт побери, был Таунсенд Хольт вчера вечером, когда мистер Аббамонте устроил по его заказу это похищение?

Темные глаза барышни расширились.

— Устроил похищение? О чем это вы говорите? Кто вы такой, мистер?

— Не важно, кто я, — сказал я, — давайте поговорим о Чарли.

— Чарли?

— Чарли снял парочку головорезов Аббамонте с крючка, на который подцепил их Таунсенд Хольт, забыв появиться прошлым вечером. Это свидетельствует о здравомыслии Чарли. Но отнюдь не Хольта. Не говоря уже о вас.

— Мистер, я действительно не понимаю, о чем вы говорите, — сказала Хоуп Дерлет, и теперь в ее голосе уже звучал гнев. — Вы являетесь сюда под предлогом переговорить о миссис Сэнд, хотя зачем, я ума не приложу. Потом смутно намекаете, что работаете на Абакуса Аббамонте. Этого не может быть, потому что я знаю всех — как вы выразились — головорезов мистера Аббамонте. Итак, кто вы такой и что вам здесь нужно?

Она явно не задала всех интересовавших ее вопросов, и я выжидал.

— У Чарли неприятности с полицией? Вы полицейский? — спросила она наконец.

Три-ноль в мою пользу.

Я сказал:

— Я веду специальное расследование по поручению Хартселльской комиссии.

Ее темные глаза метали молнии.

— Вы... вы — змея! Прокрались сюда и заставили меня выболтать все о моем брате!

— Я совсем не заставлял вас говорить о вашем брате. Вы сделали это по собственной воле.

— Пожалуйста, уходите. Мне больше нечего вам сказать. Вам нужно обратиться к мистеру Хольту.

— И где можно его увидеть?

— Его не будет целый день.

— А где он будет?

— Я не обязана вам это сообщать. Мне не следует говорить с вами о чем бы то ни было. — Девушка громко крикнула: — Морти!

Крутой «сынок» вошел в кабинет. Он посмотрел на меня, потом на Хоуп Дерлет:

— Я же предупреждал тебя, папаша.

Не успели мы с Морти выйти из кабинета, как я увидел в другом конце длинного коридора бегущую в нашу сторону женщину. Темноволосую, миловидную, чуть полноватую. На ней было голубое пальто из искусственной кожи. Щеки ее пылали, и она с трудом переводила дыхание. За ней гнались двое мужчин. Это была Мари Кэмбриа с кольтом 45-го калибра в руке.

И судя по ее безумному виду, она была готова пустить его в ход.

— Где он, этот Абакус Аббамонте? — кричала она. — Где он, убийца моего мужа?! Хэнк собирался вернуть долг! Я убью его! Клянусь, я убью его!

Дверь кабинета Таунсенда Хольта открылась. Вышла Хоуп Дерлет. Соседняя дверь тоже открылась, изрыгнув невероятного жирдяя, который с трудом протиснулся в дверной проем и, шаркая ногами, выкатился в коридор. Вид у него был как у раскормленного неандертальца, одетого в костюм из плотной синтетической ткани.

— Что тут за беспорядок, черт побери?! — рявкнул он.

Я узнал его по фотографиям в газетах. Это был Абакус Аббамонте, секретарь-казначей «Братства» и главная акула ростовщичества.

— Послушайте, мистер Аббамонте, она с ума сошла! — заорал один из преследователей Мари Кэмбриа.

Мари сделала один выстрел на бегу. Пуля пробила отверстие в панели из красного дерева рядом с головой Аббамонте. Сильная отдача от пистолета 45-го калибра отбросила женщину к стене и прямо в объятия «сыночка» Морти. Он протянул из-за ее спины свою здоровенную лапу и вырвал у нее пистолет. Хихикая, стал лапать ее сзади, прижимаясь головой к ее волосам, а всем своим телом — к ее спине. Он обхватил ее обеими руками, держа в одной пистолет.

— Ну, давай с тобой поборемся, детка, — сказал он.

— Дубина, — сказал Аббамонте. — Она стреляла в меня.

— Хватит, Морти, — сказала Хоуп Дерлет «сынку». — Ее оружие уже у тебя.

Я схватил Морти за плечи, оторвал его от Мари и развернул на сто восемьдесят градусов:

— Леди сказала, хватит.

Парень размахнулся, желая ударить меня пистолетом, но промахнулся и тупо уставился на меня:

— Держись от всего этого подальше, папаша. Я спасал жизнь мистеру Аббе, и только.

Он снова размахнулся, на этот раз целясь в меня кулаком, но снова промазал.

Потом раздался чей-то голос:

— Посмотрите-ка, кто тут!

— Это он, точно, — вторил ему другой.

И вслед за тем я услышал знакомый флегматичный смех.

Ну конечно, те двое, что гнались за Мари по коридору, были Очкарик и его напарник Дылда. Дылда издал яростный вопль и бросился на меня. Правым кулаком он ударил меня под сердце, и я отшатнулся, ударившись о стену, но тут же оттолкнулся от нее с уже сжатыми кулаками.

— Я засуну тот колпачок от свечи тебе в глотку, гад! — пообещал Дылда.

Очкарик был чем-то занят. Сначала я не понял, что он делает, но потом увидел, как блеснул кастет. Я ударил Дылду, и тот отшатнулся, но не упал. Хоуп Дерлет что-то закричала.

— Эй, вы, тупицы, что тут происходит? — заорал Аббамонте.

Очкарик кинулся на меня с кастетом, но занес руку не слишком высоко, я увернулся, и удар угодил мне в бедро. У меня онемела нога. Я растопырил пальцы, вцепился пятерней в физиономию Очкарика и с силой толкнул его. Он нетвердой походкой попятился назад, очки слетели на пол.