Борис Старлинг - Мессия Страница 55

— Мне кажется, — медленно говорит Джез, — он полагает, что все жертвы окажутся доступны ему в нужное время, ибо такова воля Бога.

— У меня начинает складываться впечатление, что в этом он, возможно, прав, — замечает Ред. — До сих пор добрый Господь явно не на нашей стороне, не так ли? Впрочем, удача еще может повернуться к нам лицом.

— Почему ты так думаешь? — спрашивает Кейт.

— Мы можем использовать собственную, строго выверенную тактику Серебряного Языка против него самого. Помните, в какое отчаяние приводила нас безмерная широта зоны поиска, когда мы думали, что дело в одних только именах? Дав нам эту зацепку относительно святых, он кардинальным образом сузил параметры наших поисков. Мы знаем, когда он собирается нанести удар, и уже неплохо представляем себе, какого рода человек находится в зоне риска.

— Но раз уж он дал нам наводку, — говорит Джез, — то должен быть совершенно уверен, что мы его не поймаем.

— Может быть. Но возможно, что излишняя самоуверенность не пойдет ему во благо. Чем больше информации в нашем распоряжении, тем больше шансов у нас его поймать. Он уже убил семерых. Значит, осталось пять апостолов, но лишь четверо святых.

— Потому что Иуда не был святым, — подхватывает Кейт.

— Именно.

— А по-моему, Иуду нам исключать нельзя, — возражает Джез.

— По-моему, тоже, — говорит Ред. — Но пока нужно сосредоточиться на том, что мы знаем. — Он поднимает еще одну стопку бумаг. — Вот. Это те, которые еще остались. Эндрю, то есть Андрей, Джон, или Иоанн, Питер, иначе Петр, и Томас, он же Фома. Мне пришлось заниматься ими в спешке, так что, хотя я расскажу вам все, что о них выяснил, большая часть этих сведений может оказаться не относящейся к делу. Наша задача как раз в том, чтобы просеять все это и отделить подходящие данные. Ясно?

Все кивают. Ред продолжает:

— Первый — Андрей. По роду занятий он был рыбаком и доводился братом Петру. Возможно, это что-то дает, а возможно, и нет. Не думаю, чтобы наш убийца занялся настоящими братьями.

— А почему бы и нет? — спрашивает Кейт.

— По двум причинам. Начать с того, что один брат может предупредить другого, ну а во-вторых, у нас уже имеется жертва, которой, если соблюдать и этот критерий, надлежало быть братом человека с другим именем.

— О ком речь?

— О Джеймсе Бакстоне, Иакове. У Иакова Старшего был брат Иоанн. Был брат и у Джеймса, только звали его Ник — именно он и обнаружил тело. Вот и получается, что Серебряный Язык, видимо, не трактует понятие «брат» буквально. Но вернемся к Андрею. Его именуют Первозванным, и во всех Евангелиях он упоминается в числе четырех первых апостолов. Как и Филипп, он, прежде чем последовать за Христом, являлся учеником Иоанна Крестителя. Когда Иоанн Креститель признал в Иисусе сына Божия, Андрей, услышав Предтечу, пошел к Петру и рассказал ему, что они обрели Мессию. Наряду с Филиппом Андрей особо упоминается в истории о кормлении пяти тысяч. Собственно говоря, он-то и нашел того паренька с изначальными рыбами и хлебами.

Ред отпивает маленький глоток кофе.

— Андрей принял мученическую смерть в Патрасе, на северо-западном побережье Акании, где был распят на косом кресте. С тех пор такой крест именуют Андреевским. Согласно преданию, он, уже будучи распятым, продолжал проповедовать с креста два дня, пока не умер. Позднее греческий монах Регулус, получив от ангела повеление двигаться на северо-запад, пока ему не будет приказано остановиться, перевез мощи святого Андрея в Шотландию. Именно в том месте, где святой Регулус предал останки апостола земле, был основан город Сент-Эндрюс. Андрей считается святым покровителем рыбаков и Шотландии — на шотландском флаге изображен Андреевский крест.

— Да-да, белый на голубом фоне, — говорит Джез. — Да, конечно.

— Следующий у нас Иоанн, второй член внутреннего триумвирата, который был свидетелем Преображения и страданий Господних в Гефсиманском саду. Его часто называют «любимым учеником», и о нем много говорится во всех Евангелиях. Именно Иоанна Иисус попросил позаботиться о его матери Марии после распятия на кресте, и именно он первым из Христовых учеников увидел пустую могилу после Воскрешения. Предположительно Иоанн является автором Четвертого Евангелия и Книги Откровения, или Апокалипсиса, написанной им на греческом острове Патмос. Пещера, в которой было видение Апокалипсиса, по-прежнему существует неподалеку от монастыря, носящего имя этого апостола. Иоанн — святой покровитель теологов, писателей и всех тех, кто занят производством книг. Но как раз с его смертью у нас проблема.

— Почему? — снова спрашивает Кейт.

— Потому что он, единственный из всех апостолов, не принял мученический венец. В правление римского императора Домициана его подвергли судебному преследованию и приговорили к утоплению в котле с кипящим маслом, но он, согласно преданию, сподобился чудесного спасения и отправился в Эфес, где скончался от старости. Его гробница находится в нынешнем Селькуке, в Турции. В средние века считалось, что взятая с нее земля исцеляет все недуги.

— То есть, — уточняет Джез, — ты считаешь, что если Иоанн умер от старости, то и наш Серебряный Язык его не тронет?

— Нет. Как раз так я и не думаю. Иоанн представляет собой неотъемлемую часть схемы. Он не менее важен, чем все остальные апостолы, а возможно, и важнее большинства из них. Серебряный Язык наверняка найдет какой-нибудь способ решить эту проблему.

Кейт постукивает карандашом по зубам.

— Но какой?

— Я не знаю. Придется над этим поработать. А сейчас вернемся к тому, что нам все-таки известно. Следующий Петр. Он предводитель апостолов. Во всех списках его всегда упоминают первым. По роду занятий, как и его брат Андрей, был рыбаком. Фактически именно Андрей и познакомил Петра с Христом. Первоначально Петр звался Симон, но Христос переименовал его.

— Почему?

— По греческому слову «петро», которое означает «камень». Иисус сказал, что Петр есть тот камень, на котором он воздвигнет свою церковь. Кроме того, именно Петру доверены «ключи от Царства Небесного», он первым признал в Иисусе Мессию, первым увидел Христа по Воскресении, первым совершил чудо; и ему единственному было предназначено стать преемником Иуды. Однако эта значительность была палкой о двух концах. Например, Петру не удалось пройти с Иисусом по Галилейскому морю, и Христос упрекнул его в маловерии. Он также единственный апостол, имевший, что отражено в Библии, жену. Хотя это опять же может не иметь значения.

— До сих пор имело, — замечает Кейт. — Все наши жертвы были холостяками.

— Филипп был помолвлен, — напоминает Джез.

— Да, но не был женат. В том-то и разница.

— Мы можем обсудить это позднее, — прерывает их Ред, стремящийся продолжить свой рассказ. — Петр принял мученическую кончину при Нероне, был распят на кресте в Риме в шестьдесят четвертом году нашей эры. Он был распят головой вниз, потому что не видел себя равным Иисусу и не считал достойным уподобляться Спасителю даже в смерти. Тело Петра было погребено в Риме, в соборе, названном в его честь. Петр святой покровитель пап и — как и Андрей — рыбаков. Обычно его изображают со связкой ключей — предположительно от Царства Небесного — или с петухом, ибо он трижды отрекся от Христа до того, как пропел петух.

— Богатый выбор, — говорит Джез. — Я имею в виду, у Серебряного Языка. Один Петр чего стоит, это же уйма возможностей.

— Верно. К счастью, оставшиеся, похоже, не представляют такого обширного диапазона символов. Расколоть Петра будет потруднее всех, но я уверен, что это все же возможно.

— Кто еще остался? — спрашивает Кейт.

— Только Фома. Фома неверующий, конечно. Именно он отказывался поверить в Воскресение, пока не прикоснулся к ранам воскресшего Иисуса. Об этом говорится у Иоанна, в двадцатой главе: «…другие ученики сказали ему: мы видели Господа. Но он сказал им: если не увижу на руках Его ран от гвоздей, и не вложу перста моего в раны от гвоздей, и не вложу руки моей в ребра Его, не поверю».

Считается, что он отправился в южную Индию, еще дальше, чем Варфоломей. Его убили копьем и похоронили в Мелипуре, неподалеку от Мадраса. По преданию, находясь там, он построил дворец для индийского царя, почему и считается покровителем архитекторов. На западном фронтоне Эксетерского собора Фома изображен с копьем и архитектурным угольником.

— Что ж, с ним, по крайней мере, трудностей не предвидится, — говорит Кейт. — Архитектор по имени Томас, которого должны проткнуть копьем. Единственное, что нам нужно знать, — это дата.

— Дерьмо! — ругается Ред. — Можно ли быть таким болваном? Я забыл проверить дни этих святых.

Он берет «Словарь святых».

— Кто у нас последний? Фома? — Он пролистывает страницы. — Фома. Двадцать первое декабря. — Смотрит на свои записи. — И остальные. Андрей, Иоанн и Петр. — Ред возвращается к началу. — Приступим. Андрей. Тридцатое ноября. — Шелестят страницы. — Иоанн. Двадцать седьмое декабря. — Снова шелестят страницы. — И Петр. Двадцать девятое июня.