Сью Графтон - «У» – значит убийца Страница 18

Глава 7

Я стояла возле своего дома, прислонившись к "фольксвагену", припаркованному у тротуара, когда из-за угла выехал Чини, и тоже на "фольксвагене", который выглядел еще древнее моего. Бежевая, сильно помятая, жуткая модель – "седан" 1968 года выпуска, на таком я разъезжала примерно два года назад. Чини с шумом затормозил, и я попыталась открыть дверцу со стороны пассажира. Но не тут-то было. В конце концов мне пришлось упереться ногой в этот рыдван, чтобы открыть его. Раздавшийся при этом скрип напомнил мне завывание ураганного ветра. Наконец я уселась на сиденье и попыталась закрыть дверцу, но тщетно. Тогда Чини перегнулся через меня и захлопнул ее сильным рывком. Затем он включил первую передачу, и машина тронулась с места, грохоча всеми своими внутренностями.

– Хорошая машина. У меня когда-то была точно такая, – осторожно заметила я, протянула ремень безопасности и предприняла бесполезную попытку застегнуть его. После этого отчаянного поступка мне, естественно, оставалось только молиться, чтобы Чини никуда не врезался. Меня совсем не радовала перспектива закончить этот вечер, вылетев через лобовое стекло. Я чувствовала, как по ногам пробегает холодок, это тянуло из проржавевшей дыры в полу. Днем я наверняка могла бы видеть сквозь эту дыру проносящуюся под машиной дорогу, как видишь шпалы, когда сливаешь воду в туалете поезда. Я попыталась задрать ноги повыше, чтобы не давить на дыру и не делать ее еще больше. Если машина заглохнет, то я смогу толкать ее одной ногой, не сходя с сиденья. Я захотела опустить стекло, но обнаружила отсутствие ручки. Тогда я открыла форточку, впустив в машину холодный воздух. Таким образом, единственное, что работало с моей стороны, так это форточка.

– У меня есть еще небольшая спортивная машина, – начал оправдываться Чини, – но, по-моему, не стоит появляться на ней там, куда мы едем. Ты уже поговорила с Доланом?

– Я заезжала сегодня к нему в больницу. Должна сказать, что он был очень любезен. Из больницы я поехала прямо в полицейский участок и посмотрела дело. Он даже снабдил меня копиями фотографий места преступления.

– Как он выглядел?

– Нормально, по-моему. Не ворчал, как обычно. А что? У тебя создалось другое впечатление?

– Когда я говорил с ним, он был каким-то подавленным, но при виде тебя, наверное, приободрился.

– Должно быть, он просто напуган.

– Наверняка, – согласился Чини.

Сегодня на нем были отличные итальянские туфли, темные брюки, темно-кофейная рубашка и мягкая кремовая замшевая куртка. Вынуждена отметить, что он вовсе не был похож на переодетого полицейского. Чини взглянул на меня и заметил, что я разглядываю его.

– Ну и как?

– Откуда ты родом?

– Из Пердидо. – Это был небольшой городок в тридцати милях к югу от Санта-Терезы. – А ты?

– Я местная. А твоя фамилия мне кажется знакомой.

– Еще бы, ты ведь знаешь меня уже несколько лет.

– Да, но где еще я могла ее слышать? Твои родные живут здесь?

Чини что-то буркнул, и это, по всей видимости, означало "да".

Я внимательно посмотрела на него. Поскольку я сама врунья, то сразу улавливаю, когда другие люди начинают вилять, уходя от ответа.

– А чем они занимаются?

– Банками.

– В каком смысле банками? Делают вклады? Грабят их?

– Они... гм... понимаешь, они владеют некоторыми.

Я уставилась на него, и тут меня осенила догадка.

– Твой отец X. Филлипс? Владелец банка?

Чини молча кивнул.

– А что значит "X"? Хавьер?

– На самом деле "X" – это просто "X".

– А какая у тебя вторая машина? "Ягуар"?

– Эй, если у моего отца полно денег, то это не значит, что и у меня их полно. У меня "мазда". Не слишком шикарная. Нет, вообще-то малость шикарная, но поэтому и стоит своих денег.

– Только не надо оправдываться. А как ты стал полицейским?

Чини улыбнулся.

– В детстве я часто смотрел телевизор. Конечно, родители любили меня, но в основном я был предоставлен самому себе. Моя мать торговала дорогой недвижимостью, а отец управлял своими банками. И фильмы о полицейских произвели на меня большое впечатление. Во всяком случае, их работа занимала меня больше, чем финансовые дела семьи.

– И твой отец согласился с этим?

– А у него не было выбора. Он понимал, что я не собираюсь идти по его стопам. А кроме того, я терпеть не могу всякие документы. Для меня любая напечатанная страница – это сплошная тарабарщина. А твои родители? Они живы?

– Очень любезно с твоей стороны вспомнить о них. Я была уверена, что ты сменишь тему, но раз уж спросил, то я отвечу. Они давно умерли. Правда, оказалось, что у меня есть родственники в Ломпоке, но я еще не определила своего отношения к ним.

– А что тут определять? Я и не знал, что в таких вещах может быть какой-то выбор.

– Это длинная история. Они двадцать девять лет вообще игнорировали мое существование, а теперь вдруг прониклись ко мне любовью. Что-то мне это не нравится. Без таких родственников я вполне могу обойтись.

Чини улыбнулся.

– Послушай, у меня точно такие чувства к моим родственникам, хотя, сколько себя помню, мы всегда поддерживали с ними отношения.

Я рассмеялась.

– Мы с тобой циники или кто?

– "Или кто" звучит вернее.

Я переключила свое внимание на район, по которому мы начали циркулировать. Проехали по бульвару Кабана, повернули налево. Небольшие строения и дома стали сменяться коммерческими предприятиями: складами, оптовыми базами по продаже даров моря, транспортными компаниями. Большинство зданий были длинными, низкими, без окон. На боковой улочке примостился один из двух книжных магазинов "для взрослых", а второй был расположен за несколько кварталов, в конце Стейт-стрит. Вдоль улиц, на большом расстоянии друг от друга, росли маленькие, неплодоносящие деревья, уличные фонари казались бледными островками света среди широкого моря темноты. Бросив взгляд в направлении гор, я увидела расплывчатый силуэт города на фоне неба. Дома, расположенные на склонах холмов, были связаны между собой гирляндой огней. Навстречу нам начали попадаться небольшие группки людей, человек по пять-шесть, они стояли, прислонившись к машинам. В основном это была молодежь, определение их пола – занятие трудное и почти безнадежное. Ночные взгляды бесцеремонно следовали за нами, разговоры моментально смолкали в надежде, что мы предложим им какое-нибудь дело. Секс или наркотики – вероятно, бесполым было все равно, лишь бы деньги поменяли владельца. Через открытую форточку я уловила запах сигарет с травкой, которые переходили из рук в руки.

Глухой шум возвестил о том, что мы подъезжаем к нужному нам заведению.

"Нептун Палас" представлял собой сочетание бара с плавательным бассейном, с одной стороны которого раскинулся просторный двор, окруженный асфальтированной стоянкой. Посетители прогуливались и во дворе и на стоянке. Желтые огни ртутных ламп освещали сверкающие крыши припаркованных машин, из бара доносились взрывы музыки. Возле фасада здания, подпирая низкую стену, стояли девицы, их глаза следили за проезжавшими машинами, владельцы которых искали ночных приключений. Двойные входные двери были открыты, что напоминало вход в пещеру, рыжевато-коричневый свет в проеме смягчал табачный дым. Мы дважды объехали квартал. Чини высматривал Дэниель.

– Ну что, не видно? – спросила я.

– Да здесь она где-то. Для нее это место, все равно что биржа труда.

Мы нашли место для парковки за утлом, где ветер был потише, вылезли из машины и направились по тротуару мимо бесчисленных однополых парочек, которые смотрели на нас с изумлением. Гетеросексуальность здесь явно была не в чести.

Сквозь толпу мы с Чини пробрались в бар, заполненный хмельными посетителями. На танцевальной площадке гремела музыка. Влажная жара, исходившая от тел посетителей, создавала ощущение тропиков, в воздухе стоял запах дешевого пива. В украшении бара преобладала морская тематика. На балках под потолком были развешаны рыбацкие сети. Свет ламп создавал иллюзию солнечных лучей, отражавшихся от поверхности воды, но над бассейном свет был слабее, и это уже напоминало сумерки над океаном перед заходом солнца. Время от времени с помощью игры света имитировался шторм на море. Окраска стен постепенно переходила от светло-голубого вверху до темно-синего внизу. Засыпанный опилками бетонный пол должен был изображать песчаное морское дно. Сама танцевальная площадка была стилизована под нос затонувшего корабля. Ощущение нахождения под водой было настолько полным, что я поймала себя на том, что радуюсь каждому вздоху.

Столики размещались в нишах, похожих на коралловые рифы. Приглушенный свет струился из массивных аквариумов с морской водой, в которых крупные, толстогубые океанские чудовища рыскали в поисках жертвы. На полиуретановых покрытиях столиков были изображены старинные навигационные карты пустынного океана, а по краям карт притаились какие-то подозрительные личности, мало чем отличающиеся от самих посетителей.