Приют тайных соблазнов - Татьяна Нильсен Страница 37

– Господи Иисусе!

Шапошников обернулся на голос и увидел бледного художника. Тот стоял, вытаращив глаза, одной рукой прижимая к животу портфель, другой закрывая рот. Потом несчастный повернулся и бегом выскочил из подъезда. Шапошников вышел следом, чтобы вызвать оперативную бригаду и услышал, как бедного Алексея Никодимовича натужно выворачивает наизнанку. Серёга вспомнил свой ночной кошмар. Ему мучительно захотелось курить, внутри всё клокотало ненавистью и злобой.

«Сука, найду, на куски порву», – пообещал себе Шапошников.

Он тяжело задышал, хотелось завыть по-волчьи, заорать от бессилия. Как он мог оставить одних этих беззащитных людей! Почему он не позаботился о них?! Во всём виновата его самонадеянность и беспечность!

Через десять минут в квартире было не протолкнуться. Но Шапошников уже про себя знал, что у убийцы есть наколка на правом предплечье – кинжал обвитый змеёй. Вскоре к нему подошёл эксперт:

– Всё произошло примерно так: их убили ночью. Около десяти часов назад. Очень похоже, что орудие убийства то же самое, которым убили корреспондента Вельяминова. Да и манера такая же. Убийца пришёл, когда хозяева ещё не спали, дверь открыли без опасений. Под каким-то предлогом женщина прошла с ним на кухню. Там он ударил её ножом, аккуратно усадил на пол, чтобы не создавать шума. Но мужчина что-то услышал и прикатил на коляске. Хозяин видимо пытался встать, и чтобы он не закричал, убийца разрезал горло. Натекло много крови. Преступник выключил свет, захлопнул дверь и тихо вышел. Автомобиль он, вероятно, оставил за углом, потому что соседи не слышали мотора или хлопающих дверей в это время. Посторонних отпечатков, кроме хозяйских в доме нет.

Серёга слушал, молча, он и сам всё понял, когда увидел кровавую картину. Но не это волновало его сейчас. Он прокрутил весь прошлый вечер с того момента, когда вышел из этого дома и поехал в Управление. Шапошников вспомнил, как разговаривал с дежурным и просил дать телефон художника для того, чтобы составить портрет предполагаемого убийцы. Крючком памяти он вылавливал точные фразы, которые произносил, находясь в дежурке про свидетеля без ноги и про первый этаж. Он так напряг свою память, что пот выступил на лбу и побежал между лопатками, но он точно вспомнил, кто находился в тот момент рядом и кто мог услышать этот разговор.

***

«Всё неправильно, так нельзя! – мысленно укорял себя Рафик, и сам себе находил оправдания. – А что такого я совершаю? Я только побуду недолго рядом, приглашу на экскурсию».

Он сам не знал, что произойдёт дальше, о чём надо говорить в тех случаях, когда ухаживают за женщиной. Он забыл, как это делается, как давно это было! Да он и не ухаживает, он гостеприимный хозяин города, и хочет… Только в глубине души знал, чего желает, и о чём мечтал все эти дни, как увидел её первый раз. Рафик так давно был женат, что острое, ароматное чувство любви притупилось примитивным, обыденным запахом борща и кондиционером для стирки белья. И вдруг что-то сначала совсем неуловимое, эфирное проникло сквозь его защитную ауру, сквозь ментовскую кобуру и толстую шкуру. В какой-то момент он понял, что не может противиться и назад дороги нет. Рано утром Рафик остановился возле отеля «Бельведер», поднялся по пустым лестницам и тихонько постучал в дверь. Наташа в тонкой майке, лохматая и заспанная открыла и испугалась:

– Что-то случилось?

– Ничего. Я хочу пригласить вас на Валаам.

– Вы что с ума сошли? Сколько времени?

– Шесть утра. Если вы снарядитесь быстро, то к обеду мы будем на месте.

Наташа зевнула, потёрла глаза, потом как будто поняла, что стоит в тонкой, короткой майке, скрестила руки на груди и пробормотала:

– Подождите меня в низу. Я скоро буду.

Она закрыла двери и села на кровать. Поехать на Валаам – об этом она даже мечтать не могла, во всяком случае, отправиться туда одной никогда не решилась. А тут такое предложение.

«Да что я думаю! Человек искренне предлагает!»

Задней мыслью она догадывалась, что такие предложения не делаются из соображений галимого альтруизма, но Наташа предпочла об этом не думать, во всяком случае, сейчас. Она усмехнулась про себя:

«Становлюсь похожей на Скарлетт О,Хару: «Об этом я подумаю завтра», так кажется, она рассуждала».

На сборы ушло минут сорок, но Рафик уже места себе не находил, он ёрзал сидя на маленьком диване в холле гостиницы и думал, что делать, если она не выйдет. Снова подняться в номер или повернуться и уехать от греха подальше. Он выпустил незаметно воздух и сотворил улыбку, когда женщина спускалась по лестнице. Мужчина перехватил небольшую сумку из её рук и увлёк к машине.

– Сейчас отправимся в Приозёрск, на завтрак остановимся по дороге, – он посмотрел на часы. – Запас времени у нас достаточный. В одиннадцать отправляется «Метеор», а обратно в шесть вечера.

– Вы какой-то волшебник! – Наташа даже слов не находила чтобы определить, как она растрогана таким вниманием.

– А давай на ты.

– Хорошо, – просто согласилась женщина, и глаза её засмеялись. – Только уговор: я буду называть тебя Рафаэль. Имя Рафик напоминает мне юркого торговца с восточного рынка.

– Договорились! Но вдруг я не смогу соответствовать классическому имени, и ты разочаруешься?

– Не разочаруюсь. Уже не разочаруюсь, – Наташа посмотрела на него серьёзно и внимательно. Рядом сидел крепкий мужик с сильными руками, он смахивал на итальянца – смуглый, чёрные волосы, тёмные очки. Лёгкая небрежность в одежде – голубая рубашка на выпуск с закатанными руквами, светлые, свободные брюки и замшевые мокасины с металлическими пряжками.

«Что-то меня колбасит. Надо взять себя в руки. Я замужняя дама, а это только экскурсия».

Машина летела по проспектам и улицам, которые уже заполнялись пешеходами, автомобилями, шумами и вскоре вырвалась наружу, за город. Завтракали в небольшой харчевне прямо у дороги простой, деревенской пищей возле селения с красивым названием Мельничные ручьи. В Приозёрск прибыли за час до отправления «Метеора», поэтому осталось время, галопом проскакать по достопримечательностям города и найти стоянку для автомобиля. На Валаам прибыли ближе к обеду. Всю дорогу они болтали о многих вещах, иногда споря, иногда перебивая друг друга, много смеялись и шутили. Но сойдя на берег Наташе вдруг захотелось молчания. Несмотря на толпу туристов, вокруг царила тишина и покой, лишь птицы вскрикивали в кронах старинных сосен. Они отделились от организованных групп и направились своими маршрутами. Рафик, взяв женщину за руку, повёл по острову:

– Вот Коневский скит