Приют тайных соблазнов - Татьяна Нильсен Страница 36

– Теперь ты видишь, что это одно лицо! Немного штрихов гримом и вроде как Новоскворецкий. Но выдаёт родинка!

– Да ладно, – не поверил своим глазам Петрищев. – Что, будем его брать?

– Успеем, никуда он от нас не денется, – Серёга подскочил к окну. – Теперь имеем полное право на перекур. Ты мне скажи, – Шапошников с удовольствием затянулся сигаретой. – Ты нашёл место с фотографии, которую прятал Вельяминов?

– Нашёл легко, но нахрапом туда не попёр, надо понаблюдать за происходящим. Короче напротив магазина «Свет» находится развлекательный комплекс «Персей» с несколькими залами. В одном греческий ресторан, в другом ночной клуб, наверху номера, типа мини отеля. Но я подозреваю, что там или играют по-крупному, или промышляют проституцией, или толкают наркоту. А может быть, что и то, и другое, и третье. Но внешне всё выглядит очень целомудренно. Полиция в «Персей» не заглядывает, ни одного предписания от пожарных, местное население не жалуется на нарушение общественного порядка. В общем, закон и порядок, я навёл справки. Прицепиться не к чему, поэтому пока понаблюдаю.

– Но у тебя появились соображения?

– Конечно. Думаю, что Вельяминов имел свой интерес. Только пока не могу соединить эти два убийства вместе. Бизнесмен Новоскворецкий и журналист, похоже, никак не были связаны между собой.

– А может всё гораздо запутаннее?

– Может, – пожал плечами Петрищев. Он стряхнул пепел в пустую банку из-под кофе и спохватился. – А где наш татарский гражданин?

– Вот именно где? Вчера выпросил у меня три дня отгулов, сказал, что позарез нужно. Наверное, отправился к семье в деревню? Они у него там на всё лето.

Петрищев ладонью стёр ухмылку.

– Ох, не к добру эта свобода. Ты видел, как он смотрел на жену этого турка?

– Да тьфу на тебя! – засмеялся Серёга. – Придумаешь тоже!

– Придумаю, не придумаю, а только турок укатил в Стамбул, а она здесь осталась! Я позвоню позже, позову, как будто пива попить.

Немного помолчали, думая о своём.

– Хорошо хоть начальство руки не выкручивает. Ты читал газеты? – Шапошников кивнул в сторону своего стола. – Посмотри, утренние, по дороге купил. Студия из Вельяминова слепила символ свободы. Герой за правду положил свою жизнь.

– Это понятно. Они хотят использовать резонансное убийство в целях пиара, тем более это их корреспондент.

– Ещё Новоскворецкая разместила анонс в газетах и на сайтах в интернете. Похороны завтра. Ты поезжай, покрутись, посмотри, кто придёт, какая реакция. Прощание пройдёт в траурном зале рядом со «Смоленским православным кладбищем». На поминках побудь обязательно. Сам знаешь, подвыпивший народ разное болтает, – резко зазвонил телефон. Шапошников вздрогнул от неожиданности, потом схватил трубку. Через несколько секунд отключился с кривой физиономией. – Вспомни г-но, оно и всплывёт! – Серёга взял со стола папку. – Шеф вызывает. Ты пока пошелести по поводу телефонов.

Шапошников вышел, а Петрищев в душе перекрестился, что это не он отчитывается перед начальством.

«Огради от царского гонения и царской милости», – подумал полицейский.

О невыносимом характере начальника ходили разные разговоры в курилках. С ним, даже случайно, встречаться особенного, добровольного желания подчинённые не имели. Но, к удивлению товарища, Шапошников вернулся быстро.

– Короче, налоговая служба вышла на шефа. Они узнали, что дело об убийстве Новоскорецкого находится у нас, – прямо с порога затараторил Серёга. – Этот бизнесмен несколько лет вёл двойную бухгалтерию. Через налоговую проходила лишь малая часть всех сделок. Они вели его долго, и вот он уходит на тот свет, спросить больше не с кого. Остаётся только жена, которая по документам является совладелицей всего имущества. Новоскворецкий, вероятно, почувствовал, что им интересуются, и решил убежать от налогов. Продал бизнес, и я больше чем уверен, что денег его на счетах нет. Большой вопрос с шикарным домом. Если Новоскворецкий не успел избавиться от недвижимости, то заберут налоговики в счёт погашения долга. Приедут приставы и опишут имущество. Вот и вопрос: кто так вовремя избавился от Новоскворецкого? Правильно мыслишь! Вдова!

– А ей, какой резон? Она ничего не получает.

– А может она не знала о том, что затеял её муж, или наоборот знала и решила мужа грохнуть, пока он всё за границу не вывез, – Шапошников глянул на часы. – Мне надо бежать. Один старик, сосед, кажется, видел убийцу Вельяминова, он поможет составить словесный портрет. Увидимся позже.

Художник – пожилой, седовласый мужчина ждал полицейского возле павильона по ремонту обуви на Гражданском проспекте. Он работал преподавателем художественного училища, и частенько оказывал подобные услуги строгим товарищам в форме. С утра, убегая на работу, он не успел позавтракать и сейчас, зная, что составление портрета займёт минимум часа два, он, в небольшом киоске, купил то ли у турка, то ли у узбека горячий, завёрнутый в тонкий лаваш шашлык. Художник был противником перекусов на ходу, да и язва иногда давала о себе знать, но сегодня он решил нанести вкусный вред своему здоровью. Знал, что будет сожалеть потом, но ничего не мог с собой поделать, когда увидел крупные куски бараньего мяса с маринованным лучком. Он ещё дожёвывал остатки лаваша, как подъехала машина, из неё молодой, светловолосый парень махнул рукой и крикнул:

– Алексей Никодимович!

Художник рассеянно огляделся, словно проверяя, нет ли ещё Алексеев Никодимовичей поблизости, и поспешил к автомобилю.

Через двадцать минут они припарковались возле нужного подъезда. Шапошников двинулся первым, а следом засеменил художник. Возле безмолвных дверей топтались несколько минут, но никто не открывал.

– Может, никого нет дома? – выразил сомнение художник.

– Не может, – нахмурился Серёга. – Я предупредил, что приеду в это время. И хозяин инвалид, почти не выходит из дома.

Шапошников достал телефон и набрал номер, но шли только громкие гудки. Полицейский прильнул к двери и с удивлением понял, что где-то в глубине квартиры надрывались трели звонка. Он попросил художника подождать несколько минут, сам отправился в ЖЭК, который находился в следующем доме. Вернулся через несколько минут с выпившим слесарем. Тот недолго поковыряв в замке, отпер дверь со словами:

– Английский замок. Могли бы сами открыть, например пластиковой карточкой. Нет, от дела надо оторвать.

– Знаем мы твоё дело важное, застольное, – пробурчал Шапошников. – Подожди, не уходи пока.

Полицейский прошёл в квартиру и то, что он там увидел, повергло, видавшего виды опера, в шок. Они находились на кухне. Татьяна всё в той же майке и спортивных штанах, с распущенными волосами сидела на полу, привалившись безвольной куклой к дверце шкафа. Ей нанесли множество ранений в живот заточкой или острым ножом. Отец Михаил Степанович развалился в своём кресле. Похоже, он пытался встать, чтобы