Лесли Горвиц - Формула смерти Страница 44

— Разве смерть моего брата и твоего сына не имеет первостепенной важности? — уточнил Майкл и тут же пожалел об этом. Получалось, что он упрекает отца в безразличии к смерти сына: уж кто-кто, а Майкл знал, как отец переживает смерть Алана. Он ожидал бури — Пол Фридлэндер иногда впадал в такую ярость, что его оппоненты как в суде, так и вне его, считали за лучшее ретироваться.

Но случилось нечто необычное: лицо Фридлэндера-старшего приняло страдальческое выражение, плечи поникли, а глаза забегали. Майклу показалось, что с его отцом произошло невероятное превращение, перед ним был совершенно другой человек: парализованный страшным горем, не желавший ни с кем делиться, даже с собственным сыном.

— Ты не знаешь… — сказал он еле слышным голосом. — Не представляешь, что со мной делаешь.

Но вдруг совершенно неизвестный Майклу отец уступил место тому, которого он знал с детства.

— Это зашло уже достаточно далеко, Майкл. Я хочу, чтобы ты прекратил свои расследования — ничего хорошего из этого не получится.

— А если я скажу, что решил идти до конца?

Пол Фридлэндер смотрел на сына в недоумении, стараясь уяснить себе причину такого упрямства.

— Майкл, ты не сделаешь этого. Подумай о — себе, не говоря уже о семье!

— Значит, бороться за правду можно до тех пор, пока нет риска для жизни. Этому ты учишь, отец?

Майкл не хотел лишний раз выводить отца из себя, но не смог сдержаться и впал в свою извечную страсть к противоречию. Они спорят вот уже много лет, даже находясь за тысячи миль друг от друга. Предмет спора меняется, но суть их антагонизма остается все той же.

— Конечно, ты волен распоряжаться своей жизнью, но никто не давал тебе права вторгаться в жизнь других, — сказал Пол Фридлэндер и тихо добавил: — Кроме того, мне не хотелось бы потерять своего последнего сына.

Когда Майкл вышел из конторы отца, он чувствовал себя совершенно разбитым — все их споры о смысле жизни всегда давались ему нелегко. Раньше казалось, что мир податлив и уступчив, стоит ему захотеть, и он пойдет ему навстречу, но реальность оказалась суровее, чем представлялось. В глубине души он понимал правоту отца и бессмысленность поисков абсолютной истины, бывая в такие моменты противным самому себе: нашелся, черт побери, еще один правдоискатель! Нет, решил Майкл, домой! Без всяких прощаний.

Возвратившись в Бранденберг, он тут же принялся укладывать вещи в два чемодана и дорожную сумку с надписью «Пан Ам».

Ему показалось, что чемоданы стали тяжелее, чем были тогда, когда он прибыл в Нью-Йорк, но ничего лишнего он домой не вез.

Ожидая подъема лифта, Майкл услышал за спиной скрип отворяемой двери и, обернувшись, увидел любопытное лицо миссис Москоун, с которой был едва знаком, считая ее полусумасшедшей затворницей. Она подсовывала ему под дверь журналы с названием «Святая истина», которые, как она считала, были необходимы ему для спасения души. Майкл пролистал один из них — какая бы ни возникла глобальная проблема, ее решение связывалось со вторым пришествием Христа, и — ни слова, что же делать до тех пор, пока оно не наступит. Майкл видел, что миссис Москоун уже давным-давно утратила надежду найти понимание окружающих и находила изощренное удовлетворение в добровольной самоизоляции.

Когда миссис Москоун увидела чемоданы, она нахмурилась:

— Вы уезжаете?

Он кивнул головой.

Миссис Москоун лишь приоткрыла дверь, и в образовавшейся щели были видны только ее глаз, нос и часть морщинистого рта. Поманив Майкла рукой, что-то зашептала, словно опасаясь, что кто-нибудь ее подслушает. Но в коридоре никого не было.

Майкл подошел к ней поближе:

— Что случилось, миссис Москоун?

— Ничего не оставляйте. Он — вор.

Майкл не имел ни малейшего представления, о ком и о чем она говорит.

— Кто?

— Стопка. Управляющий. Тянет к себе все, что плохо лежит. Я сама видела, как он уносил некоторые вещи из Квартиры вашего брата еще до того, как прибыла полиция.

— Что? Какие вещи? — он представлял себе ее одну в огромной квартире, предающейся параноидальным фантазиям, в которых управляющий и жильцы фигурировали в качестве злодеев.

— Телевизор, радиоприемник… Другие дорогие вещи. Он их продает, я это точно знаю.

— Почему вы не рассказали мне об этом раньше?

— Я старая и одинокая женщина, меня некому защитить. Если Стопка узнает, что я вам рассказала, не знаю, что со мной сделает. Этот Стопка — сумасшедший! Настоящий изверг!

Только сейчас Майкл подумал о пропавших видеомагнитофоне и компьютере. Возможно ли это? Неужели миссис Москоун говорит правду? Неужели Стопка вынес их, пока тело брата было все еще здесь?

— Поэтому не оставляйте ничего ценного. Умыкнет все, вы уж поверьте.

— Спасибо, что предупредили, миссис Москоун.

— Не за что. Мне не нравится, когда людей обкрадывают за их спиной. Только не говорите ни слова Стопке. Я не знаю, что он со мной сделает. Я старая больная женщина. Что я могу против него? — она закрыла дверь, но тут же приоткрыла ее опять:

— Не желаете зайти и что-нибудь выпить? Стаканчик шотландского или пшеничной водочки?

Майкл сказал ей, что опаздывает на встречу. Он отнес чемоданы обратно в квартиру, спустился в вестибюль и постучал в дверь Стопки.

Дверь открыла жена управляющего, Мария, темноволосая полная женщина, напоминавшая Майклу таитянок с полотен Гогена. Под ногами у нее крутился ребенок, не то мальчик, не то девочка. Мария ногой оттолкнула его в глубь комнаты.

— А его нет. Моего мужа. Наверное, он в подвале. Посмотрите там.

Майкл проник в подвал через пожарную дверь. Раньше здесь он никогда не был и не думал, что подвал окажется таким большим. Помещение было хорошо освещено и содержалось в относительной чистоте. Пахло здесь, как и в других подземных помещениях, сыростью и плесенью.

Майкл сразу увидел составленные у стены картины, растения в горшках и мебель, много мебели. Чего только здесь не было: кушетки, диваны, кресла, стулья, кофейные столики, кухонные столы, шкафы, детские коляски. Пройти было практически негде.

Майкл вошел в другое помещение, на стенах которого висело множество картин. Некоторые из них показались ему безвкусными подделками; но было несколько, которые могли действительно представлять какую-то ценность. В одном углу Стопка устроил себе миниатюрные джунгли. Здесь стояли в горшках пальмы, кактусы, филодендроны и другие экзотические растения, которым Майкл не знал названия. Они, видимо, оставались после жильцов, когда те съезжали или умирали.

Другое помещение было заполнено радиоприемниками, телевизорами, магнитофонами, как аудио, так и видео. Теперь Майклу не казалось, что он попал в картинную галерею. Теперь он оказался в настоящем универсальном магазине. Ай да Стопка! Миссис Москоун была права. Он просто-напросто уворовал многие из этих вещей для дальнейшей перепродажи. Возможно, один из этих видеомагнитофонов принадлежал его брату. Но Майклу нужен компьютер Алана.

Он услышал шаги за спиной и, обернувшись, увидел Стопку, протискивающегося между вещами.

— Привет! — голос управляющего отразился эхом от стен и пошел гулять по подвалу. — Чем могу быть полезен?

Стопка не вышел ростом, но имел крепкое телосложение, и Майкл хорошо подумал бы, прежде чем затевать с ним драку. Нет, злить Стопку не стоило, если он желает заполучить обратно компьютер Алана.

— Вижу, вы подсобрали здесь изрядное количество вещей, Стопка, — как заметил Майкл, никто никогда не называл его мистером Стопкой или по имени.

— Это точно, — ответил Стопка, польщенный тем, что Майкл смог оценить его труды. — Люди иногда переезжают в другие места и не желают брать с собой некоторые вещи. Может быть, вы хотели бы украсить чем-нибудь свою квартиру? Могу уступить по дешевке любую вещь. Возьмете эту картину? — он указал на полотно, изображавшее утыканного стрелами святого Себастьяна.

— Нет. Не в моем вкусе.

— Можете взять что-нибудь на время.

— А если что-то купить?

— Купить? — переспросил Стопка обрадованно. — Конечно! Могу предложить отличные телевизоры — цветные, со стереосистемой, — и видеомагнитофон. Много не возьму.

— А как насчет компьютеров? Есть они у вас?

Лицо Стопки расплылось в улыбке:

— А то как же! Какой вы желаете приобрести? Пойдемте со мной.

Он повел Майкла в другую часть подвала, где разило чем-то ядовито-едким, так могло пахнуть только крысиным ядом. Стопка отпер дверь и включил свет. Взору Майкла открылись полки, заставленные компьютерами, мониторами, клавиатурами, принтерами и модемами ведущих в этой области фирм: «Макинтош», «Ай Би Эм», «Компак», «НЕК», «Эпплз», «Атарис»… Некоторое оборудование бывало в употреблении, другое же выглядело совершенно новым.