Валерий Маслов - Москва времен Чикаго Страница 19

В отделении милиции Усков сразу же связался со своим шефом.

— Привет из Сочи, Виктор Васильевич! — бодро проговорил в телефонную трубку Андрей.

— Чувствую по голосу, ты с удачей!

— Верно: Джевеликян недалеко от меня, отдыхает в „автозаке“. Ближайшим рейсом вылетаем в Москву. Здесь наши коллеги уже сообщили, чтобы нас встретили. Но уж очень важна птица и чересчур долго я за ней гонялся, чтобы пустить это дело на самотек. Надо о Мягди позаботиться.

Начальник Следственного управления все понял:

— Не беспокойся, Андрей. Подготовлю такие хоромы, из которых эта птичка ни за что не вылетит.

— Спасибо и — до встречи!

А в дежурке Ускова уже ждало угощение. На служебном столе начальника отделения горкой высились спелые помидоры, дымилась вареная картошка. Но главным угощением была жареная форель. Ее выращивали поблизости, в местном форелевом хозяйстве, и потому она была здесь самой обычной рыбой.

Андрей с аппетитом перекусил, и в это время объявили, что заканчивается посадка на самолет, следующий рейсом в Москву.

— Ну вот, теперь и нам пора, — сказал начальник отделения милиции. — Пассажиры в самолете, можно и вас сажать.

— Нет уж, — рассмеялся Усков, — меня „сажать“ не надо, а вот моего клиента — обязательно!

„Автозак“ с Джевеликяном уже ожидал их у трапа. Мягди вывели из темной машины, и следователь снял с него наручники. Но тотчас пристегнул его этими наручниками к себе. Так они, рука к руке, словно два близких друга, и вошли в самолет.

Ускова к его местам в самом конце салона быстро провожала стюардесса. В тесном проходе Андрей, шедший впереди, вдруг увидел Титовко, который усаживался на свое место. Он молча усмехнулся и пошел дальше. А Титовко с Петраковым, так же молча, пожирали глазами своего подельника, которому в данный момент они, при всех своих связях, ничем не могли помочь.

Поиски Джульетты и Зины не увенчались успехом. Они уже побывали в большинстве гостиниц и санаториев Сочи, везде расспрашивали и показывали фотографию Мягди, но никто не встречал этого господина.

— Зря ты сюда приехала, — сказала наконец Зина, когда, вместо того чтобы расположиться под ласковым солнышком на пляже, они приползли в гостиницу после очередного вояжа.

— Может, и зря, — вяло согласилась Джульетта. — Но теперь моя совесть по крайней мере чиста.

— О чем ты? — возмутилась Зинаида. — У тебя что, когда-нибудь она была? Когда у власти были товарищи, ты ухлестывала за Геной. Затем перекинулась на мэра. А теперь ей миллиардера Мягди подавай!

Стояла жара, кондиционера в номере не было, и Зина, видимо, устала от бесконечных поездок. Поэтому говорила зло и раздраженно.

На Джульетту тоже действовали погодные факторы. Кроме того, она не получила главного, ради чего сюда поперлась, по ее же выражению. И потому она вскинулась, как раненая чайка:

— У подруги горе, а ты еще издеваешься!

Зина могла бы еще много сказать язвительного по поводу горя Джульетты. Но не стала подливать масла в огонь, справедливо полагая, что не стоит ссориться с подругой, на чьи деньги она живет в городе-курорте. И потому просто промолчала.

Буланова сочла это за знак примирения и тут же стала вынашивать новые планы. Она подошла к подруге, обняла ее за плечи и ласково проворковала:

— Знаешь, Зинуля, мы упустили еще одно место. Есть такой замечательный молодежный бордельчик под весьма оригинальным названием „Спутник“. Я там в свое время славно погудела! Мягди, конечно, не так уж молод, чтобы сойти за юношу, но и там теперь, насколько мне известно, совсем иные возрастные группы. Давай туда махнем!

Увидев, как Зина скептически повела головой и капризно надула губы, Джульетта буквально взмолилась:

— Ну, Зинок, ну, в последний раз! Такси возьмем!

— В последний раз, в последний путь, — согласилась Зина.

Они быстро добрались до „Спутника“, заплатили за вход на пляж и в нерешительности остановились, не зная, куда пойти дальше.

— Давай сначала хоть соку в баре выпьем! — предложила Зина. — Там и о Мягди спросим. В баре-то все отдыхающие бывают.

— Идет!

И они двинулись в бар „Наутилус“. Взяли по стакану сока, по коктейлю с мартини и расположились в тени зонтика прямо напротив пляжа. Внизу перед ними плескалось море, сновали скутера, в небе какой-то смельчак парил на странной комбинации самолета с морскими лыжами. Отовсюду доносилась музыка, сновали многочисленные отдыхающие, а у причала покачивалась красавица яхта с белоснежным парусом.

— Девушка, можно вас?! — окликнула Джульетта официантку, которая убирала посуду с соседнего столика, и показала ей фотографию Джевеликяна. — Вы случайно не встречали здесь этого человека? Это мой друг, мы договорились приехать в Сочи, а поселились в разных местах и друг друга не найдем.

Официантка мельком взглянула на фотографию, потом, более оценивающим взглядом, на Джульетту:

— Друг друга, говорите, ищете? Вы-то, может, и ищете его. Только он вас вряд ли. Мягди Акиндинович нашей Люде „мерседес“ подарил. Это вам о чем-нибудь говорит?

Джульетта так и застыла с открытым ртом: следующий вопрос у нее буквально застрял в горле. Столько времени потратить на поиски этого ловеласа, специально приехать за ним в Сочи, бросить, наконец, из-за него мэра города, в котором она жила! А он уже увлекся какой-то местной Людой. И не просто увлекся, а дарит ей „мерседесы“!

Но больше всего в данный момент ее бесил тот пренебрежительный тон, который позволила себе эта официантка. Разумеется, приняла ее за обычную путану, которая повсюду бегает за богатым клиентом. Да и Зина глядела сейчас на нее довольно скептически.

И Джульетта вмиг перестала думать о дальнейших поисках Мягди. Теперь, когда она нашла его, когда стоило задать еще один вопрос и прийти к нему, он стал ей безразличен.

Прочь! Быстрее прочь отсюда! Подальше от места ее позора!

— Зина. — Она схватила подругу за руку. — Едем!

— Куда? — всполошилась та. — Я и коктейль еще не допила!

— Какой коктейль?! О чем ты говоришь! Мы уезжаем из Сочи. Чтоб даже никакого воспоминания об этом негодяе не было!

— Погоди! — попыталась остановить ее Зина. — Мало ли кто что скажет? Может, он и не дарил ничего. И не изменял тебе ни с какой Людой.

— И слушать о нем больше ничего не желаю! Я еду. А ты — как хочешь!

Зине ничего не оставалось, как последовать за ней. А так не хотелось уезжать из этого чудесного „Спутника“! Ей уже понравилось здесь все: и пляж, и коктейль, и даже тот молодой человек за соседним столом, который все время на нее поглядывал.

Но охота — пуще неволи. Она поняла, что Буланову теперь не остановить. И потому лениво, с испорченным настроением, поплелась за ней.

Получив от Ускова сообщение о задержании Джевеликяна, Генеральный прокурор тотчас решил сообщить эту радостную весть премьер-министру. Александр Михайлович был счастлив: поймать опасного преступника, дело которого на контроле у руководителей страны, — это для прокуратуры высокая честь. Еще более его обрадовало то обстоятельство, что это удалось сделать им самим, без помощи МВД и ФСБ.

„Наверное, грызут теперь ногти от зависти, что мы их обошли!“ — с чувством глубокого удовлетворения подумал Александр Михайлович и поднял трубку телефона правительственной связи.

— Соедините меня, пожалуйста, с премьер-министром, — сказал он дежурному спецкоммутатора. — Да, в Сочи.

Ответ не заставил себя ждать: видимо, Николай Николаевич находился сейчас в непосредственной близости от аппарата связи.

— Что случилось, Александр Михайлович, — веселым голосом отдохнувшего человека поинтересовался премьер-министр. — Джевеликяна что ли поймал?

— Угадали, Николай Николаевич: задержал.

— Молодцы! Благодарю за четкое выполнение государственного задания!

— Спасибо! Да, Николай Николаевич, — с плохо скрытым чувством торжества в голосе проговорил Генеральный прокурор, — можно дать „отбой“ моим коллегам из силовых министерств.

— А я им задания по этому вопросу и не давал, — признался премьер-министр.

— Как?!

— А зачем? Я был уверен, что вы справитесь сами. У вас работают такие асы! Один ваш этот сыщик… Как его? Усков? Чего стоит!

Генеральный прокурор на миг растерялся. В голове пронеслось множество мыслей со знаками вопроса в конце каждой. Даже промелькнула одна сакраментальная: уж не издевается ли над ним премьер-министр? Или, что еще хуже, так ли он был заинтересован в поимке Джевеликяна, как показывал?

Но он тут же прогнал эти мысли из головы и просто сказал:

— Спасибо за доверие, Николай Николаевич. Ускова я, с вашего согласия, представлю к правительственной награде и повышу по службе.

— Конечно, конечно, — тотчас согласился премьер-министр, — представляйте. Я немедленно дам свое согласие в Администрацию Президента. Мне ведь все равно туда докладывать. — И, помедлив всего мгновение, тихо и, как показалось Генпрокурору, вкрадчиво спросил: — Вы ведь не звонили еще Президенту?