Андрей Кивинов - Мыс Доброй Надежды Страница 27

Бутылки в номере Рыбакова уже были осушены до дна. Миска для льда валялась под столом. Периодически то Рыбаков, то Уваров задевали ее ногами, и она жалобно позвякивала о дубовый паркет.

— Я так и не въехал, Андрюха, — задвигал онемевшим языком Уваров, — ты что в Африке-то делаешь?

— А ты сам что делаешь? — В поддержку Фишера под столом лязгнула миска, подчеркнув философскую многозначность вопроса.

— Спину грею, — промычал Уваров и глубоко задумался над смыслом сказанного.

— И я спину грею, — повторил Рыбаков, похлопал себя по карманам, осмотрелся вокруг, со второй попытки поднялся и, держась за стену, направился к двери.

— Ты куда, брат? — Уваров выжал из пустой бутылки последние капли, причем все — точно в стакан. Профи, он и в Африке профи.

— Погоди… Мне надо. Сейчас вернусь… Попи… сать…

Рыбаков, оторвавшись от стены, вывалился в коридор.

Уваров опрокинул в себя последнюю порцию.

— Ух ты ж, херня какая, — поморщился он, поднялся из кресла, переполз к дивану и упал на него лицом вниз. Через пять секунд он уже спал.

В коридоре Рыбаков попытался взять себя в руки. Получалось неубедительно. Он огляделся вокруг и вытащил из внутреннего кармана пиджака небольшую никелированную коробочку. Щелкнула крышка, на ладонь Андрея Борисовича скатилась небольшая синяя таблетка, которую он тут же проглотил, хищно двинув кадыком.

Через три минуты Рыбаков — практически трезвый и подтянутый — вышел из дверей лифта в холле отеля. Советская химическая промышленность до сих пор исправно служила интересам разведки…

Сэм с сиротливым видом сидел на диване возле стойки администратора.

— Это ко мне, — бросил портье Рыбаков и рукой поманил Сэма за собой.

В лифте Андрей Борисович внимательно посмотрел в глаза чернокожего помощника.

— Ты опять не в себе, — раздраженно накатил он. — Я же говорил, чтобы ты не курил.

— Я и не курил, мистер Эндрю. — Сэм сделал невинное лицо. — Это простуда.

— Лечись, — усмехнулся Рыбаков, после чего строгим голосом объяснил задачу — В моем номере человек, он уже готов. Вывезешь его в Растенбург, в мастерскую, там его подрихтуют. Для вечности. Я еще ненадолго останусь здесь.

— Сделаю, мистер Эндрю, — кивнул Сэм.

Они вышли из лифта и направились к номеру пятьсот два. Рыбакова удивило, что дверь номера чуть-чуть приотворена. Предчувствуя недоброе, он осторожно заглянул внутрь и увидел, что кандидата в вечность в номере нет.

Рыбаков был твердо убежден, что оставил Никиту в полной отключке, но, судя по всему, противника он недооценил.

Он от души выругался по-русски и, повернувшись к Сэму, приказал:

— Пока останешься здесь. Он еще может вернуться…

Чернокожий наемник кивнул головой и осторожно присел на краешек кресла. Кольт, заткнутый за пояс, больно уперся ребристым боком в его спину.

Нгубиев отключил телефон и довольно посмотрел на оперов:

— Подъезжают. Через три минуты будут здесь. Пойдем встречать?

— Все в порядке? — спросил Плахов.

— Вроде да… Везут вашего шпиона из пятьсот второго номера. Говорят, без труда повязали. Он никакой был — две бутылки выжрал. Я бы тоже сломался.

— А Никита где?

— Говорят, что его там не было, а «люкс» закрыт… Отдыхает, наверное…

На улице послышался шум мотора. Все трое вышли из бунгало. Над ними горели яркие звезды Южного полушария, похожие на глаза внимательных предков, следящих из космической пустоты за своими потомками.

Из-за поворота появился джип и остановился напротив парадного подъезда.

Мягко хлопнула дверца, и вождю поклонился высокий чернокожий парень, одетый в европейский костюм. Вася и Игорь заметили, что на обшлаге пиджака у парня приколот маленький золотой крокодильчик.

Нгубиев кивнул в ответ и жестом велел открыть багажник.

Чернокожий вернулся к машине, немного повозился с замком и поднял вверх люк багажного отделения. Через секунду оттуда выпало тело, расслабленно ударившись о камни, словно куль со слоновьим дерьмом.

— Ешкин кот, — только и смог выговорить Вася. — Предупреждал же я…

На земле баквена, подложив руки под небритую щеку, сладко спал Уваров.

Глава 10

СОЛДАТЫ НЕУДАЧ

Сто страниц минуло в книжке,

Впереди — неблизкий путь.

Стой-ка, брат. Без передышки

Невозможно. Дай вздохнуть.

Никита очнулся под утро. Сжимая ладонями бешено пульсирующие виски, он с трудом сел на топчан и осоловелыми глазами осмотрелся. Окружающая обстановка была незнакомой, но в поле зрения Уварова попала большая пластиковая бутылка, наполненная нежно-зеленой жидкостью, которая полностью поглотила его внимание. Бутылка стояла рядом на столе, но дотянуться до нее Уваров не смог — руки отказывались подчиняться.

— Смотрите, мужики, очнулся, — послышался знакомый голос откуда-то сбоку. Перед Никитой возник расплывчатый силуэт Петрухи. — Никита Андреич, как вы?

— Плохо мне, Петя, — едва смог выдавить из себя Уваров, с трудом двигая распухшим сухим и шершавым, как наждак, языком. — Попить дай…

— Попить ему, — послышался недовольный голос Рогова. — Попил уже, ешкин кот…

Нгубиев взял со стола бутыль и протянул Уварову, который принял напиток как величайшую драгоценность и трясущимися пальцами стал отвинчивать пробку.

— С похмелья эта штука лучше рассола, — авторитетно заявил вождь баквена. — За полчаса на ноги ставит. Шаман мой большой специалист по этому делу.

— А как называется? — заинтересовался Вася, у которого время от времени возникали те же проблемы.

— Сок марулы. Плод такой, типа финика, только спирт содержит. Слоны его любят. Нажрутся и гоняют всех по саванне.

— Неужели спирт?

— Отвечаю, — уверенно кивнул Петруха. — Оборотов пятнадцать. Потом попробуешь.

— Значит, не соврал твой тесть. — К ним подошел Плахов. — Смотрите, он опять вырубился…

Уваров, уничтожив половину бутылки волшебного напитка, снова провалился в забытье.

— Меня тесть просил как раз такое растение найти, — поведал Вася, — чтоб на даче посадить.

— У нас климат не тот, — усомнился прагматичный Плахов. — Не вырастет.

— Зато люди те. Ничего, он парник поставит, — убежденно заверил Вася. — Ты папу не знаешь.

— Никита Андреич! — попытался растолкать Уварова Нгубиев. — Никита Андреич!

— Бесполезно, — вынес свой приговор Плахов. — Теперь он вернется к нам только через полчаса.

— Минут через сорок, не раньше, — сказал Вася.

— Вот человечище, — глубоко вздохнул Нгубиев.

В бунгало вождя повисла напряженная тишина, пропитанная легким ароматом сивушных масел.

Спустя сорок минут, как и предсказывал Рогов, Уваров снова открыл глаза и резко сел на кровати.

— С добрым утром, — мрачно поприветствовал его Плахов.

— А Андрюша где? — осторожно спросил Уваров, протирая ладонями небритое лицо.

— Хороший вопрос, — усмехнулся Рогов. — Только это тебя спросить надо.

Нгубиев молча протянул Уварову бутылку, и тот сделал несколько жадных глотков. Сок марулы начал действовать почти сразу: под щетиной на щеках проступил легкий румянец, в широко раскрытых глазах заблестели искорки.

— Я ж его почти расколол, — заявил Уваров, бодро вскакивая с царского ложа и потягиваясь. — Ста граммов не хватило… На хрен вы влезли?

Компаньоны на мгновение растерялись от такой наглости. Первым опомнился Плахов:

— Ах, значит, мы во всем виноваты?

— Где Рыбаков? — жестко спросил Рогов.

Уваров вновь потянулся к бутылке, как теленок к соску матери, и отпил еще несколько глотков. Глубоко вздохнув, он почесал небритый подбородок и, не глядя на товарищей, принялся вспоминать вчерашнюю эпопею:

— Пили… Мы допили, и он ушел. Я думал, за водкой… А я?.. Я остался. Прилег и… — Уваров поднял верх палец: — Все нормально, мужики, вспомнил!

— Что вспомнил?

Но Уваров, ничего не объясняя, засунул ноги в тапочки, стоящие у его кровати, одернул свой помятый BOSS и взял со стола бутылку сока.

— Я пойду, — объявил он.

— Куда еще?

— Он уже вернулся, надо партию доиграть!

— Хватит, гроссмейстер, — раздраженно бросил Вася. — Профессора прозевал, теперь и этого.

— Ты хоть что-то узнал? — мрачно спросил Плахов.

— Конечно. Не наш он, — уверенно заявил Уваров. — В смысле, не засланный.

— С чего ты взял?

Никита выдержал паузу.

— Водку совсем не пьет. Только виски.

Плахов удрученно вздохнул.

— Сейчас съезжу и все узнаю, — вступил в разговор Нгубиев. — Если он на месте, дам команду — его махом доставят.

— Я с тобой. — Уваров порывисто поднялся с кровати.