Виктория Платова - Ужасные невинные Страница 46

Есть еще несколько картин, несколько кресел, несколько кофров, сваленных в углу, диван, обтянутый белой кожей, громадный телевизор, куча дорогой техники, заставляющей вспомнить об интерьерах фильма «Судья Дрэдд», зачумленная икона «Всех скорбящих радость», полуистлевший гобелен «Триумф Креста Господня», два кальяна в человеческий рост, два бонсая в рост мыши, японская жаровня, китайская ширма, венесуэльский гамак – и фотографии, фотографии.

Фотографии чудо как хороши, но это не делает Август привлекательнее. Во всяком случае – в моих глазах.

– Не вздумай ничего здесь спереть, милый, – предупреждает меня Лора.

– Я и не собирался.

– Хотя она все равно ничего не заметит. Август – она такая…

В голосе Лоры нет и намека на симпатию, но, может, так и должна выглядеть истончившаяся страсть, почем я знаю?

– Август – вегетарианка, лепечет на пяти языках, разбирается в тачках, может просидеть под водой четыре минуты, чертовски хорошо трахается, выставлялась в Европе и терпеть не может разговоров об искусстве.

– А трусы она носит?

– Ну не болван ли? – обращается Лора к венесуэльскому гамаку, призывая его разделить вялое негодование по моему поводу.

– Мне показалось, ты хочешь ее под меня подложить…

– Ха-ха. Тебе показалось. Расслабься. Мужиков она тоже терпеть не может. Всех, кроме сумоистов.

– Значит, под сумоистами она уже побывала?

– Сумоисты ее вдохновляют.

– А ты?

– И я.

Лора снова говорит со мной в ее обычном стервозно-покровительственном тоне, от ночной растерянности и следа не осталось, ночную физиономию Лоры не воскресить, ну и вытянулась же у нее рожа, когда она увидела «Тойоту Лэнд Крузер»: точно такая же рожа была у Джесси Джеймса за секунду до того, как Боб Форд прихлопнул его выстрелом в спину.

jvayaun castigo!41

Джесси и Боб – Грязные Подтяжки, два гангстера, два дружка-подонка, я узнал о них от Пи, Пи вечно коллекционирует истории о всякой падали; если я и не выгляжу гангстером в глазах Лоры, то уж подонком выгляжу наверняка.

Лора так и не спросила меня о происхождении «Тойоты Лэнд Крузер». Не решилась спросить. Даже когда мы вышли из «Че…лентано» и она увидела мою красавицу, даже когда мы поднимались в лифте на шестнадцатый этаж, в шикарное бунгало Август.

Лора не спросила и не спросит.

Хотя и она задает иногда странные вопросы, например, что было бы, если бы Япония во Второй мировой войне выступила на стороне Штатов, а не Германии? что было бы, если бы не изобрели платья для коктейля, гавайские рубашки и лак сильной фиксации? что было бы, если Бекхэм родился бы женщиной, или устрицей, или коалой? – альтернативная история увлекает Лору. А устрица, которая играет в футбол, и коала, которая рекламирует бритвенные станки и при этом играет в футбол, уж точно собирали бы полные стадионы.

Телефон в доме Август звонит не умолкая, на низеньком столике с прозрачной столешницей валяются еще два мобильника, они тоже периодически разрывают воздух звонками, говеная полифония, отправьте sms на номер NNN и получите понравившуюся вам мелодию. Август, как и положено «ЖЖ»-феминистке, отдает предпочтение кислотному варианту полета валькирий.

Непрекращающиеся телефонные звонки окончательно убеждают меня в том, что мы все-таки в Москве. Непрекращающиеся звонки – очень по-московски, любая ночь имеет свой конец, вот и эта кончилась, и уже сегодня, если повезет, я увижу Тинатин. До сих пор мне везло, и на въезде в Москву ни один мент не остановил меня. Черт знает, что я сделал бы, если бы остановили, мне и самому неясно. Чужая машина, лишняя пара документов на руках, пистолет и клетка с кроликом. Но меня не остановили, а альтернативной историей я, в отличие от Лоры, не увлекаюсь.

– Я только сегодня ночью прилетела из Лозанны!..

Голос Август прекрасно резонирует, она еще не вернулась из ванной, но голос уже здесь, отдаленный шум воды нисколько его не заглушает.

– И что Лозанна?

– Хороша, как всегда. Отсняла там кучу материала. Меня познакомили с прикольными арабами. Намекнули, что они террористы. Все прошло очень конспиративно, но как модели арабы неподражаемы.

– Кажется, в прошлый раз были баски?

– Баски были в позапрошлый, и не в Лозанне, а в Сан-Себастьяне. А в прошлый были ирландцы. А еще я выделила одного следователя по особо важным, умница, бабник, личность совершенно ренессансная. Немного похож на Жана Рено и согласился позировать мне голым. А еще я привезла роскошное белье…

– Покажешь?

– Только если ты наденешь его для меня.

Лора и Август – они говорят друг с другом так, как будто меня не существует, – здесь и сейчас, что соответствует реальности Август, в которой есть место только сумоистам, террористам и сентиментальной смене объективов, а Лора… Эта сука способна подыграть любой реальности. Утешает только то, что Август – вегетарианка, – значит, не все потеряно. Во всяком случае, для Сонни-боя.

– …Ванна готова!

– Уже иду, милый.

Прежде чем покинуть нас с Сонни-боем и Че, Лора треплет меня по щеке, затем ее рука скользит мне под рубашку. Жест, которым трудно пронять Сонни-боя, на меня он тоже не рассчитан, все дело в Август. Не исключено, что Август стоит за распахнутой настежь дверью и грызет ногти, мучимая приступом подростковой ревности.

– Ты помнишь, милый…

– …что в этом доме все вещи должны оставаться на своих местах. Я помню.

– Не скучай.

– Постараюсь.

Спустя секунду я остаюсь один, какое облегчение. Неизвестно, сколько продлится блаженное одиночество, в любой момент может вернуться Август.

Но она не вернется.

Или вернется вместе с Лорой, я слышу смех, приглушенный шепот, еще более приглушенный шепот и снова смех, потом все стихает. Означает ли это, что девушки решили вместе принять ванну? Электрический скат и пиранья в одном садке, гы-гы, бу-га-га, нахх.

Пи: она чумовая телка, жаль, что лесбиянка.

Великий Гатри: что ж, придется трахать лесбиянку.

Август работает в рекламе.

Осознание этого прискорбного факта вываливается на меня из первого же открытого наугад планшета. Я готов был увидеть сумоистов, террористов; я готов был увидеть кошек со спинами и хвостами, которых не существует в природе; я готов был увидеть раздвоенные языки гадов, раковины каури (ведь зачем-то же Август просиживает под водой целых четыре минуты!). Я готов был увидеть что-нибудь нестерпимо-романтическое, но вместо этого вижу запечатленные документально сны тамагочи. Сокровенные сны, вещие сны с четверга на пятницу. Для того чтобы они сбылись, приходится прилагать максимум усилий:

пойло,

кожаные кейсы с шифром,

кожаные органайзеры,

брючные ремни,

запонки с логотипами гольф-клубов,

носки с логотипами яхт-клубов, ключи от тачек с объемом двигателя не меньше четырех литров,

горнолыжные ботинки,

страховочные карабины для восхождения па Эверест,

снова пойло и утонувшая в нем оливка,

еще пойло и утонувшая в нем Надя Ауэрманн,

ручки «Паркер».

Отсутствие хотя бы одного компонента в перечне вопиет: ты лузер! Лузер, лузер, молодость – вот символ успеха, только запонки с логотипами гольф-клубов живут вечно, только горнолыжные ботинки никогда не старятся. Фотографии на стенах реабилитируют Август, мне они понравились с самого начала. Приходится признать: и в феминистическом навозе иногда можно нарыть жемчужину.

Инфернальные урбанистические пейзажи.

Сельские пейзажи, тоже инфернальные. Моря, слава богу, ни на одном из пейзажей нет.

Люди.

Люди, возможно даже лузеры, Сантьяго Калатравой и не пахнет.

Сплошные мужики. Вытаскивающие рыбу из сетей, копающиеся в моторах, сбивающие пламя, торгующие редькой, торгующие клетками для птиц; мужики с чашкой кофе, с расстегнутой кобурой, с замасленным клочком «Financial Times», с косяком марихуаны, с татуировкой на висках; мужики в робах, комбинезонах, летных куртках, пожарных куртках, куртках разносчиков пиццы и без всего; мужики в ч/б, в режиме ночной съемки, в сепии.

Сплошные мужики, все это никак не вяжется с образом Август, все это настораживает. Может быть, для того чтобы снимать женщин, Август слишком пристрастна? Может быть. Я нахожу позапрошлогодних басков и прошлогодних ирландцев, это, несомненно, баски и ирландцы, судя по сексапильно-террористическим физиономиям: эти рты исповедуют самую радикальную идеологию, эта щетина придерживается самых крайних взглядов, этими подбородками можно молотить тротиловые шашки, эти пальцы идеально спускают курок, patria о muerte.

Live the comments.

Заставка в компьютере Август: плавающие рыбки.

У меня – точно такие же. Выделенная интернет-линия, стоит мне набрать электронный адрес и… Я не буду этого делать. Не буду. Плеск воды, приглушенные голоса, скоро они здесь не появятся, Август и Лора, и все же я не буду этого делать.