Виктория Платова - Ужасные невинные Страница 47

Live the comments.

Заставка в компьютере Август: плавающие рыбки.

У меня – точно такие же. Выделенная интернет-линия, стоит мне набрать электронный адрес и… Я не буду этого делать. Не буду. Плеск воды, приглушенные голоса, скоро они здесь не появятся, Август и Лора, и все же я не буду этого делать.

Нет.

Логин: lost a girl

Пароль: *******

Добро пожаловать, lost a girl , заходи!

Комната, в которой стоит музыкальный автомат, изменилась. Она не могла не измениться, хотя стены по-прежнему обшиты деревом. И литографии, и чучела экзотических животных, и текст псалма под стеклом, но… Но стены заляпаны кровью, в потускневшей шерсти чучел копошатся термиты и личинки шелкопряда, стекла на литографиях расколоты (пробиты пулями?), стреляные гильзы на полу.

И трупы.

Три трупа у окна, света от музыкального автомата недостаточно, чтобы рассмотреть их, но я знаю, кто это.

Макс Ларин и два кавказца.

Чернота монитора не может меня обмануть, за чернотой все выглядит именно так.

lost a girl; .

lost a girl; ..

lost a girl; …

Давай, jukebox, заводи свою волынку!

jukebox: добро пожаловать в ад!

jukebox: забыл… :-):-):-)

lost a girl: хорошее начало

jukebox: это просто шутка. :-):-):-)

lost a girl: и какого только хрена я снова сюда влез!

jukebox: тебе виднее.

lostagirl: кто ты?

jukebox: набери в поисковике :-):-)

lost a girl: пошел ты… сегодня ночью кое-что случилось.

jukebox: расскажи.

lost a girl: а я думал, ты мне расскажешь. Если ты такой уж ясновидящий

jukebox: я не ясновидящий. Я даже не знаю, кролик с тобой или нет.

jukebox: :-):-)

Он знает о Сонни-бое. Он знает. А если он знает о Сонни-бое – он знает и обо всем остальном. О том, о чем не решилась спросить у меня Лора. О том, что не вызвало у меня никаких сожалений, никаких угрызений. Но сейчас эмоции захлестывают меня. Преобладающая – страх. Кой черт «преобладающая» – единственная. Страх сжирает меня, такой же инфернальный, как и урбанистические пейзажи Август. По лицу градом катится пот, рубашка прилипла к спине, сердце ухает, как филин, как сова, оно то перемещается в глотку, то падает в живот, чего я боюсь? Того, что он в курсе произошедшего? Или в курсе того, что еще не произошло?..

jukebox: так кролик с тобой?

lost a girl: да.

jukebox: так я и думал :-):-)

lost a girl: ты поганый сукин сын! Ты втянул меня в это.

jukebox: береги кролика :-):-) lost a girl; больше ничего не хочешь мне сказать?

jukebox; держи его при себе, но если попросят – отдай.

lost a girl; кто попросит?

jukebox; откуда же мне знать?

lost a girl; что еще?

jukebox; покопайся в вещах.

lost a girl; каких вещах?

jukebox; я и так сказал больше, чем нужно.

lost a girl; каких вещах?!

jukebox; ну ладно. Тех, которых у тебя не было до сегодняшней ночи.

lost a girl; что ты имеешь в виду?

jukebox; я и так сказал больше, чем нужно.

lost a girl; я увижу ее?

jukebox; девушку, которая не танцует сальсу?:-):-) если повезет.

lost a girl; а если нет?

jukebox; увидишь тех, кто видел ее.

lost a girl; и что я должен сделать?

jukebox; ты сам мне расскажешь. В следующий раз :-):-)

lost a girl; не будет никакого следующего раза, сукин сын.

Не будет. Единственное чувство, которое может выдавить страх, – ярость. Я скольжу по волнам ярости, фыркая и отплевываясь: окажись рядом jukebox, я бы утопил его. Но что, если волны, которые меня окружают, и есть jukebox?

Он везде.

Мысль об этом меня не покидает. И еще ярость. Та же всепоглощающая, неконтролируемая ярость, какую я испытал сегодня ночью к Кожаному Тому. Тогда мне удалось найти для нее выход, но теперь… не буду же я в хлам разносить мерцающий монитор, не стану же я угрожать пушкой системному блоку!.. Затихни, милый. Затихни и не пыжься, руки у тебя коротки.

lost a girl: he БУДЕТ НИКАКОГО СЛЕДУЮЩЕГО РАЗА!

jukebox: тебе виднее:-):-)

Его дурацкие смайлы сводят меня с ума.

lost a girl: прекрати ухмыляться.

jukebox: извини, у меня хорошее настроение :-):-) еще раз извини…

lost a girl: ублюдок.

jukebox: ты не сможешь его испортить по определению.

lost a girl: жаль.

jukebox: last temptation.

lost a girl: что?

jukebox: так называется папка, «last temptation». Найди ее.

lostagirl: какая папка? Где найти?

jukebox: ты же сейчас за компьютером? Найди в компьютере эту папку.

lost a girl: это не мой компьютер.

jukebox: учись пользоваться чужими вещами :-):-)

lost a girl: что это за папка?

jukebox: будет интересно, приятного полета:-):-):-)

lost a girl: эй, придурок!

jukebox покидает чат. Возвращайся, Jukebox!

Он eesde.

Его уход – всего лишь маневр, ничего не значащий. Уловка. Ловушка для дурачков. Он – везде.

Должно быть, сейчас я выгляжу не лучше, чем две сучки, плещущиеся в ванной, нет не так: я не суше. Рубашку можно запросто выжимать, волосы тоже, контрастный душ от jukebox, поздравляю, бэбик. Первое, что нужно сделать, – стереть адрес чата «J'embrassePas». Если компьютер Август постоянно включен и если я смог воспользоваться им, нет никаких гарантий, что кто-то другой не воспользуется. И не заглянет в журнал Интернет Эксплорер. Лишние свидетели мне ни к чему.

Лишних свидетелей нужно убирать.

Так всегда делает Чарльз Бронсон, иногда – Клинт Иствуд и никогда – Вуди Аллен. В этом случае я на стороне Чарльза Бронсона. Остается выяснить, на чьей стороне jukebox. Этого тебе никогда не понять, безумный Макс, и не пытайся.

– Поиск в локальных дисках (С:;Е: ) и во вложенных папках.

– искать в системных папках.

– искать в скрытых файлах и папках.

Есть!

«LASTTEMPTATION». Папка с файлами.

«Last temptation» – последнее искушение, почти «Последнее искушение Христа», гумозная итальянская харя Мартина Скорсезе мне всегда была не по нутру, и к чему это Август было называть папку именно так? Она не производит впечатления девушки, ушибленной киноромантизмом.

В самой папке содержится еще несколько папок, их названия гораздо менее символичны. И гораздо больше смахивают на Август.

«Илья. Письма».

«Илья. Работы».

«Илья. Выставка».

«Илья. Она».

Читать чужие письма не есть хорошо. Тезис, который никогда меня особенно не волновал. «Зачем ты лапал мою девочку?!» – к этому отчаянному воплю души я отношусь с большим пониманием.

Будет интересно.

Хренов музыкальный автомат, второй раз он ловит меня на одну и ту же наживку. О'кей, о'кей, приятель, считай, что я заглотнул ее. Только с чего начать? Письма. Работы. Выставка. Она.

Она.

Так я и думал. Так думал и я. Она («почему бы Ей не полюбить тебя?»), я снова ощущаю странные токи в плече, оно пульсирует, оно дышит.

Она. Пять файлов в формате bmp, рисунки или фотографии. Я почти уверен, что фотографии. Так и есть, фотографии. И на всех фотографиях – Тинатин. Экран монитора плывет у меня перед глазами: Тинатин, но как это снято! Фотографии нельзя назвать ни цветными, ни черно-белыми, самое подходящее определение – сепия, но и это не совсем то. Так действуют на впечатлительные души картины старых мастеров с их рассеянным внутренним светом. Тинатин обнажена, и тело ее мерцает, струится, это тело совсем юной женщины, тело, полное тайн и опасностей, к его берегам невозможно приблизиться, не потерпев кораблекрушения… Джан-Паоло может отправляться на покой, Жиль Бенсимон может отправляться на покой, ирландские губы и баскская щетина не идут ни в какое сравнение с этими фотографиями. Даже здесь, искаженные компьютерным разрешением, они – лучшее, что я видел. Из всего, что я вообще когда-нибудь видел. Они претендуют на абсолютную истину, они и есть абсолютная истина. Как будто последним искушением Христа был фотоаппарат – и он не устоял. Меня охватывает почти религиозный восторг, кажется, еще мгновение, и я пойму высший смысл человеческого существования.

Мне не хватает воздуха. Это не пугает, скорее – успокаивает, укутывает, как укутывает метель замерзающего путника. И я готов замерзнуть, провалиться в блаженное небытие, мне плевать, что будет потом, когда две сучки найдут меня, замерзшего…

Две сучки.

Мысль о них приводит меня в чувство.

И еще одна мысль, гораздо менее захватывающая. О человеке, сделавшем фотографии. Это не любительские потуги Макса Ларина в 27 килобайт. По странному совпадению тех телефонных снимков тоже пять, но сделаны они были крадучись, исподтишка. Здесь же совсем другое. Не то чтобы Тинатин откровенно позировала фотографу – она ему доверяла. Или делала вид, что доверяет, я бы согласился и на меньшую жертву с ее стороны. Конечно, видеть тело еще не означает обладать им, но ревность уже плющит меня, бьет в виски, наполняет рот горькой слюной.