Южная кровь - Владимир Григорьевич Колычев Страница 29

Глава 11

Завтрак, занятия в колледже, обед, личное время, ужин… Секс – такой же элемент распорядка дня. Но если без обеда, например, сложно обойтись, то секс можно отложить и на следующий день, а то и вовсе им не заниматься.

– О чем ты все время думаешь? – отталкиваясь от жены, пробурчал Семен.

Сделал дело – спи смело. И какая ему разница, о чем она думает?

– Тебе не все равно? – хныкающим голосом спросила Майя.

Она и сама спать хотела, а теперь вот поднимайся, выбирайся из мягкой теплой постели, шлепай в ванную.

Майя вернулась в спальню, с разгона нырнула под одеяло. Семен косо глянул на нее.

– И все-таки?..

– Что – все-таки?

– О ком ты думала?

Майя нахмурила брови. О Варшавине она не думала. С ним в постель как-то не хотелось. Но с ним хотя бы интересней, чем с Семеном.

– А ничего, что у меня родители совсем скоро уезжают?

– Ну да, землю продали, – поморщился Семен.

– И что? – возмущенно глянула на мужа Майя.

– Да нет, ничего.

Гуляевы знали, что на отца давили, его заставили продать хозяйство. И не его одного. «Быстрый Дон» на самом деле дела проворачивает быстро. Хорошо хоть, платит по цене, близкой к рыночной.

– Бесприданница тебе не нужна?

– Почему же бесприданница?

Родители оставляли Майе дом, кругленькую сумму на счет в банке положили, процент от продажи. Не такое уж и плохое приданое.

– Да потому что!.. Посмотрим, когда «Быстрый Дон» на вас наедет!

– Не наедет. Отец не позволит!

– Поживем – увидим.

– На него компромата нет.

– А-а, так я у тебя еще и дочь уголовника!

– Я этого не говорил!

– А не надо говорить! Я твою гнилую душонку насквозь вижу!

– Да не гнилее твоего!

– Чего?!

– То с одним, то с другим… Еще и с третьим!

– Еще и с третьим?!

– А я не знаю, чем вы там с этим полковником занимались!

– А чем мы с тобой сейчас занимались! – вспылила Майя. – Только со связанными руками!..

– А Стенькин?

– А с ним со связанными мозгами.

– Думаешь, я не знаю, что он к тебе подкатывал.

– Еще что-нибудь придумай. И давай, четвертым будешь… Или пятым.

– Да пошла ты! – Семен соскочил с кровати как ужаленный.

– Да пошел ты!

Семен одевался шумно и долго. Потом еще вещи в сумку складывал, все ждал, что Майя его остановит. А черта с два! Не хочет жить с дочерью уголовника, пусть убирается.

А Майя в Москву рванет. Родители в Крым, а она – в Москву. Деньги есть, еще и дом продаст, в Москве квартиру купит. Жизнь новую начнет. А там, глядишь, и Варшавин даст о себе знать. Если ему нужна дочь уголовника.

В душе у Майи что-то больно сжалось. А может, Варшавин потому и отказался от отношений с ней, потому что отец у нее – бывший бандит?..

* * *

Ночь, ветер, темно и холодно. А в приемном отделении сухо, уютно и светло. Родион мог бы спать со спокойной совестью, на службе тишь да гладь, дежурства сегодня нет, но его потянуло в больницу. Сегодня ночью дежурила Лера, не мог же он оставить ее одну без охраны. Да и сам не мог оставаться дома без нее. Она и не против. Ей и самой так спокойней. Вдруг его вызовут на какое-нибудь ну очень мелкое ночное происшествие в Пшеничную, а там Скорокова, красивая и одинокая. Лера о ней не говорила, но ведь думала. Подозревала, ревновала…

Больница спит, в приемном покое тихо, в двенадцать часов привезли больного с аппендицитом, с тех пор никого нет. Лера прилегла на кушетку, Родион к ней под бочок. Только затихли, притершись друг к дружке, как за окнами замелькали огни. Фомин почему-то подумал, что промчалась полицейская машина, а к приемному отделению подъехала «Скорая».

Лера ничего не сказала, соскочила с кушетки, покинула смотровой кабинет. Родион так не торопился, но тоже поднялся, вышел на шум. А в зал ожидания вкатывали человека в бессознательном состоянии.

– А это мой клиент, – пробормотал Родион, узнав Туманова.

– Вы же из полиции? – уточняя, спросил врач «Скорой помощи», немолодой горбоносый мужчина в испачканном кровью халате.

– Неужели ножевое? – спросил Родион.

Голова у Туманова целая, грязная только, белая мокрая пыль на нем, на известь похожая.

– Ножевое! – снимая с Туманова простыню, кивнул врач.

Свитер задран, живот перебинтован, на повязке кровь. В район печени ножом ударили.

– Он что, в одном поло был? – спросил Родион.

– Да нет, куртка в машине.

– Здесь куртка. – Водитель «Скорой помощи» положил на кушетку кожаную куртку в известковой пыли.

И джинсы у Туманова в том же известняке, костяшки пальцев правой руки заметно содраны, видно, совсем недавно он кого-то бил.

Туманов не приходил в себя, ему требовалась срочная операция, хирурга уже вызвали. И еще пострадавший потерял много крови, а какая у него группа, никто не знал.

– Запрос в Ростов можно сделать, – пожал плечами Родион. – Он там с пулевым лежал. А можно жене позвонить.

– Звони жене! – кивнула Лера.

Именно это Родион и собирался сделать, но не сейчас, чуть позже. Туманова будут готовить к операции, наверняка грязные руки вымоют или просто спиртом протрут. Соскобы с ногтей нужно взять, смывы с кожных покровов, затем уже позвонить в полицию. И врача «Скорой помощи» нужно допросить, никак нельзя упускать этот момент.

Но сначала Родион позвонил Тумановой, ее телефон, к счастью, имелся. Женщина ответила сразу, как будто ждала звонка.

– Элеонора Григорьевна?

– Кто это? – всполошилась женщина.

– Майор Фомин.

– Фомин?! – вскричала Туманова.

– Алексей Данилович сейчас в больнице, срочно требуется операция.

– Как операция?! – пробормотала Элеонора Григорьевна.

– Для начала мне нужно знать, какая у него группа крови?

Казалось, еще чуть-чуть – и женщина лишится чувств.

– Третья положительная… Что случилось?

– Все будет хорошо.

– Где Алексей, в больнице?.. Я еду!..

– Пожалуйста, оставайтесь дома. Ворота, дверь – на замок!..

Родион еще не знал, что именно произошло с Тумановым, но, возможно, опасность угрожала всей семье.

– Я сам скоро подъеду, – более спокойным тоном добавил он и сбросил вызов.

Фомин сделал все, что собирался, взял смывы, соскобы, все как учили. И в полицию позвонил. А затем занялся врачом «Скорой помощи».

– Где вы нашли пострадавшего? – спросил он.

Туманова могли забрать из дома, но тогда с ним бы приехала жена или кто-нибудь из родных. А он один, без сопровождения. И телефона при нем не было, Родион уже проверил.

– На Верховерском шоссе, со стороны Пшеничной шел.

– Шел?

– Пешком.